Честь джентльмена
— Насколько я понимаю, Раскин не говорил вам о том, что ему надо с кем-то встретиться, — прервал он молчание.
— Нет. А зачем? Или он, в самом деле, должен был кого-то встретить?
— Это очень даже возможно. Подходя по Парк-стрит к Эмери-Хаусу, я видел, как какой-то джентльмен в пальто и шляпе вышел через садовую калитку. Он был слишком далеко, так что разглядеть я его не мог, но если принять во внимание время, которое потребовалось вам, чтобы дойти до дерева, и мне, чтобы дойти до калитки, можно предположить, что, скорее всего именно этого человека вы и заметили с террасы.
Алисия побледнела. Она долго и удивленно смотрела на него, а потом спросила дрожащим голосом:
— Кто вы?
Тони ответил не сразу:
— Вам известно мое имя.
— А еще мне с ваших слов известно, что это не вы зарезали Раскина…
Ее прямолинейность задела Тони до глубины души, и все же, глядя ей в глаза, он мягко сказал:
— Может быть, вам лучше задуматься о том, что я — это то единственное, что защищает вас от возможного обвинения в убийстве.
Едва Тони произнес эти слова, как сразу же пожалел об этом. Алисия гордо вскинула голову и отступила на шаг:
— Я не понимаю, какое вы имеете право задавать мне такие вопросы! Прошу вас на будущее: будьте так добры, оставьте нас в покое…
Она повернулась, намереваясь уйти, но он успел поймать ее за руку.
— Алисия! Она резко повернулась к нему: глаза ее сверкали от ярости.
— Не смейте называть меня так — я еще не давала вам такого права… и никогда не дам! — Потом, опустив глаза и указывая взглядом на его пальцы, стальным кольцом сжимавшие ее запястье, она прибавила: — Сейчас же отпустите меня!
Тони с трудом заставил себя разжать пальцы и выпустить ее такую гладкую, такую нежную руку… И тут, всего лишь на какой-то миг, в ее широко раскрытых глазах мелькнуло выражение полной беззащитности.
Тем временем Алисия изо всех сил старалась справиться с обуревавшими ее эмоциями. Она была просто вне себя. Как?! Он играл с ее братьями, допрашивал их, допрашивал Адриану, весьма недвусмысленно флиртовал с ней самой — и все это лишь для проведения своего расследования! А она-то думала, что он честный, порядочный, искренний… Какой же она была дурой!
Наконец Алисия собралась с духом.
— Я рассказала вам все, что знаю. Пожалуйста, — тут ее голос впервые дрогнул, — не подходите ко мне больше.
С этими словами она быстро повернулась и пошла в ту сторону, откуда они лишь недавно пришли сюда.
Виконт некоторое время смотрел ей вслед, затем он от души выругался и поплелся в противоположном направлении.
Подозвав наемный экипаж, он велел ехать в город.
Откинувшись на спинку сиденья, Тони закрыл глаза и попытался сосредоточиться.
И надо же было ему провалиться с таким треском! А ведь он вовсе не собирался угрожать ей — ничего подобного у него и в мыслях не было.
Он вздохнул, не открывая глаз. За все тринадцать лет работы тайным агентом ему ни разу не случалось смешивать личную жизнь со служебными обязанностями, и вот теперь… Неожиданно все как-то очень тесно переплелось. Нет, она не убивала Раскина, но по милости какого-то безвестного доброжелателя, распустившего мерзкий слух, теперь оказалась впутанной в это дело. Все обстояло даже еще гораздо хуже: Тони подозревал, что человек, распускающий эти слухи, в действительности как раз и являлся истинным убийцей Раскина. И если он вдруг почувствует какую-то опасность, то вполне может пойти еще на одно убийство… Остаток дня виконт провел в Лондоне, пытаясь всеми правдами и неправдами получить доступ к банковским счетам Раскина. В конце концов, ему удалось добиться того, чего он хотел, при помощи разнообразных обещаний и скрытых угроз, подкрепленных его высоким титулом и высокомерным поведением, которые, как он уже давно убедился на опыте, безотказно действовали на тех людей, чье положение зависело от благосклонности влиятельных покровителей.
