Четыре жизни мистера Джоунса
С этой целью, скрепя сердце, Берт был вынужден вернуться к людям. Он продал все, что имел, и отправился в Советский Союз. Там он написал огромное письмо в адрес Председателя Президиума Центрального Комитета Коммунистической Партии, где умолял дать шанс бедняку из Южной Африки учиться в университете Страны Советов.
Из письма решили сделать политическое шоу, поэтому Берта много показывали по телевизору а затем приняли в университет без экзаменов. Десять лет он как одержимый изучал энтомологию, генетику, социологию, психологию. Наконец, нагруженный новыми знаниями, Берт отправился на Сахалин, где молодому специалисту предоставили место лаборанта.
Еще десять лет ушли на эксперименты с единственными насекомыми, жившими в сахалинском климате. И, наконец, 21-го марта 1995 года, постаревший но по-прежнему сильный духом праведник Берт Сэмюэль Джоунс Третий торжественно наблюдал в микроскоп за вылуплением первых разумных тараканов на планете Земля. Им, этим симпатичнейшим, обаятельнейшим созданиям, предстояло первыми услышать об Истине.
Они услышали и прониклись. Но цивилизацию без техники построить было нельзя, поэтому, пока ученики Берта размножались под стеклом лабораторного павильона, их создатель вновь погрузился в науку. На сей раз он изучал нанотехнологию.
Прошло еще девять лет. Но Берт, увы, не сумел улучшить память тараканов, поскольку в столь небольшом объеме просто не помещалось нужное число клеток. За годы, пока он работал над нанотехникой, сменилось около тысячи поколений tarakan sapiens, и об Истине давно позабыли. А Берт работал, работал, работал, работал, и в конце-концов сумел сотворить для своих творений подходящую среду обитания.
Подобно неразумным предкам, легко привыкавшим к любым видам отрав, новые тараканы быстро освоились с подарком создателя. Спустя год – или тысячу тараканьих лет – в лаборатории под стеклом бушевала жизнь современного мегаполиса. К несчастью, именно в этот год в Москве какой-то чиновник просматривал отчеты и обнаружил, что на Сахалине до сих пор функционирует никому не нужная лаборатория, где остался всего один старый сумасшедший ученый из Южной Африки.
Лабораторию закрыли. Берт сопротивлялся как безумный, и его, посчитав безумцем, поместили в лечебницу для буйнопомешанных. А полигон с тараканами, на всякий случай сфотографировав, залили бетоном и оставили гнить, поскольку в данном районе не ожидалось никаких новостроек.
К счастью для Берта и к несчастью для всех остальных, незадолго до катастрофы тараканы отправили в космос первую экспедицию. Вернувшись и обнаружив родной мир уничтоженным, космонавты вполне резонно впали в бешенство и решили отомстить. А поскольку из космоса вернулись далекие потомки далеких потомков тех, кто строил корабль, ни о Берте, и об Истине никто из них, естественно, не помнил.
Спустя год, или тысячу тараканьих лет, могучая армия возмездия была готова. Вооруженная нанотехнологиями и сверхразвитой наукой, тараканье войско за несколько месяцев смело с лица планеты всякое сопротивление людей и установило Диктатуру Тараканьята. А поскольку в войне победили лишь далекие потомки тех, кто ее начинал, тараканы уже не помнили, из-за чего, собственно, все началось, и решили заключить с людьми мир.
В день торжественного парада, в знак доброй воли правительство людей решило выпустить из психлечебницы создателя тараканьего народа, о чем с гордостью сообщило по всем каналам. Однако Берта, как ни странно, за время пребывания в лечебнице успели вылечить. Он совершенно позабыл об Истине и воспринимал тараканов так же, как их воспринимают большинство нормальных людей.
Поэтому, увидев у дверей кучу тараканов (торжественное посольство), Берт удивленно хмыкнул и хотел на них наступить. Однако времена, когда таракана можно было раздавить, давно миновали. Роботы-охранники испепелили Берта Сэмюэля Джоунса Третьего раньше, чем его нога опустилась на удивленных послов. Осталась лишь обугленная, дурно пахнущая голова.
Сквозь оплавленные зубы на свет выбралась одинокая муха. Передернув крылышками от российского холода, она взвилась в небо и полетела на юг.
