Танго Один
Лэтэм редко бывал в Восточном Сити, большом финансовом районе Лондона. Он приехал сюда в черном кебе, хотя мог воспользоваться услугами личного шофера. Должность помощника комиссара столичной полиции делала Лэтэма значительно выше рангом того человека, с которым он собирался встретиться. Впрочем, они были старыми друзьями, а просьба о встрече прозвучала так, что Лэтэм решил оставить в покое соображения о рангах.
Наконец двери закрылись, кабина резко дернулась, лифт стал подниматься. При этом вверху что-то позвякивало, и Лэтэм решил на обратном пути воспользоваться лестницей.
Комната находилась в конце длинного коридора, на стенах которого в псевдостаринных рамах висели дешевые акварели с изображением морских пейзажей. Лэтэм постучал. Дверь открыл мужчина лет пятидесяти, на несколько дюймов ниже и грузнее своего гостя.
— Спасибо, что пришел, Питер.
Они обменялись рукопожатиями. У обоих были сильные, крепкие руки. Это было приветствие равных.
— Староваты мы стали для масок и кинжалов, не так ли, Рэй? — спросил Лэтэм.
Рэймонд Макки с сожалением вздохнул и отступил назад, пропуская друга. Обстановка гостиничного номера не поражала роскошью: две односпальные кровати, туалетный столик из сосны, шкаф, маленький круглый стол и два серых кресла. На столе бутылка виски «Джонни Уокер», рядом — два стакана и ведерко со льдом. Хозяин номера наполнил оба стакана, один передал помощнику комиссара. Они чокнулись и выпили.
Макки занимал должность начальника отдела по борьбе с наркотиками. Из-за привычки к дорогой жизни его прозвали ДП, что значило — Денежный Парень.
На туалетном столике примостилась видеодвойка. Заметив, что гость смотрит на нее, Макки достал кассету.
— Пленку принесли с таможни, — объяснил он.
— Надеюсь, ты пригласил меня не фильм посмотреть? — проворчал Лэтэм.
Он уселся в кресле, пристроив портфель на полу.
— Предупреждаю, зрелище не из приятных, — продолжил Макки, вставляя кассету.
Нажав кнопку «пуск», он подошел к дивану, осторожно опустился на него, словно боясь, что тот развалится, и сделал глоток виски. И только после этого на экране появилось изображение.
Лэтэм сжал пальцами подбородок. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял: то, что он видит, — вовсе не фильм, а снятая на пленку жестокая пытка.
— Господи Иисусе! — прошептал он.
— Энди Мидлтон, — прокомментировал Макки. — Один из наших лучших тайных агентов.
На экране мужчина в лыжной маске резал грудь связанного человека, который раскачивался взад и вперед в предсмертной агонии.
— Он пропал в Анквилле две недели назад. Это в Майами.
Стараясь не смотреть на умирающего в муках мужчину, Лэтэм попытался сосредоточиться на деталях, которые указали бы на место происшествия или личность палача. Мучитель был без часов и драгоценностей, в хирургических перчатках. Невозможно было определить, белый он или черный, мужчина или женщина, хотя помощник комиссара сразу же усомнился в способности женщины на такое зверство. Пытка происходила на фоне голых стен, только в левом углу виднелось несколько полок. Слабое освещение. Бетонный пол. Это могло происходить где угодно.
— Мидлтон пытался войти в контакт с Деннисом Донованом, — продолжал давать пояснения Макки. — Тот последние шесть месяцев орудовал на Карибах, встречался там с колумбийско-немецким поставщиком по имени Аквелд. Энди и вышел на Донована через одного из компаньонов Аквелда, который тоже исчез.
Между тем на экране появилось еще одно действующее лицо — фигура в маске с пластиковым мешком в руках. Секунду или две человек постоял, глядя в камеру.
— Мы предполагаем, что это Донован, — сообщил Макки. — То же телосложение. Хотя, конечно, точно сказать нельзя.
Предполагаемый Донован подошел к Мидлтону, натянул ему на голову мешок и завязал вокруг шеи. Агент забился в конвульсиях. Прошло больше минуты, прежде чем его голова упала на грудь, однако палач, стоя за спиной своей жертвы, для пущей надежности не снимал мешок с головы несчастного еще несколько минут.
Запись закончилась, и Макки выключил телевизор.
