Магия любви

Андерсоны возвращались сейчас в Англию, чтобы присутствовать при рождении первого ребенка Джордж. Узнать такую новость было подарком для девушки. Достойное завершение такого изумительного дня?
Он возвращается!
На этот раз она своего не упустит! Она покорит его, очарует, приворожит, заставит в конце концов обратить на себя внимание. Разумеется, он даже не заметил ее в прошлый раз. Да и с какой стати ему замечать?
Она словно онемела, ничего вокруг не видела, так была потрясена бурей в собственной душе. Скорее всего он даже не помнит ее в лицо. Еще бы! Она была не в ударе.
И ум Эми, и ее душа, и тело давно уже были готовы для взрослой жизни. Это ожидание, которое так серьезно воспринималось ее родителями и родственниками, было для нее самой ужасной мукой: терпение не входило в число ее добродетелей. Она обладала неробким, упрямым характером и совершенно не отличалась застенчивостью и скромностью, как это полагалось девице ее возраста. Эми любила свою семью, по крайней мере настолько, чтобы скрывать от окружающих свой настоящий характер, не желая огорчать родных. Бесстрашное до лихости поведение — удел и привилегия мужчин клана Малори. Единственным человеком, от которого она не пряталась, был ее кузен Джереми. Но с ним она по-настоящему дружила, и в притворстве не было нужды.
На этот раз она не собиралась скрываться и от брата тети Джордж. Если судьба столкнет их, она не будет терять времени зря, естественно, если снова не лишится дара речи и не превратится в соляной столб в один прекрасный миг. Она отбросит в сторону страх, имея так мало времени. Он приезжает ненадолго, только навестить сестру. Чтобы влюбить его в себя, девушке понадобятся все ее силы, решительность и прямота. Судя по тому, что она о нем знает, ей будет дорога каждая минута.
Эми полностью уверила себя, что он будет ее мужем, и быстро подружилась с тетей Джордж, которая была старше всего четырьмя годами.
Эми стала навещать Джорджину, когда та еще жила с Джеймсом на Пиккадилли, в доме дяди Энтони. Затем, когда они переехали на Беркли-сквер, она вызвалась помогать обустраивать новое семейное гнездышко. Каждый раз в разговоре с Джорджиной Эми всячески поощряла стремление хозяйки рассказывать о братьях, но ухитрялась не задавать прямых вопросов, тщательно скрывая свою заинтересованность. У нее не было ни малейшего желания выслушивать, что мужчина, которого она вознамерилась заполучить, слишком стар для нее. Может быть, тогда, полгода назад, для нее еще не наступила девичья пора, но сейчас все было по-другому.
Джорджина безумно скучала по братьям и была рада поговорить о них. Она рассказывала Эми забавные истории о детстве, о совместных проказах и шалостях, о приключениях и неудачах, о том, как росли и мужали ее братья. Эми узнала, что самому молодому — Бойду — двадцать семь и он серьезен, как настоящий старик. Следующему, Дрю, двадцать восемь. Это самый большой плут и повеса в семье. Томасу — тридцать два, и у него терпение святого. Даже дяде Джеймсу с его языком, как жало змеи, не удавалось вывести его из себя. Уоррену только что исполнилось тридцать шесть. Он высокомерен, циничен, вечно погружен в мрачные раздумья, а с женщинами не церемонится. Главой семьи считается Клинтон. Ему сорок один год. Спокойный и серьезный, он очень похож на Джейсона Мэлори, третьего маркиза Хаверстона, главу клана Мэлори. Когда Джейсон и Клинтон познакомились, оба семейства были потрясены тем, как быстро они сошлись. У них действительно было много общего: ведь им приходилось опекать четырех младших братьев.
Сначала Эми была обескуражена, узнав, что ее выбор пал на самого неподходящего Андерсона; они все были исключительно хороши собой, почему же ее угораздило влюбиться именно в этого? Она только утешала себя тем, что не выбирала его сознательно, все случилось помимо ее воли. Ее смятение, ее чувства безошибочно сказали ей, что перед ней ее судьба. Ни один из других братьев не волновал ее так сильно, да и никто из знакомых. Даже сегодня, в день ее триумфа, когда ее внимания добивались самые блестящие молодые люди, она не испытывала ничего подобного. А что значат такие пугающе сильные чувства, которым невозможно сопротивляться, она знала из рассказов Джорджины и Рослин. Они испытали то же самое, когда впервые увидели своих будущих мужей.
