Сын Солнца (Пожиратели крови)
— На условиях? — акалель поднял бровь. Он не показал, насколько ошеломлен известием. После того, как в ночь убийства Лальмет Акхан обнаружил возле своей палатки нефритовый череп из ожерелья Тикаля, принц держался со жрецом очень настороженно.
— Когда остальные тольтекские роды будут изгнаны из Ар Мор, Муравьеды и Тапиры получат северные земли, подступающие к горам Тулан. — ответил Тикаль.
— Вот как? — Акхан сдержался. Ему было непонятно, зачем отдавать противнику земли, если в армориканские колонии послана армия столь внушительной численности.
— Такова воля Лунного Круга. — поспешил пояснить Тикаль, несколько сбитый с толку тем, что командующий не задает вопросов. — Акалель не должен удивляться, что я сообщил об этом только сейчас, всякому знанию свое время.
— Разве я о чем-нибудь спрашивал? — саркастическая улыбка скривила не по-атлански жестко очерченный рот принца.
— Лунный Круг мудр, — тихо прошелестел своими бесцветными губами жрец, — неразумно таить в душе недовольство…
— Да слышит меня змееногая Атлат, я всем доволен! — голос Акхана звучал насмешливо, — но просветят боги мой темный разум, как я теперь отличу наших высокочтимых союзников от остального сброда?
— Что касается тех животных, которых мудрость бессмертных Шибальбы привела в ряды наших слуг, — сухо ответил жрец, — то я уже послал к ним предупредить о нашем приближении, и во время боя они поддержат непобедимую армию атлан.
«Значит у него есть свои люди в лагере, — отметил принц, — не почтовых же змей он посылал к тольтекам».
— А если это ловушка? — вслух сказал Акхкан. — Ваши подопечные могут ударить нам в бок, а мои доблестные каторжники не готовы к разворотному бою.
— Я повторяю, — тоном терпеливой няньки заявил жрец, — мудрость Лунного Круга безгранична.
Принц пожал плечами. Изменить ничего уже было нельзя. Акалеля душила холодная ярость, и он, чуть тронув коленями бока лошади, отъехал от жреца.
2
Две армии неумолимо сближались. На стенах Шибальбы запели трубы, призывая оставшихся в живых защитников священного города вступить в последнюю битву и помочь подходящим атланам. Тольтеки заметили опасность еще раньше. В широко раскинувшихся вокруг осажденной крепости лагерях раздалось блеянье походных труб, бой барабанов, замелькали перья и ягуарьи шкуры.
Для жреца это была лишь беспорядочная суета, но привычный глаз Акхана видел, как противник быстро и четко перестраивает и выдвигает вперед собравшиеся отряды. Принц был удивлен слаженностью действий тольтеков. Для него, как и для каждого атлана, они были в лучшем случае дикари, научившиеся ходить на задних лапах и разговаривать, но сейчас обычная дворцовая спесь ушла, уступив место сосредоточенному вниманию.
Войска Акхана спускались в долину с холма, преодолевая последнее взгорье на своем пути к Шибальбе. Навстречу им выдвигались все новые и новые отряды тольтеков. Акалель молча вглядывался в их ряды, ища слабину. Его армия была не готова к встрече с сильным противником. Вчерашние каторжники владели оружием, но одно дело нападать из-за угла, а другое вступать в открытый бой с вражескими войсками. Еще никогда в жизни Акхан не был настолько не уверен в своих солдатах. Перестройка на марше подтвердила его худшие опасения, офицерам едва удалось объяснить этой буйной толпе головорезов, чего от них хотят.
Единственная надежда была на то, что принцу удастся вместе с конным отрядом пробить брешь в рядах тольтеков и утянуть за собой остальное войско. Новички, поддавшись общему порыву, войдут в раж и, опьяненные кровью, начнут беспорядочную резню вокруг себя. Но это будет возможно лишь в том случае, если атланам удастся преодолеть первый панический ужас.
Тольтеки приближались, как лавина, и, казалось, готовы были напасть первыми. Они издавали ужасающий вой, от которого кровь стыла в жилах у непривычных к подобным зрелищам каторжников. Враг стучал в квадратные щиты, обтянутые грубой кожей, дул в костяные флейты и раковины, и орал так, что у акалеля на мгновение заложило уши.
