Ловушка

– Здороваемся, – чистосердечно ответил Денис. – Однажды в Кремле вместе награду получали.
– А почему он называет твое имя? Начальство обычно не указывает, кого и куда посылать.
– Понятия не имею.
– Честно?
Денис взглянул недоуменно. Главный смутился, но молчал, ждал ответа. Денис хотел ответить резкостью, понял, что все не так просто, и сказал:
– Честно, шеф, абсолютно честно!
– Ну и ладушки! – Главный неожиданно развеселился. – Очень рад, поезжай, я уверен в твоей объективности. Врежь им по первое число, я сам месяц назад видел эту базу. Бардак и воровство!
В конверте была не анонимная кляуза, а обстоятельное письмо с подробным изложением дел в строительстве спортивной базы, которая должна вступить в строй через три месяца, а вырыли только яму, средства почти израсходованы и так далее. Письмо заканчивалось словами, что главный тренер, в прошлом товарищ Дениса по сборной, обращается в спортивную организацию, а не в партийные органы лишь потому, что не хочет выносить сор из избы и убежден: виновные будут наказаны, а строительство возобновится. Среди виновных на первом месте называли И.П. Качалина, о котором было добавлено несколько слов, почти нецензурных…
– Только без сцен и восклицательных знаков, – сказала Елена, открыв Денису дверь.
Качалин сидел на кухне в только что отутюженной рубашке, с чуть приспущенным галстуком, кивнул Денису и, дружелюбно улыбнувшись, сказал:
– Не принимай близко к сердцу, старик. Писали и будут писать, а мы отписывали и будем отписывать.
– Кто мы? – почему-то шепотом спросил Денис. – Ты или я?
– Если тебя интересует технология, – Качалин указал на стул рядом, и Денис сел, – то я буду отписывать, а ты – подписывать. Имя у тебя не запятнано, ты всегда объективен, о положении на спортивных объектах уже писал. Прочти, перепиши своим стилем, злости и эпитетов не жалей.
Денис только сейчас заметил на столе несколько страниц машинописного текста.
– Понятно, – только и сумел произнести Денис и, не взяв заготовленного творения, ушел к себе.
Елена стояла в дверях, скрестив руки, и молча смотрела на мужа.
– Сергачев – твоя идея. – Качалин поднялся, надел пиджак. – Я вернусь поздно. – И, захватив кожаный кейс, тоже вышел из квартиры.
У двери Дениса он задержался, помедлил немного и решительно позвонил.
…Надо ехать оформлять командировку, брать билет, рассуждал Денис, лежа на тахте. Я напишу все, как есть, и никто не заставит меня лгать и изворачиваться. Вот зачем я им был нужен. Интерес Елены к моей работе, просьбы написать о строительстве спортивных баз. Качалин – какая-то фигура в строительстве, как же я не сообразил раньше? Все оказалось просто. Интерес Елены к моей особе? Квартира, зубные щетки, ленивая любовь, «волга», деньги, вчерашний визит и снова деньги. Стоп! Денис сел. Значит, вчера Качалин уже знал об этом письме. И посылают меня в командировку по указанию сверху.
Раздался звонок, Денис открыл дверь, увидел Качалина, хотел закрыть, тот придержал дверь ногой.
– Может, без рукоприкладства и без нервов? – Игорь отстранил Дениса и вошел. – Поговорим, как нормальные мужики. Даю слово, никакого давления на тебя, пиши, как бог на душу положит.
Он достал из кейса бутылку коньяку, принес из кухни стакан, выпил.
– Тебе не предлагаю, можешь неправильно понять. Сначала о нас с тобой. Деньги я тебе давал один на один, они действительная доля от продажи машины и никакого отношения к сегодняшнему разговору не имеют. Если ты захочешь мне помочь, то денег я тебе не дам, так как товарищеские услуги не оплачиваю, как и за свои услуги взяток не беру.
Денис не понимает, что имеет дело с профессионалом, который тащит его на свой стадион и предлагает схватку, в которой Сергачев даже правил не знает.
Профессионал просчитывал позицию. В данный момент для этого симпатичного парня – к противнику всегда надо относиться доброжелательно – главным является уязвленное самолюбие. Имя. Денис Сергачев не продается! Не продается! Никому подобная глупость, даже подлость, в голову не приходит. Тебя просят о помощи, хочешь – поможешь, не хочешь – никто даже в претензии не будет. С этого и начнем, подвел итог Игорь Качалин и повел бой.
