Приют любви
– Я ищу работу.
– Не понимаю.
– С тех пор как конгресс Конфедерации выпустил указ о новом призыве, женщинам разрешено замещать освободившиеся вакансии в государственных учреждениях.
– Но зачем это тебе? Неужели ты нуждаешься? – Колтер не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее: – Как всегда, бунтуешь, маленький лисенок?
Озорная улыбка тронула его губы, и женщину опять смутили потаенные желания. Несмотря на его предательство, искушение открыться ему было велико. Она видела, как постепенно его зеленые глаза темнеют и в них появляются яркие искорки.
– Ты ведь не забыла, когда я впервые назвал тебя так? – пробормотал Колтер.
Теплая волна воспоминаний нахлынула на нее. С трудом, одно за другим, она подавила их в себе.
– Прекрати. Не называй меня так. Все мои детские причуды остались в прошлом.
– Детские причуды? – повторил он с насмешкой. – Так вот чем я был для тебя? – Он наклонился ближе, прижав ее к стене. – Скажите мне, миссис Уоринг, все ли призраки из прошлого вы встречаете в штыки?
Элизабет напрасно искала снисхождения в его таких знакомых чертах. Набравшись храбрости, она подняла подбородок.
– Уверена, у вас, как и у меня, есть более важные дела.
– Ничто, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, – не сможет заставить меня покинуть вас.
В этот момент открылась дверь, и толпа рванулась к вышедшему со списком чиновнику. Колтер кинул свирепый взгляд на пару, так напиравшую сзади, что он почти вдавил Элизабет в стену. И в то же время он не мог отрицать, что рад любой возможности быть к ней поближе, и черт с ними, с этими проклятыми приличиями.
Когда Колтер, наконец, отодвинулся, Элизабет осталась стоять с опущенной головой. Она выглядела удивительно хрупкой. Узкокостная, тоненькая как тростинка, голова едва доходит ему до подбородка, что, впрочем, никогда не мешало ему целовать ее. С большим трудом он потушил огонь разгоревшегося в нем горячего желания и перевел взгляд на маленький дымчато-серый капор, съехавший на макушку и открывший волосы, разделенные прямым пробором. Их оттенок напомнил ему теплый цвет смеси мускатного ореха с корицей, и он с трудом сдержался, чтобы не погладить их.
Элизабет подняла глаза и тут же опустила. Колтер вспомнил, как покрывал легкими поцелуями уголки ее век и длинные, прямые, с чуть более светлыми концами ресницы. В данный момент, к его огорчению, Элизабет умело пользовалась ими, чтобы их взгляды не встретились.
– Вы все сказали, мистер Сэкстон? На нас уже обращают внимание.
– Нет. У меня есть вопросы, требующие ответов, и я не позволю себя провести!
Элизабет опять замкнулась, и у Колтера перехватило дыхание. Ему хотелось встряхнуть ее, он мечтал повернуть время вспять. Четыре года, если быть точным. Он должен был жениться на ней тогда, а не поддаваться так дьявольски некстати возникшему желанию дать ей время подрасти. Ему тогда казалось: ей слишком рано выходить замуж в семнадцать лет. Но не слишком рано, чтобы заниматься любовью, ворчливо напомнил ему внутренний голос. Он сжал кулаки. Его лучшего друга Джеймса Уоринга не остановили подобные благородные чувства. Через пару месяцев после того, как Колтер уехал в Англию по семейным делам, Джеймс написал ему, что Элизабет дала согласие обручиться с ним.
Это стало незаживающей, кровоточащей раной. Колтер был уверен, что она любила его. Она доказала это в их последний вечер, забыв все свои принципы ради любви к нему...
Элизабет почувствовала изменение в его настроении. Почему она не может вырваться и убежать? У него нет права остановить ее. Хотя ясно, что он все равно сделает это. Элизабет робко дотронулась до его руки.
– Колтер, не надо ворошить прошлое.
Полковник взглянул так холодно, что мурашки побежали у нее по спине. Взяв Элизабет за руку, он покачал головой.
– Здесь не место для разговора, а мне необходимо...
– Нет! Все кончено, – прервала Элизабет. Тяжелый взгляд Колтера сердил ее. – Вы считаете, что я не сполна расплатилась? Вы оставили меня четыре года назад. Что вы хотите от меня теперь?
Ему было нестерпимо слушать это.
– Пойдем со мной.
