Астронавты

Инженер вынул блокнот и показал ребятам чертеж поперечного разреза «Космократора».
— Это длинная трубка, которая идет от камеры сгорания до кончика носа корабля. Через нее можно выбрасывать часть газов, чтобы затормозить движение корабля.
— А что может случиться, если «Предиктор» испортится? — спросил младший из ребят, уже оправившийся от смущения.
— У «Предиктора» есть предохранители, — начал было инженер, но мальчик не сдавался.
— А если предохранители тоже испортятся?
— Это совершенно невероятно.
— Ну, а все-таки? Что нужно делать, если они испортятся? — настойчиво допытывался мальчик.
Инженер сначала нахмурился, словно говоря «не приставай», но потом улыбнулся.
— Хочешь знать? — спросил он. — Ну что ж, идемте за мной.
Они вышли из Централи и очутились снова в треугольном коридоре. Затем быстро дошли до узкой лесенки и поднялись в станцию обслуживания шлюзов. Однако вместо того чтобы пойти направо, в сторону коридора, ведущего наружу, инженер открыл металлическую дверь в стене. По крутой лесенке они поднялись на верхний этаж. Люк, в который они вошли, находился посредине узкого прохода между двумя отвесными стенками. Эта металлическая улица тянулась далеко, насколько хватало глаз: на равных расстояниях ее пересекали распорки. Все это несколько походило на внутренность большого промышленного склада.
— Мы в грузовом помещении, — сказал инженер и направился к кормовой части корабля. Кто-то из ребят, посмотрев вверх, вскрикнул от изумления: над ними на высоте пяти метров бежал мостик, подвешенный «вверх ногами», с поручнями, направленными вниз, словно отражение того, по которому они шли.
Инженер остановился и объяснил:
— Во время полета, когда ракета вращается, мы пользуемся этим мостиком. Помните, я рисовал вам?
— И вы ходите вверх ногами? А голова у вас не кружится?
— Почему же? Это вращательное движение вообще не ощущается. Чувствуется под ногами обыкновенный пол, вот и все.
— А если бы кто-нибудь стоял вот здесь, где мы, в момент взлета, что случилось бы тогда?
— Как только ракета отдаляется от Земли на три тысячи километров, ей придается вращательное движение, и тогда стоящий тут человек мог бы просто полететь головой вниз на этот мостик; но так как вращение происходит сначала медленно, то с ним ничего не случится. Это был бы скорее постепенный спуск, чем падение.
— Значит, «верх» и «низ» меняются местами?
— Разумеется.
Они пошли дальше. Некоторые отсеки были уже полностью загружены, в других копошились люди, прикрепляя все предметы специальными ремнями к крюкам и лапкам. Инженер, не задерживаясь, давал, когда они проходили мимо отсеков, отрывистые пояснения.
Миновали склады провизии. В полумраке виднелись бочки и груды ящиков, тюки с консервами, мешки с мукой и зерном. В следующем отсеке находились лекарства, различные химикалии и аппараты. В холодильниках лежали запасы мороженого мяса, фруктов, овощей. Казалось, земной шар собрал в ракете, как в каком-то удивительном ковчеге, все, что только можно было найти на Земле. Здесь были палатки и спальные мешки, спектроскопы, подзорные трубки и сейсмографы, тюки материалов, целая химическая лаборатория, барографы и теодолиты, витамины, семена различных растений, банки с синтетическими белками и жиром, сверлильные и токарные станки, компрессоры, взрывчатые вещества, баллоны со сжатыми газами, аварийные генераторы, запасы металла в виде листов и проволоки, кабели и всякие инструменты, легкие сплавы, стеклянная и фарфоровая посуда, стальные тросы, части двигателей, запасные радиолампы, радарные антенны и переносные метеорологические станции.
Ребята уже совершенно равнодушно проходили мимо загруженных отсеков, не прислушиваясь к объяснениям, но оживились, когда инженер, указывая на раздвинутые двери одного из отсеков, сказал:
— Вот тут у нас полярное и альпийское снаряжение.
Один из мальчиков заглянул внутрь.
