Пурпурные кружева

Издали ему показалось, что весь дом объят огнем. Однако пробежав, с десяток шагов и миновав изгородь, отделявшую хозяйственные постройки от основного строения, Морган понял, что ошибся. Блэкмор-Хаусу ничего не угрожало, просто позади дома, на небольшой площадке, ярко подсвечивая бледное утреннее небо, горел костер. Морган остановился, чтобы перевести дух.
Лили и дети стояли на веранде. Они были полностью захвачены необычным зрелищем. Морган и сам замер, засмотревшись на то, как огромные языки пламени, искрясь и сверкая, жадно пожирали воздух.
Внезапно прозвучал не очень громкий хлопок, и пламя взметнулось еще выше. Пенелопа и Кэсси завизжали, Роберт вздрогнул, а Лили широко, словно удивляясь, раскрыла глаза.
– Что, черт побери, здесь происходит? – громко спросил Морган и, обойдя костер, направился к веранде.
– Право, мистер Элиот, что за выражение?.. – начала Лили, не успев посмотреть на него.
Но как только девушка перевела взгляд с костра на его обнаженный торс, ее глаза раскрылись еще шире, словно вид Моргана произвел на нее куда большее впечатление, чем бушевавший посреди двора огонь. Она быстро отвела взгляд и пролепетала:
– Вы… выражаетесь неподобающим образом.
Лили Блэкмор шокирует его язык? Не может быть, подумал он и тут же заметил, что щеки девушки зарделись от смущения. А может, увидев его, она вспомнила о том, как близки они были вчера вечером? Интересно, смогла ли она спокойно уснуть или, растревоженная тем, что произошло между ними, долго ворочалась и металась по кровати, как и он сам?
Забыв о пылавшем костре, Морган едва не бросился к Лили, чтобы заключить ее в объятия и прижать к своей груди.
– Лили сказала, что потом мы будем жечь сорняки, – сообщила Моргану Пенелопа.
– Что? – переспросил он, удивленно приподняв бровь. Ему очень трудно было отвлечься от мыслей о Лили и переключиться на то, что сказала девочка.
– Потом мы будем…
– Это я слышал. Но все-таки хотелось бы знать, что здесь происходит?
Однако малышка больше не стала пускаться в объяснения – она явно потеряла к костру всякий интерес. Девочка подошла к Моргану и стала так внимательно рассматривать его, словно никогда в жизни не видела мужчину без рубашки. Так и есть, подумал Морган, когда девчушка приблизилась к нему и очень осторожно, словно имела дело с каким-то экзотическим домашним зверьком, погладила узкую полоску темных волос, которая разделяла его плоский живот на две половины.
– О, мистер Элиот, – удивленно сказала Кэсси, – у вас столько волос!
Роберт громко расхохотался, а Пенелопа смущенно захихикала. Лили же покраснела еще сильнее.
Морган мысленно выругался и заставил себя улыбнуться малышке:
– Да, кажется, я забыл надеть рубашку – ужасно торопился. Я подумал, что уже весь дом в огне, – объяснил он и бросил многозначительный взгляд на Лили. – Кэсси, ты не могла бы сбегать ко мне во флигель и принести оттуда рубашку?
– Конечно!
– Ты еще маленькая, лучше я принесу ее! – заспорила Пенелопа.
– Нет, Морган попросил меня!
В конце концов девочки вместе устремились вниз со ступеней веранды. Пенелопа так спешила, что, оказавшись на земле, едва не упала и смешно, словно крыльями ветряной мельницы, замахала руками, стараясь удержать равновесие.
– Только не начинайте жечь сорняки без меня! – крикнула она и, обогнав Кэсси, бросилась бежать по дорожке к флигелю.
Скоро обе сестры скрылись из виду.
Медленно повернувшись, Морган прищурился и все свое внимание обратил на Лили. Его темные глаза горели как угли.
– Значит, вы разложили этот огромный костер, чтобы сжечь сорняки? – скептически спросил он, изо всех сил стараясь не сорваться.
– Не такой уж он и огромный, сами видите.
– Вы что, сошли с ума? – набросился он на девушку, забыв о том, что собирался держать себя в руках.
Лили криво усмехнулась и пожала плечами:
– К сожалению, нет.