— Мидлтон — третий агент, которого мы потеряли на Карибах, — заключил он. — Тела двух других тоже не нашли. Они рассчитывали ликвидировать Донована в ходе операции «Освободитель», но с заданием не справились.
Лэтэм кивнул. Крупномасштабная операция «Освободитель», проведенная управлением по борьбе с наркотиками Соединенных Штатов совместно с британской таможней, была объявлена как победное завершение войны с наркодельцами. Ее результаты на первый взгляд впечатляли: арестовано около трех тысяч наркодилеров, изъято двадцать тонн кокаина и почти тридцать тонн марихуаны, конфисковано тридцать миллионов долларов. Однако Лэтэм прекрасно понимал, что большинство арестованных дилеров и поставщиков — всего лишь мелкие сошки и их сразу же заменят другие. А тридцать миллионов — капля в море, если учесть, что годовой доход от наркобизнеса составляет больше пяти миллиардов долларов.
— Убийства тех двоих тоже сняли на пленку? — нарушил молчание Лэтэм.
Макки отрицательно покачал головой.
— А почему сейчас убийство решили документировать? Что особенного в Мидлтоне?
— Это предупреждение, — объяснил Макки, пересаживаясь в кресло напротив Лэтэма и вновь наполняя стаканы. — Он говорит нам, что подобное ожидает каждого, кого мы пошлем против него.
Лэтэм сделал глоток.
— Казнь офицера таможни не простое убийство, не так ли?
— Даже для Донована. Ведь речь идет не о паре килограммов наркотиков, а о партии стоимостью в тридцать миллионов долларов. И если бы сотрудники отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков поймали его с поличным, он распрощался бы с жизнью.
— Ну, допустим. Однако он мог просто избить Мидлтона и отправить его домой. Зачем понадобились такие изуверства?
— Думаю, мы стали бельмом у него на глазу, и Донован выбрал такой способ свести с нами счеты.
— И что теперь? Какие у тебя планы?
Макки пристально посмотрел на помощника комиссара. В его серых глазах затаилась грусть.
— Я знал всех троих, Питер. Мы работали вместе с Энди. И я не собираюсь еще кого-то посылать в логово зверя.
— Значит, он победил?
— Не совсем.
Макки замолчал, рассматривая натюрморт над кроватью.
— Ну, говори же, Рэй, — не вытерпел Лэтэм.
— У нас есть еще одна идея, — сказал Макки, глядя на картину.
— А я думал — их много, — не удержался от иронии помощник комиссара.
— Проблема не в том, насколько хороши наши агенты. Энди Мидлтон вообще был одним из лучших. И все же Донован сумел их переиграть. У них нет его опыта, инстинктов. Не важно, насколько они умело справляются со своей ролью. Главное, что они ее играют, а не живут настоящей жизнью. Они неправильно спят, не так двигаются, потому их и вычисляют.
Лэтэм кивнул, но ничего не сказал.
Макки опустил стакан на стол, встал. Суставы хрустнули: так хрустят сухие ветки, когда их ломают. Он прошелся по комнате, поскрипывая левым ботинком.
— До того как внедрить наших ребят, мы их долго тренируем. Учим вести наблюдение, слежку, действовать и мыслить так, как свойственно преступникам. Понимаешь, если б они вели себя как чужаки, плохие парни сразу бы догадались, что здесь подстава. У мелких дилеров наши сотрудники не вызывают подозрений. Но такого осторожного человека, как Донован, провести трудно. Во-первых, он имеет дело только с теми, кого лично знает, причем длительное время. Ко всем новым людям относится с подозрением. Во-вторых, у него чутье на агентов. Словно он узнает их по запаху. И тем не менее у меня есть полдюжины добровольцев, желающих поквитаться с Донованом.
— Представляю себе эту картину, Рэй. Ну а от меня чего ты хочешь? Точнее, от столичной полиции?
Макки глубоко вздохнул и посмотрел на помощника комиссара.
— Настоящие, — тихо пробормотал он. — Нам нужны настоящие.
* * *Джеми Фуллертон, скрипя зубами, завершал свой двухмильный пробег. Он едва вспотел и знал, что сил хватит еще по крайней мере на час. Но ему не нужно ничего доказывать. Будь это выходной, Джеми мог бы заставить себя поднапрячься. Однако сегодня — понедельник, начало новой недели. Начало новой жизни.