Знатный повеса

Бриджет не удержалась от шумного вздоха и широко раскрыла глаза.
— Деточка, что вы подумали? — с важным видом спросила мадам Финч, заметив ее реакцию. — Девушки из театра. Я о них говорю. До моей теперешней профессии я была актрисой. А теперь отвернитесь, — скомандовала она. — Я не такой великий мастер, как Джосс, и не хочу, чтобы вы видели в зеркале, как я работаю. Это будет мешать мне сосредоточиться. Не дай Бог, рука дрогнет. А я не желаю вам навредить. Просто нужно…
— Подчеркнуть достоинства, — докончил за нее Джослин. — Наша дорогая Финч своей косметикой творит чудеса. Всякие возражения на этот счет есть признак провинциального вкуса. Леди, следящие за модой, идут на все, чтобы выглядеть красивыми. В обществе подобное воспринимается как должное.
— Это необходимо, — заявила мадам Финч, обращаясь к Бриджет. — Особенно для вас… как вы, дорогуша, должно быть, сами знаете.
Бриджет опустила голову, но мадам Финч немедленно подняла ее.
— Я должна работать, — строго сказала она, однако, увидев выражение лица Бриджет, добавила мягко: — О, не беспокойтесь, дитя мое, наберитесь терпения и вы увидите, что некоторые мои снадобья способны сделать с женским лицом. Подождите немного, моя хорошая.
— Одной пудрой здесь не обойтись, — заметил Джослин.
— Что же я, по-вашему, ничего не соображаю? — огрызнулась мадам Финч. — Я хочу только чуть-чуть подретушировать кожу, чтобы не было лилейной бледности.
Бриджет чувствовала себя неловко. Сначала она ощущала холод, потом тепло, которое усиливалось по мере того, как на кожу ложился новый слой. В результате всех напластований возле носа образовался большой бугор. Под конец лицо стало горячим и непривычно стянутым.
— Деточка, не делайте этого! — вскричала мадам Финч. — Если вы будете морщиться, все потрескается. Сидите тихо. Пусть высохнет.
Бриджет уже не думала о том, как она выглядит. В конце концов, можно будет умыться. Сейчас ее беспокоило другое: почему эти люди обращались с ней как с неодушевленным предметом? Может быть, для портных, парикмахеров и гримеров все клиенты одинаковы? Во всяком случае, они более чем фамильярны и далеко не дружелюбны. Их назидательный тон и поучения изрядно раздражали. Нет, вряд ли они позволили бы себе разговаривать так с Сесилией или тетей Генриеттой! В этом можно было не сомневаться.
— Готово! — громко объявила мадам Финч, прервав тревожные размышления Бриджет.
— Недурно, недурно, очень недурно, — приговаривал Джослин, кружа возле Бриджет, словно акула вокруг опрокинувшейся лодки. — Отличная работа, старушка! — похвалил он мадам Финч. — Поздравляю!
Мадам Бло оторвалась от выкройки и придирчиво осмотрела Бриджет.
— Да, — согласилась она, — но я все-таки не уверена, что ему понравится. Мужчины большие чудаки! До вашего вмешательства она была единственной в своем роде.
— Сейчас она просто великолепна! — ликовала мадам Финч.
Бриджет развернулась к зеркалу и наконец посмотрела на себя. У нее буквально отнялся язык. Она медленно протянула руку вверх, чтобы потрогать лицо, свой шрам и удостовериться, что видит именно себя.
— Не надо! — пронзительно закричала мадам Финч.
Бриджет уронила руку.
Возможно, глаза выглядели ярче из-за необычных теней, которые мадам Финч наложила на веки. Возможно, щеки и губы тоже стали ярче. Но она не замечала этого. Бриджет видела только одно: она была прекрасна. Сейчас кожа была гладкой, белой и никакого рубца. Такой она должна была быть, если бы собака не вонзила зубы в ее плоть.
— Косметика, — коротко сказала довольная мадам Финч. — Вряд ли вы когда-нибудь раньше слышали о таких чудесах. Превосходно! К тому же цвет — почти точная копия вашего. Я дам вам баночку и пришлю еще, когда понадобится. В сущности, здесь нет никаких премудростей. Просто нужно наслаивать на кожу, а затем разровнять. Возьмите себе за правило начинать утро с этой процедуры. И снимайте состав только тогда, когда он уснет. На ночь оставлять не надо, а то со временем погубите кожу. Хотя что ее не губит! И еще придется постоянно следить за собой. Никаких рыданий и слез! Вы не должны смеяться, улыбаться. Только глазами. Это придаст вам загадочность. Ему понравится.