Так закончилась вторая жизнь мистера Джоунса.
Жизнь третья.
– ...твою исхудалую задницу под гидравлический пресс! – рык Мигеля Санчеса вырвал Берта Сэмюэля Джоунса Третьего из блаженных глубин сна. С огромным трудом приоткрыв глаза, он попытался вспомнить, что с ним произошло и откуда в Кейптауне взялся Санчес. Вспомнить не удавалось. Глубоко вздохнув, Берт уговорил себя встать и, покачиваясь, подошел к окну. Увиденное заставило его мгновенно проснуться.
Во дворе двое мускулистых парней с блестящими лысыми черепами деловито избивали Санчеса. Тот рычал, размахивал кулаками, но гориллы прекрасно знали свое дело, и каждый удар Мигеля натыкался на воздух. Прежде чем Берт успел разобраться, на чьей стороне выгоднее выступить, меткий хук слева бросил Санчеса на землю и гориллы принялись бить его ногами. Это показалось Берту не совсем честным.
– Эй! – он потряс головой, прогоняя остатки сна. – Вы кто?
Один из парней метнул в сторону Берта угрожающий взгляд.
– Не вмешивайся, мачо.
– Дерьмо, что ты пинаешь, должно мне деньги! – возмутился Берт.
– Нам тоже, – лаконично отозвался громила.
Сплюнув, Берт легким рывком перемахнул подоконник и встал на раскаленный песок, чувствуя каждую песчинку босыми ступнями. В теле ощущалась непонятная легкость, будто оттуда вырезали все лишние органы, заменив их стальными тросами мышц. Берт восхищенно присвистнул.
– Это не моя проблема, – отрезал он и пружинистой походкой двинулся вперед. Первый же шаг оказался последним: Берт внезапно понял, что может летать, и захотел этого всеми частичками своего... нового тела?
Выдохнув, он молниеносным прыжком взвился в воздух и мгновенно покрыл расстояние до лысых парней. Те еще не успели ничего понять, когда Берт приземлился рядом со стонущим Санчесом и хищно припал к земле, концентрируясь для атаки.
– Какого чер... – голос громилы прервался хрипом. Улыбаясь, словно чеширский кот, Берт всадил когти ему в горло и облизнулся, услышав хруст позвонков. Второй парень успел лишь вскрикнуть от ужаса, как все было кончено. Берт гордо осмотрел свою первую победу.
Он чувствовал, как внутри поднимается ликование. Издав вопль победителя, Берт взвился на полсотни футов к небу, со свистом рассекая воздух. Его переполняла сила и чувство полной, абсолютной свободы.
Чуть успокоившись, Берт вспомнил о Санчесе и невольно оскалил клыки. Санчес не вернул ему долг! Грозно заворчав, Берт схватил избитого владельца бензоколонки за шиворот и вздернул в воздух.
– Ты должен мне деньги! – рявкнул он.
Санчес моргал, глядя на Берта квадратными глазами.
– Как... Ты? Как?! – только и сумел он выдавить.
Берт издал глухое утробное рычание.
– Деньги...
– Я дам! – Санчес закивал, как ненормальный. – У меня есть!
Берт отбросил его на кучу песка в пяти футах от себя.
– Принеси, – прорычал он невнятно. Клыки мешали нормально разговаривать, Берту пришлось напрячь волю чтобы их убрать. Пока он приходил в себя после сражения, Санчес добрался до ржавой коробки, служившей им домом, и выскочил обратно с обрезом в руках.
– Ты убил братьев Гаучо, – с ненавистью бросил он в спину Берту. – Я мог договориться с Ван Земмелем, а теперь мне придется мотать из города!
Берт медленно обернулся. При виде оружия у него в груди родился глухой звук, больше всего похожий на отдаленный львиный рык. Санчес попятился.
– Не подходи! – взвизгнул он.
Берт оскалил клыки и прыгнул. Санчес не успел даже нажать на курок. Тяжелым ударом Берт отбросил его назад, разворотил грудь будто лемех плуга плодородную землю.
Некоторое время победитель тяжело дышал, глядя на труп. В его новом, созданном из наномодулей мозгу, стремительно менялись связи. Наконец, осознав свою истинную сущность, Берт поднял голову к небу и завыл, с чувством, восторженно. Час триумфа настал.