Эми ни в чем не находила утешения, хотя была далека от уныния, особенно после сегодняшнего ошеломляющего успеха. Эми верила в свои силы и удачу, верила, что обязательно добьется своего, если только сможет с ним видеться, а теперь она была в этом убеждена.
— Дай-ка мне щетку, — услышала она голос матери, которая подошла к Эми сзади, чтобы расчесать ей волосы. — Ты, должно быть, совершенно измотана, бедняжка. Мне кажется, ты не пропустила ни одного танца.
До рассвета оставался всего час, но от избытка чувств Эми не ощущала усталости, была не в силах заснуть. Однако девушка не решилась признаться в этом матери, так как ей не терпелось остаться наедине со своими мыслями. Поэтому Эми молча кивнула.
— Я знала, что она всех покорит. — Старушка Агнес стояла около гардероба и кивала своей седой головой. — Знала, что переплюнет твоих старших, Лотта. Слава Богу, они уже замужем. Я всегда тебе это говорила.
Агнес повсюду совала свой нос, Шарлотте при этом тоже частенько доставалось, но она не жаловалась, безропотно снося замечания нянюшки. Агнес давно уже стала членом семьи и имела равные права с остальными домочадцами, живя в доме с незапамятных времен.
Эми глубоко вздохнула: конечно, очень заманчиво мысленно прощаться с Агнес и в мечтах выбирать себе собственную служанку, но незаслуженно обидеть старушку — совсем другое дело. Нет, она на это не способна.
Встретив в зеркале взгляд Эми, Шарлотта слегка нахмурилась на замечание Агнес, но, разумеется, промолчала. У Шарлотты были прекрасные каштановые волосы, не тронутые сединой. Всем своим детям, кроме Эми, она передала также и свои карие глаза. В сорок один год она на редкость хорошо выглядела. Эми, Энтони. Реджи и Джереми получили от своей прапрабабушки черные волосы и редкого кобальтового цвета глаза. Про эту знаменитую бабку ходили упорные слухи, что она была цыганкой, а дядя Джейсон совершенно серьезно однажды уверял Эми, что это чистейшая правда. Она так и не поняла тогда, шутил он или нет.
— Да, что правда, то правда, Эми. Думаю, твои сестры могли бы тебе сегодня позавидовать, особенно Клара.
— Ну что ты, мама, Клара так счастлива со своим Уолтером, она уже успела позабыть те два года, когда она его искала. — Терпение и требовательность старшей сестры получили заслуженную награду: Уолтеру скоро должны были пожаловать высокий титул. — Чему же ей завидовать, если она вскоре будет герцогиней? Шарлотта усмехнулась:
— Да, девочка моя, ты совершенно права.
— Хотя я сама этого и не видела, — начала Эми, все еще негодуя, что ее заставили ждать, когда ей почти сравняется восемнадцать, а Диане разрешили выезжать в семнадцать с половиной, — но слышала, что Диана тоже имела большой успех, просто она влюбилась в первого, кто явился к ней на следующий день с визитом.
— И здесь ты права, — вздохнула Шарлотта. — Я чуть не забыла, что завтра начнут обивать пороги нашего дома, вернее, уже сегодня. Ты обязательно должна выспаться, моя дорогая, иначе тебе этого не выдержать.
— Ничего, мама, я не упущу ни одной минуты из того, что мне положено. Я с удовольствием все выдержу, лишь бы дождаться мужчины, которого я захочу в мужья. Мужчины, который попытается меня завоевать.
— Эми, какие вульгарные слова! Ты выражаешься, как Джереми.
— Адские колокола, мэм! — Эми совершенно точно скопировала своего двоюродного брата.
— Довольно, — засмеялась Шарлотта. — Пожалуйста, помолчи, как бы не услышал твой отец. Вряд ли ему понравится, как ты передразниваешь кузена, и он поговорит с Джеймсом, а ты отлично знаешь, как твой дядя относится к самым лучшим советам. Клянусь, мне до сих пор трудно поверить, что Джеймс и Эдвард братья — они такие разные.