Эдем

— А вытащить неоткуда?
— Вытащил сколько мог — семьсот с лишним.
— Больше нет?
— Может, еще в Защитнике? Но мне не удалось до него добраться. Он в самом низу.
— Слушайте, мы что, всю ночь будем стоять у ракеты?
— Верно, пошли. Погодите, а что с двутелом?
— Да, и вездеход!
— Вынужден вас огорчить: с этого момента мы должны выставлять постоянную охрану, — сообщил Координатор. — Просто безумие, что у нас ее не было до сих пор. Первые два часа, до рассвета, добровольно, а потом…
— Я могу, — сказал Доктор.
— Ты? Ни за что, только кто-нибудь из нас, — сказал Инженер. — Мы хоть сидели на месте.
— А я сидел на вездеходе. Я устал не больше тебя.
— Ну, хватит. Сначала Инженер, потом Доктор, — сказал Координатор.
Он потянулся, потер озябшие руки, подошел к вездеходу, выключил фары и медленно подкатил его под самый корпус ракеты.
— Слушайте, — Кибернетик стоял над неподвижно лежащим двутелом, — а что с ним?
— Оставим его здесь. Наверно, он спит. Не убежит. А то чего бы он с вами ехал? — бросил Физик.
— Но так нельзя — нужно что-то сделать… — начал Химик и не договорил.
Один за другим все уже спускались в туннель. Он огляделся, сердито пожал плечами и пошел за остальными.
Инженер разложил около излучателя надувные подушки и сел, но, чувствуя, что его сразу же начинает клонить ко сну, встал и начал размеренно прохаживаться.
Песок тихонько поскрипывал под ботинками. Небо на востоке серело, звезды постепенно переставали мерцать, бледнели. Воздух был холодный и чистый. Инженер попробовал различить в нем этот чужой запах, запомнившийся с первого выхода на поверхность планеты, но уже не мог его ощутить. Бок лежащего поодаль двутела мерно поднимался и опускался. Вдруг Инженер увидел длинные и тонкие щупальца, которые выползли из груди двутела и схватили его за ногу. Он отчаянно рванулся, споткнулся, чуть не упал — и открыл глаза. Оказывается, он заснул на ходу. Светлело. Перистые облачка собрались на востоке в наклонную линию, как будто нарисованную одним мазком, ее край медленно разгорался, в неопределенную серость неба вливалась голубизна. Последняя яркая звезда растворилась в ней. Инженер стоял лицом к горизонту. Облака из бурых превратились в бронзово-золотые, на их кромках бушевал огонь, розовая полоса, сплавленная с незапятнанной белизной, двигалась по небосклону — из-за плоского, словно выжженного края планеты показался тяжелый красный диск. Это было похоже на Землю.
Его охватила пронзительная, невыразимая тоска.
— Смена! — послышался громкий голос за его спиной.
Инженер вздрогнул. Доктор смотрел на небо и улыбался. Инженеру вдруг захотелось поблагодарить его за что-то, что-то сказать, он сам не знал что, это было необыкновенно важно, но у него не нашлось слов, он встряхнул головой, ответил улыбкой на улыбку и нырнул в темный туннель.