— Как! — удивился он. — Лыжи? Но ведь на Венере жарко! И потом там нет воды, значит — и снегу не может быть!
Инженер, усмехнувшись, остановился.
— Видите ли, — сказал он, — все снаряжение мы взяли, зная, что оно нам необходимо. А лыжи… лыжи мы берем из предусмотрительности.
В одном из последних отсеков стоял вертолет, укрытый парусиной и прикрепленный к потолку канатами мощных лебедок. Ребята заинтересовались машиной, но инженер поспешил дальше.
В полу темнело большое отверстие, в которое виден был наклонный помост, спускавшийся на много метров вниз, к самому полу зала.
Над въезжающими сюда маленькими электрокарами двигались клещи грейферного крана. Миновав отверстие, огражденное низким барьерчиком, ребята дошли до конца коридора. Внизу в стене виднелась круглая дверка.
Инженер повернул большое металлическое колесо, и дверка открылась. За нею оказался темный колодец, из которого пахнуло душным воздухом.
— Приближаемся к атомному котлу, — сказал инженер и, наклонившись, чтобы не удариться головой о край отверстия, добавил: — Кто смел, за мной! — и исчез в темноте.
Он нырнул туда, и там сразу стало светло. А ребята, стоявшие у дверки, увидели, как на стене зажглись три красные лампочки.
Теперь они увидели по другую сторону дверки отвесную лестницу. Спустившись по ней, ребята очутились внутри огромного цилиндра метров десяти в диаметре; здесь корпус ракеты не был разделен на два яруса, и они могли легко убедиться, что «Космократор» имеет круглое сечение. В этом не очень ярко освещенном пространстве, окруженном со всех сторон металлическими стенами, стояла довольно высокая температура.
— Позади нас, — сказал инженер, — находится жилая часть ракеты, впереди — атомный котел, а дальше — двигатель.
Стало тихо. Все напрягали слух, стараясь уловить, не донесется ли до них хотя бы слабый отзвук из-за стены, отделяющей их от котла, который, по словам инженера, никогда не прекращал работу. Разыгравшееся воображение усиливало каждый, даже самый слабый, шорох и стук чуть ли не до размеров атомного взрыва. Но не было слышно ничего, кроме учащенного дыхания ребят. Массивная, слегка вогнутая стена была гладка и неподвижна. Только в нижней части ее, как раз перед ребятами, находился круглый люк, закрытый крышкой и тремя железными полосами, из которых каждая была прижата глубоко вделанным в нее болтом, затянутым с помощью маховичка. Над люком шли провода в металлических трубках, исчезавшие в противоположной стене.
— Эти кабели идут к Централи, — показал инженер. — В случае порчи двигателей, если излучение начнет проникать сюда, «Предиктор» тотчас же узнает об этом.
— Значит, излучение может проникать сюда?
— Конечно. Оно и сейчас понемногу просачивается.
Инженер достал из кармана маленький приборчик, снял с него защитную крышку и показал крохотный циферблат. Светящаяся зеленоватая точка была слегка отклонена от нуля.
Ребята переглянулись, потом посмотрели на лестницу, которая была единственным путем отступления, но никто не тронулся с места. Инженер, пряча приборчик, объяснил:
— Теоретически магнитное поле отклоняет все атомные обломки к соплам, а в действительности всегда находится небольшое количество «бунтующих» атомов, которые летят во все стороны, в том числе и сюда, где мы стоим. Но это количество так ничтожно, что не может оказать никакого вредного действия, тем более, что до жилых помещений довольно далеко, а здесь обычно никого не бывает. Однако если бы вследствие каких-нибудь повреждений — например, перебоев в подаче тока — магнитное поле исчезло, то поток частиц начал бы бомбардировать поглощающий экран все сильнее, проникая вглубь корабля.
Повернувшись к противоположной стене, инженер поднял руку вверх.
— Видите эти блестящие «жерла»? Это счетчики Гейгера-Мюллера и другие приборы, отмечающие наличие излучений. В случае малейших неполадок они тотчас извещают об этом «Предиктор».
На высоте четырех метров по стене шла продольная канавка, из которой торчал ряд блестящих приборов, нацеленных на дверь атомного котла.