Обрести навек

При воспоминании о тяжелой постылой работе и добровольном одиночестве тех лет глаза Эндри затянула пелена слез. Узоры света и теней на стене расплылись, потом стали четкими и расплылись снова. Боясь закрыть глаза, Эндри смотрела в полумрак сквозь завесу слез и молила небеса позволить ей забыть то трудное время.
Благодаря вмешательству свыше или ее собственной воле водоворот тяжких воспоминаний постепенно успокоился, отзвук злорадного смеха Зака смолк, и на смену им пришли лица и голоса двух девушек, с которыми Эндри делила квартиру на протяжении четырех лет пребывания в колледже. Глубоко и облегченно вздохнув, Эндри улыбнулась сквозь слезы и, благодарная, целиком отдалась во власть воспоминаний о подругах.
На первый взгляд они совершенно не подходили друг другу. Эндри улыбнулась, мысленно представив себе эту столь разномастную троицу.
Вот Алисия Хэллорен, урожденная Мэтлок, вечно уткнувшаяся носом в книгу по истории, со взглядом, навсегда устремленным в прошлое.
Вот Карла Джэновиц, педантично подсчитывавшая расходы на хозяйство, вся в сегодняшнем дне – и мыслями, и делами.
А вот и она сама, Эндри Трэск, мечтательница с туманным взором, с душой, живущей надеждами на будущее.
Очень разные? Возможно. Но не общие интересы, а стечение обстоятельств свело их вместе.
Память продолжала листать страницы прошлого, и Эндри забыла свои страхи. Веки ее отяжелели и медленно опустились.
Время повернулось вспять, и память вернула ее На четыре года назад.
– Ты одна?
Заслышав вопрошающий нежный голос, Эндри оторвала взгляд от местной газеты, где изучала рубрику о сдаче квартир. Перед ней стояла симпатичная девушка, и в добрых глазах ее светилась надежда.
– Да, – ответила Эндри. – Хочешь присоединиться? – спросила она.
Общежитское кафе было набито до отказа. Отштукатуренные стены отражали смех и гул разговоров. И ни одного свободного места нигде – за исключением кабины, занятой Эндри.
Девушка громко вздохнула.
– А я не помешаю? – не решаясь сразу сесть, спросила она.
– Будь моей гостьей, – улыбнувшись, сказала Эндри и приглашающим жестом указала на место напротив.
Издав очередной вздох, темноволосая девушка с явным облегчением опустилась на скамью.
– Привет, – сказала она, протягивая руку через стол. – Меня зовут Алисия Мэтлок, . и я просто умираю от желания выпить чашечку кофе!
Эндри понимающе усмехнулась и сжала протянутую руку.
– Привет. А я – Эндри... – только и успела она произнести, когда вмешался еще один женский голос:
– Здесь кто-нибудь сидит?
Вздрогнув от прямоты и холодной официальности вопроса, Эндри с Алисией расцепили руки и разом взглянули на незнакомку. Девушка, стоявшая рядом с кабинкой, была одного с ними возраста, красивая и в тот момент, очевидно, теряла всякое терпение. Эндри повторила пригласительный жест.
– Только мы двое, – сообщила она. – И ты вполне можешь довести наше число до трех. – О, усмехнувшись, добавила: – Я – Портос.
– Я – Атос, – подхватила Алисия.
– А я чертовски устала.
Пока девушки в упор рассматривали друг друга, они хранили молчание. Затем одновременно расхохотались.
– Прошу прощения, если была немного невежлива, – сказала третья девушка, когда смех понемногу утих. – Карла Джэновиц, – продолжила она и пожала руки Эндри и Алисии, когда они по очереди представились. – И я действительно изнемогаю от голода... до отчаяния.
Алисия глубокомысленно кивнула:
– Это прямо эпидемия какая-то.
– Думаю, я подцепила ту же болезнь, – вздохнула Эндри., и вся троица снова дружно захохотала.
– Какова, по-вашему, вероятность, что нас обслужат в этой толкучке? – громко поинтересовалась Карла, когда девушки перестали смеяться.
– Ничтожно мала, – начала Алисия.
– Можно сказать, нулевая, – закончила Эндри.
– Но я хочу пить! – простонала Карла, тяжело откинувшись к стенке кабины. – Я весь день протопала в поисках квартиры.