Морган с трудом подавил в себе желание немедленно задушить ее. Гнев и раздражение, переполнявшие его с раннего утра, не только не исчезли, но стали еще сильнее, когда он стал зрителем нелепого спектакля, разыгранного Лили. Но еще больше, чем костер, Моргана выводило из себя то, что эта не вполне нормальная женщина полностью овладела его воображением.
– Может быть, вы все-таки объясните мне, что здесь происходит? – вновь спросил он на удивление спокойным тоном.
Лили посмотрела на него и качнула головой:
– Ну, мы просто разложили здесь костер, вот и все.
– Это я и сам вижу, – сказал он жестко. – Но зачем вы сделали это?
Девушка глубоко засунула руки в карманы своего очередного экзотического халата и стала смущенно водить носком туфли без задника по вымощенной плитами дорожке. Внезапно она вновь показалась Моргану совсем юной и неискушенной.
– Дело в том, что я убирала в доме, – произнесла она с явно наигранным равнодушием, – и обнаружила кое-какие вещи, которые мне больше никогда не понадобятся. Я ведь вам уже говорила, что в доме ужасный беспорядок.
Словно отказываясь верить ее словам, Морган повернулся и посмотрел в костер. Языки пламени жадно лизали что-то, но что именно, Морган разобрать не мог. Новый громкий хлопок заставил Лили отскочить в сторону.
– Что, черт побери, это было? – требовательно спросил Морган.
– Думаю, скипидар, – предположила девушка и закусила нижнюю губу.
– Скипидар? – Только теперь он понял, что именно Лили бросила в огонь.
Там горел мольберт, который он видел в ее мастерской. А еще коробка, где хранились краски, и высокий табурет. Она решила сжечь все, что хранилось в мансарде.
Морган в недоумении посмотрел на девушку:
– Но почему вы не попросили меня просто выбросить эти вещи?
– Я захотела избавиться от них немедленно!
Что ж, ей это удалось. Она не желала ждать – ни неделю, ни один-единственный день, ни даже до обеда, пока Морган унесет вещи на свалку. Поэтому и решила все сжечь.
Лили отвернулась и направилась к входу в дом. Но Морган тут же бросился вслед за девушкой и на самой верхней ступеньке догнал ее, заставив повернуться к нему лицом.
Не произнеся ни слова, она посмотрела на его руку, удерживавшую ее плечо. Морган чувствовал, что Лили вся дрожит и прерывисто дышит от волнения. Наконец она подняла глаза, и он увидел в них тревогу.
– Лили!.. – прошептал Морган, притягивая ее к себе. Вновь ощутив волнующую нежность ее шелковой кожи, он совсем забыл о том, что на них смотрит Роберт и что в любую минуту могут вернуться Кэсси и Пенелопа. Он думал лишь о том, как горит ее тело под его пальцами.
– Морган! Вот ваша рубашка!
– Нет, это у меня ваша рубашка! Морган, возьмите мою!
Глаза Лили испуганно расширились, и Морган быстро отстранился от нее. Девочки, обойдя костер, подошли к веранде. Они принесли не одну, а сразу две рубашки.
Сделав над собой усилие, Морган отступил от Лили на несколько шагов и взял у ее племянниц свои рубашки.
– Какую же вы наденете? – ревниво спросила Пенелопа. Сестрички выжидательно смотрели на него. Морган улыбнулся:
– Обе!
– Обе?
– Да, обе, – повторил он и стал надевать ту рубашку, что подала ему Пенелопа.
– Вот видишь, моя ему понравилась больше, – заявила Кэсси.
– Нет, моя. Ведь она будет ближе к его сердцу.
– А вот и нет!
– Да!
Морган с упреком покачал головой:
– Девочки!
Спор тут же прекратился.
– Идите в дом, – строго сказал Морган.
– Но я не хочу уходить отсюда! – запротестовала Пенелопа, и ее глаза подозрительно заблестели.
– Я сказал, идите в дом. Немедленно!
Кэсси стала молча взбираться вверх на веранду. Пенелопа последовала за ней, почему-то бросив сердитый взгляд на Лили, а не на Моргана. Девушка, не сказав ни слова, тоже направилась в дом.
– Лили, – задумчиво спросил Морган, – почему вы решили сжечь свои кисти и краски?
– Не думайте, что я ограничусь только этим. На очереди – поломанная мебель, старые, заплесневевшие тряпки и кое-что еще. Как я вам уже говорила, я собираюсь привести этот дом в порядок, раз уж больше ни на что хорошее не способна.