– Вчера о письме, которое пришло в Спорткомитет, я, конечно, знал.
– Знал! – Денис обрадовался. – Признаешь? Полгода не заходил, вчера явился, деньги принес и говоришь, не покупаешь? – Он считал свою логику неумолимой, новичок никогда не понимает, что мастер подставляет себя лишь умышленно.
– А я слабый человек, Денис. – Качалин виновато улыбнулся. – Деньги я тебе должен давно, то одни расходы, то другие. Вчера узнал о письме – у меня в вашей фирме друзья имеются – как обухом по голове. Денис поедет, а я ему еще и деньги должен! Не покупаю я тебя, а задабриваю. – И столько в его голове было наивной глуповатости, что Денис даже рассмеялся. – Денис, те деньги отношения к твоей командировке не имеют. Клянусь!
Качалину поклясться было просто, так как сам он абсолютно никакого значения словам не придавал. Когда убеждали его, то он и не слушал, изображая сочувствие и понимание, занимался взвешиванием. На видимых только ему весах он раскладывал доходы, убытки, риск, следил за стрелкой, она и указывала, какое решение принимать. Слова же существуют для отвлечения простаков от неумолимого движения стрелки: чем больше слов, тем больше хотят отвлечь внимание. Так относится к заверениям и клятвам сам Игорь Качалин, сидевший напротив симпатичный верзила в слова явно верит, и не надо скупиться. Нужны реки, море слов и искренность, необходимо убедить спортсмена, что он умнее, дальновиднее и, главное, великодушнее глуповатого соседа-дельца.
– Мы – строители и к Спорткомитету никакого отношения не имеем. Вы заказчики, мы исполнители. – Качалин не изучал психологию, но знал: скажи десять раз подряд правду, человек десять раз согласится, потом можно вываливать любую ложь, пройдет в белоснежных одеждах, тени подозрения не вызовет. – Я специализируюсь на строительстве спортивных объектов. Ваше начальство вижу только в приемных комиссиях. Руководитель, что сегодня утром настоял, чтобы по письму выехал Денис Сергачев мне сват или кум? Или я ему дачу построил? Да он меня в лицо не знает.
Качалин говорил правду, одну только правду, как на святом причастии. Денис верил, постепенно успокаивался, однако спросил:
– Но почему назвали Сергачева, который живет на одной площадке с Качалиным?
– А почему я занимаюсь спортивным строительством? Почему бы мне не строить бани? У меня жена спортсменка, а Денис Сергачев ее друг детства. И так в жизни все, петелька-крючочек, так и тянется. Сказал кто-то, где-то, – началась ложь, и Качалин заговорил беспечнее, – мол, Сергачев – имя известное, человек он с большой буквы, работает в спортивной прессе. Начальник имя знал ранее, услышал вновь, запомнил. Порох придумали давно, зачем заново изобретать? Сергачев так Сергачев, пусть едет, в прошлом спортсмен, ныне журналист, видел тысячи спортбаз, его на мякине не проведешь, приедет, расскажет.
– И что ж я должен рассказать? Что ты мне приготовил? – Денис полагал свой удар неотразимым.
– Съезди, взгляни объективно. – Качалин достал из кейса второй экземпляр своей шпаргалки. – Ты прочти, потом ругайся, если настроение не пропадет.
Сергачев развернул листки, начал читать, ничего не понял. Сплошь цифры, кубометры грунта, тонны и погонные метры, трубы, листовое железо, кафель – все это направлялось в одно место, попадало совсем в иное.
– Да я в этом ни в зуб. – Денис хотел бумажки вернуть, но Качалин не взял.
– Ты возьми, может, пригодятся.
– Там, говорят, одна яма…
– Так и напиши, что одна яма. Я не прошу лгать и говорить: мол, начались отделочные работы. Так ведь на основании этого, – Качалин указал на листки, – там, кроме ямы, ничего иного и быть не может. Любой строитель поймет.
– Я не строитель, черт возьми! – вспылил Денис.
– А едешь ты, старина, на строительство. Ты все напиши мол, строители своих обязательств не выполняют, сроки непозволительно затягивают, спортивная общественность негодует. Чего я тебя учу?