Бриджет почти не слышала ее, продолжая рассматривать себя в зеркале. Наконец ее лицо стало здоровым. Если события последних дней — предложение Эйвена и уход из тетиного дома — казались ей нереальными, то исчезновение шрама было просто невообразимым чудом. Она опустила веки. Может, это только последняя, лучшая часть ее сна? Она не решалась открыть глаза, боясь, что : больше не увидит это очаровательное творение. Наконец осмелилась снова взглянуть в зеркало.
На нее смотрела женщина с ее глазами и безупречно чистым лицом, и Бриджет почувствовала, что такое радость бытия. Если бы не страх испортить работу мадам Финч, она бы, наверное, от счастья расплакалась.
Люди, оказавшие ей помощь, в конце концов покинули комнату, Бриджет слышала, как они поздравляли друг друга. спускаясь по лестнице. Теперь девушка тоже была готова идти вниз, только было очень трудно соблюдать наказ мадам Финч и не улыбаться своему отражению в зеркале.
Бриджет как пава сошла вниз. Никто не посмеет снова пялить на нее глаза и выражать ей свою жалость. И Эйвен тоже. Интересно, как он отреагирует: удивится или обрадуется?
Дверь в библиотеку была приоткрыта. Несомненно, виконт беседовал там со своим другом. «Посмотрим, как сейчас запрыгает этот проклятый Рейф! — обрадовалась Бриджет. — А Эйвен? Эйвен останется доволен». Она быстро провела руками по юбке своего нового одеяния. Хотя платье было сшито на живую нитку, Бриджет не хотела, чтобы мадам Бло унесла его с собой. Не сегодня.
Это платье цвета темного золота ей очень шло. О, наверняка Эйвен будет удивлен.
В этот момент она услышала резкий голос Рейфа;
— Я удивлен. Это не похоже на тебя, Эйвен. Не в твоих правилах затевать игры с невинными.
— Тебе даже известно, что она невинная?
— Чтобы понять это, не надо быть гением. Она зелена, как трава в твоем саду. Впрочем, ничего сверхъестественного. С годами вкус мужчины может меняться. Возможно, кое-кого начинает тянуть на агниц.
— Думай, прежде чем говорить, — мягко, но предостерегающе заметил Эйвен.
— Но это же правда! Посмотри на нее. Это — сама святость. Я не узнаю тебя, Эйвен.
— Может, ты никогда не знал меня до конца.
— Может, я и не приставал бы к тебе, если б… — Внезапно Рейф осекся.
Бриджет с высоко поднятой головой подошла к Эйвену и протянула ему руку. Виконт не сводил с нее широко раскрытых глаз, в которых застыло совершенно непонятное выражение.
— Эйвен, мне вовсе не нужно столько одежды, — сказала она. — В самом деле, зачем так много? Зато вот это важно! Я даже не предполагала, что такое возможно. Спасибо вам. Я и мечтать не смела о подобном.
— Извини, дружище, — ухмыльнулся Рейф. — Я чувствую себя не у дел.
— Всего доброго, — сказал Эйвен, не глядя на друга. — Вернемся к этому разговору позже.
В ожидании восторженных Похвал Бриджет едва сдерживала торжествующую улыбку. Как хорошо, что лицо было так сильно стянуто, что не позволяло ей сделать это. Однако прошла долгая минута, а Эйвен ничего не говорил.
— Отправляйтесь наверх и уберите эту замазку с лица, — сказал он наконец бесстрастным голосом. Бриджет растерянно заморгала.
— О чем вы говорите? Разве это не замечательно? Неужели вы не видите?
— Я вижу, что сейчас вы похожи на шлюху, — сердито ответил Эйвен. — Вот это я вижу! Что на вас нашло? Или это есть проявление вашей истинной натуры? Решили, раз вы теперь здесь, под моей защитой, то можно вот так сразу вернуться к своему настоящему обличью? Мы еще не поженились, моя дорогая. Если дело и дальше так пойдет, то никогда не поженимся. Ну и ну, — бормотал он. — Я навел справки о вас только в Лондоне. Мне следовало быть более осмотрительным.
— Что?! — Ее стянутое гладкое лицо начало покрываться трещинками, превращаясь в скорбную маску, слезы хлынули из глаз. — Как вы можете? Это же прекрасно! Они все так сказали. Посмотрите! — Она подняла лицо и взглянула на Эйвена, хотя не могла видеть его сквозь слезы. — Вы, наверное, не разглядели. Шрама больше нет, Эйвен. Посмотрите, совсем нет. Он исчез. Я не нарадуюсь… Подумайте, что вы говорите!