Первым делом он посетил банк «Дэвиот и сыновья», услугами которого — насколько можно было судить по найденным запискам — предпочитал пользоваться Раскин. Не прошло и десяти минут, как ему предоставили возможность ознакомиться со всеми документами, имеющими отношение к банковским операциям Раскина. Бумаги свидетельствовали о том, что никаких сколь-нибудь значительных сумм на его счет не поступало; небольшие суммы, приходившие из Глостершира, представляли собой скорее всего доходы от принадлежавшего ему имения. Ни крупных вложений, ни крупных расходов за Раскином в этом банке не числилось. Таким образом, каково бы ни было происхождение тех огромных денег, которыми убитый Раскин оплачивал свои немалые долги, через руки господ Дэвиотов они не проходили.
Тони проверил и другие банки, которые мог использовать Раскин, — все они располагались неподалеку друг от друга, в районе Английского банка и Зерновой биржи. Используя свой; метод, успешно опробованный у Дэвиотов, он не встретил никаких препятствий и к вечеру установил, что законопослушные лондонские финансисты не помогали Раскину пересылать его партнерам по игре крупные суммы денег.
Тони снова взял извозчика и поехал обратно к Мейфэру. Судя по долговым распискам Раскина, тот был отчаянным игроком, хотя и не слишком удачливым. Из года в год он постоянно проигрывал, однако в его финансовых операциях не было ни малейшего намека на какие бы то ни было затруднения, и все свои долги он оплачивал регулярно…
Внезапно Тони забарабанил кулаком по крыше кареты, а когда извозчик спросил, чего господин изволит, он коротко приказал:
— Давай на Бери-стрит, дом номер 23. Где-то непременно должны были остаться нужные ему записи. Раскин был клерком по натуре: аккуратность его носила почти маниакальный характер. Даже свои старые долговые расписки он хранил в хронологическом порядке.
Когда экипаж остановился на Бери-стрит, Тони вышел на тротуар, бросил монету извозчику и быстро поднялся вверх по лестнице. На этот раз его впустил какой-то пожилой старик.
— Я из министерства сборов и доходов, и мне необходимо еще раз проверить комнаты мистера Раскина… возможно, я что-то упустил вчера, когда производил осмотр.
— О, хорошо. — Старик отступил в сторону, пропуская Тони. — Значит, вы знаете, как туда пройти?
— Да, и у меня есть его ключ. Я пробуду там недолго и сам найду выход — можете меня не провожать.
Старик молча кивнул и пошаркал к себе в каморку.
Очутившись в квартире Раскина, Тони запер дверь на ключ и, встав на середину ковра, внимательно посмотрел вокруг.
Комната была чисто убрана, пыль вытерта; мебель содержалась в ухоженном виде и была тщательно отполирована. Несомненно, кто-то приходил сюда делать уборку. Значит, свой секрет — каков бы он ни был — Раскин должен был спрятать в такое место, где его не смогла бы обнаружить какая-нибудь не в меру рачительная уборщица.
За массивным плинтусом? Маловероятно. В полу, даже прикрытом ковром, — слишком рискованно… Тони осторожно, стараясь не создавать шума, отодвигал тяжелую мебель, осматривая пространство за ней, но так ничего и не нашел. Повсюду были только сплошные стены да цельные половицы, кое-где слегка покрытые пылью.
Нисколько не смутившись, он проверил изнутри небольшой стенной шкафчик, вынув из него все предметы, которые ранее уже осматривал. Затем он обследовал дверь и оконные рамы, пытаясь отыскать хотя маленькую щелку, за которой могло находиться достаточно большое углубление в стене, но и здесь его ждала неудача.
Оставались еще камины и дымоходы. Их было два: один — в гостиной, другой, чуть поменьше, — в спальне. Осмотр каминных полок и очагов не дал ничего. Вздохнув, Тони скинул с себя пальто, закатал рукава и принялся осматривать дымоходы.
Тайник он обнаружил сразу же, как только встал в гостиной на четвереньки перед камином, просунул в него голову и заглянул внутрь. Туда проникало достаточно света, и можно было увидеть, что сбоку, вне досягаемости для языков пламени, один кирпич был не так сильно закопчен, как его собратья. Дотянувшись до него, Тони надавил на один из его углов так, чтобы другой угол немного выступил вперед. Теперь ему уже не составило особого труда вытянуть кирпич целиком.