– Хотя бы уголка за ширмочкой, – вставила Алисия.
– Или чулана, – заключила Эндри.
– Вы тоже, да? – Карла перевела взгляд с Алисии на Эндри, затем медленно покачала головой. – Наверное, мне надо было плюнуть на независимость и пойти в общагу.
– Мне тоже это приходило в голову, – призналась Алисия.
– И мне.
Карла с Алисией уставились на Эндри, а затем Все трое вновь взорвались смехом – хотя и немного усталым.
– Знаете, если на нас посмотреть со стороны, – заметила Карла минутой позже, – можно подумать, будто мы пародируем одну из комедий добрых старых братьев Маркс.
– Лучше все же смеяться, чем плакать, – отозвалась Эндри. – Плакать – это как-то...
– По-детски? – вмешалась Алисия.
– Точно.
– Верно.
– Но я должна признаться, – продолжила Алисия, кивнув товаркам, – что сейчас мне хочется буквально завыть в голос. Почему... почему я вдруг вбила себе в голову, будто найти комнату так легко?
– Только не спрашивай об этом меня! – вос кликнула Карла. – Мы с тобой в одной лодке!
– В лодке с одним веслом, – мрачно подтвердила Эндри.
– Кстати, об одном весле. – ухмыльнулась Карла. – Вы знаете, что я сделала? – И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Я договорилась посмотреть квартиру! Наверное, умом тронулась!
Черт возьми, с моими сбережениями я не могу себе паршивой комнатки позволить, не говоря уже об апартаментах с тремя спальнями!
– Три спальни? – Эндри подалаА вперед и насторожилась.
Алисия вскинула голову:
– Ты действительно договорилась?
Карла мгновенно сообразила, к чему они клонят.
– Вы что, думаете, мы потянем? – с надеждой спросила она.
– Если потуже затянем пояса и будем хорошо считать, – убежденно подтвердила Алисия.
Обе девушки через стол взглянули на Эндри. Та улыбнулась и пожала плечами.
– Думаю, дело выгорит.
Так и случилось. Дружба, зародившаяся в тот день между тремя девушками, не только окрепла за четыре года колледжа, но переросла в узы почти сестринской любви.
Воспоминания, словно картинки в перелистываемом альбоме, сменяли друг друга. Сколько было веселья, сколько печали... Пустые карманы и скудный стол к концу месяца. Макароны с сыром три раза в неделю. Книга памяти приближалась к концу, и образы становились все отчетливей. А вот и последняя весна, полная событий, которые разъединили их разномастное трио если не в духовном плане, то, по крайней мере, физически.
Эндри заметалась в постели. Во время весенних каникул, когда Алисия тяжело пострадала в автомобильной катастрофе по пути в Уильямсбург, сколько страхов и тревог пережили они с Карлой!
Страница памяти перевернулась, и Эндри облегченно вздохнула. Вот они с Карлой хохочут, и визжат, и тискают друг друга, узнав о том, что Алисия наконец в полном сознании после месячного пребывания в коме. Сколько счастья было, когда Шон Хэллорен, высохший от переживаний, но счастливый, привез ее домой! Тот самый Шон Хэллорен, в которого Алисия безумно влюбилась буквально за неделю до начала каникул.
Эндри мягко улыбнулась, вспомнив, как Алисия, едва оказавшись дома, изложила подругам совершенно невероятную историю, приключившуюся с ней.
Лежа на больничной койке в Ричмонде, штат Виргиния, попеременно то впадая в забытье, то приходя в сознание, Алисия вдруг почувствовала, Что провалилась в некую временную дыру и душа ее переселилась в Уильямсбург восемнадцатого столетия. Это само по себе было достаточно странно, но Алисия, ко всему прочему, заявила, будто повстречала там мужчину – ни много ни мало, а именно мужчину из восемнадцатого века, – который был офицером полка Виргинских стрелков при штабе генерала Вашингтона. И самое интересное, что он оказался точной копией Шона Хэллорена. Звали его Патрик Хэллорен.
Дальше, по словам Алисии, случилось неизбежное – она полюбила Патрика, а он – ее. Но его увольнительная закончилась, и они вынуждены были расстаться. Изнемогая от любви, Алисия стала ждать вестей с поля боя, куда направился Патрик. Исход битвы Алисии был уже давно известен из учебников истории.