— Стоять! — крикнул он окружившим его молодым офицерам, с детским изумлением таращившимся на дикарей. — Во что бы то ни стало сдержите строй!
Перепуганные калели ринулись к своим отрядам, тесня лошадьми готовых побежать солдат обратно в ряды. Море перьев угрожающе колыхалось перед глазами атлан, но командующий уже видел, что в огромном войске противника нет единства. Каждый род наступал сам по себе. Это вселило надежду.
У армии Акхана было одно преимущество — передовые конные полки. Принц остановил их и приказал подтянуться непосредственно к себе. Он с удивлением наблюдал, как тольтеки на мгновение замерли. Потом раздалось надсадное гудение роговых труб, цепочки красных пернатых воинов разомкнулись и… Такого Акхану еще никогда не приходилось видеть! С грохотом и лязгом к его армии через долину в клубах пыли понеслись плоские боевые колесницы запряженные рослыми косматыми козами. По истине, зрелище было бы смешным, если б не вызывало такого ужаса. Сверкающие медные лезвия, укрепленные на колесах повозок, словно огромные косы, вспыхивали на солнце.
— Разомкнуться! — крикнул принц. — Пропустить их внутрь и отрезать от пехоты!
Он прекрасно знал, что колесницы хороши для первого удара, а в сумятице на узком пространстве они теряют всякую боеспособность. Но его неопытные в военных делах каторжники этого не знали. Их охватила паника, и еще до того, как колесницы врезались в ряды атлан, передние побежали, сминая задних.
И все же часть отрядов послушалась командующего и разомкнулась, пропуская смертоносные колесницы с косами. В следующее мгновение атлан почувствовали всю выгодность своего положения. Козья конница увязла в куче отступавших, и ее атака захлебнулась среди множества подкошенных тел.
Акхану показалось, что на правом фланге тольтеков воины передвигаются медленнее, а их цепь реже. Он развернул лошадь и махнул рукой командирам конницы. Именно там они должны были пробить желанную брешь.
Уже встречавшие в Ар Мор лошадей тольтеки не должны были особенно испугаться. Они выставили вперед большие квадратные щиты, обтянутые оленьей кожей и в ожидании атлан подняли увесистые булавы с шестигранными каменными навершьями. Из-за спины передней шеренги красные лучники выпустили град стрел и сразу же отбежали назад. Краем глаза принц видел, как несколько лошадей рухнуло на землю, и его всадники перелетели через головы убитых животных. Но это не могло остановить летевшую вперед лавину. Его конница! Его гордость. Слава богам, она с ним и в этом аду!
Акхан был уверен в силе удара своих старых войск, и не ошибся. Лошади, врезавшись в шеренги тольтеков, проложили глубокую брешь, в которую хлынули остальные солдаты. Все смешалось. Конские ноги, красные тела, коротко остриженные гребни на шлемах атлан и пышные перья в прическах тольтеков, перекошенные нечеловеческой злобой лица его воинов и искаженные звериными оскалами человекоподобные маски дикарей.
Акхан рубил направо и налево, прокладывая себе дорогу к небольшому холму, с которого он мог оглядеть поле. Принц видел, что его неумелая, плохо обученная армия все же разбила ряды тольтеков в нескольких местах и, хлынув в образовавшиеся бреши, завертела водовороты боя уже на самых подступах к лагерям противника.
Отсюда, с земли, казалось, будто сплошная мешанина битвы идет на всем пространстве долины, но принц хорошо знал, что это не так. Стоит ему въехать на возвышение и оглядеться, как картина боя представится совсем иначе. Акхан видел, что сквозь ревущую, визжащую, орущую и стонущую толпу сражавшихся к нему пробиваются офицеры. Им нужны были четкие команды, ему — возможность их отдавать.
Но проклятый холмик весь был покрыт дерущимися. Акалель уже развернул коня и направил его вперед, прямо по телам, когда почувствовал, что старый боевой товарищ стал оседать на задние ноги и как-то нелепо задергал головой.
— Проклятье воронов! — выругался принц. Он увидел, как из-под брюха его коня выскользнула красная фигура тольтекского воина в изодранной ягуарьей шкуре. Дикарь сзади подсек ноги коню Акхана, и теперь акалель неудержимо падал в кровавое месиво на земле.