Элизабет судорожно сглотнула. Откровенность была ее единственным оружием.
– Я не могу уйти. Я же объяснила вам, что хочу получить работу. Пожалуйста, Колтер, – добавила она просительно. – Мне было очень трудно добраться до Ричмонда. Мистер Мэммингер не ответил ни на одно мое письмо. – Она обвела взглядом комнату. – Вы же сами видите, как много тут народу.
Колтер огляделся.
– Все эти женщины тоже хотят получить работу?
– Жизнь в Ричмонде дорога, а судя по их платьям, все они вдовы. Жалованье – шестьдесят долларов в месяц, но мне сказали, что на каждую вакансию претендуют около ста женщин. Так что, сами понимаете, я должна остаться.
– Хозяйка плантаций Уорингов собирается жить на эти жалкие гроши? Да твой капор стоит, должно быть, больше.
– Перестаньте смеяться надо мной! Я никогда не была хозяйкой плантаций. Мать Джеймса не допустила бы этого.
– Если ты не можешь уйти со мной только из-за Мэммингера, то успокойся, я устрою для тебя личную аудиенцию. – С этими словами Колтер крепко взял ее под руку, чтобы она не могла вырваться.
Спорить было бесполезно. Он твердо вознамерился увести ее и ничего не хотел слушать. Видя, как женщины с восхищением провожают его взглядами, Элизабет почувствовала укол ревности. У Колтера была внушительная фигура, а репутация храбреца и мужественное, хорошо вылепленное лицо привлекали к нему внимание женщин, где бы он ни появлялся.
На улице их встретил пронизывающий зимний ветер. Элизабет поежилась: на ней была тоненькая шерстяная накидка. Колтер заметил это, сделал, было движение к ней, но тут же тихонько выругался, увидев ухмылки ожидающих его офицеров. Пожалуй, нельзя вести Элизабет к себе в гостиницу. Где же в этом переполненном городе найти приличное и в то же время уединенное место?
– Они ведь вас ждут, не так ли? – спросила она, краснея под откровенно восхищенными взглядами молодых мужчин.
– Где ты остановилась? – быстро прервал ее Колтер, глядя, как спешиваются его друзья. Прежде чем офицеры поднялись по ступеням, Колтер свел Элизабет вниз. Он должен был сообразить, что они ждут и, увидев Элизабет, захотят познакомиться.
– Я снимаю комнаты за городом, – пробормотала она, страшась мысли о встрече с этими мужчинами. Они казались моложе Колтера на несколько лет, и, когда приблизились, стал заметен такой характерный теперь для молодых южан лихорадочный блеск в глазах. Элизабет спокойно стояла рядом с Колтером, уверенная, что он обеспечит ей защиту. Первым подошел младший из офицеров, лихо снял шляпу и усмехнулся, глянув на Колтера.
– Вы прощены за то, что заставили нас ждать.
– Миссис Уоринг, позвольте представить вам майора Брайса Кэролла и не принимайте его очарованье за мягкость. Брайс самый меткий стрелок из всех, кого я знаю.
Элизабет заставила себя улыбнуться, но тут же отвела глаза под столь искушенным взглядом майора.
– Какая жалость, что она замужем, Колтер. Тем не менее, мне очень приятно...
Предупреждение, прозвучавшее в ответе Колтера, остановило его:
– Миссис Уоринг и ее муж – мои старые друзья. Она только что сообщила мне, что Джеймс пропал без вести под Шайло.
Поведение Брайса моментально изменилось. Выслушивая его искренние соболезнования, Элизабет вся съежилась, чувствуя какую-то фальшь. Тем временем Колтер представил ее подполковнику Андре Лорану, который поцеловал ей руку, прежде чем она успела возразить, при этом мягкое выражение его глаз таило столь недвусмысленное предложение, что она окончательно смутилась. Последним был капитан Хьюго Морган. Она обратила внимание на то особое тепло, с каким Колтер представил его, и на улыбку молодого капитана.
Брайс отозвал Колтера в сторону. Элизабет, пробормотав извинения, попыталась исчезнуть, но полковник приковал ее взглядом к месту.
– Я не задержусь.
– Уолкер будет взбешен, если мы опоздаем. Она, конечно, очаровательна, и я прекрасно понимаю твое нежелание идти в штаб, когда такая молодая прелестная вдовушка нуждается в утешении, но ей придется подождать.