Свои люди

— Не помню, когда это было в последний раз, — ответил Дэвид. — Я собирался ему позвонить, но был слишком расстроен, чтобы сделать это.
— Видимо, это означает, что ты не виделся с Амандой?
— Нет, с тех пор, как я порвал с ней, — грустно ответил Дэвид.
Он до сих пор не мог поверить, что сделал это, понятия не имел, с кем она его обманула — но это даже к лучшему. Он не знал, что будет, если узнает об этом.
— Хватит, — сказал Джонатан.
— А вчера я расплакался во время тренировки по баскетболу. Мне, видимо, придется уйти из команды; к тому же я так унижен.
— Неужели?
— Это было ужасно. Теперь все зовут меня —«самым чувствительным парнем на свете». Если бы не этот парень, Адам, я бы сцепился с тренером.
— Ах, да, этот придурок.
— Я против него ничего не имею, — заметил Дэвид. — В любом случае, я не знаю, что мне делать, потому что команда — это все, что у меня было, кроме, конечно, Аманды. Теперь я чувствую себя совсем потерянным. Когда прохожу мимо зеркала, я словно не вижу своего отражения. Я в депрессии.
— Мы попробуем исправить ситуацию в эти выходные, — заверил его Джонатан. — У меня есть кое-какие идеи.
— Дверь открылась, и они увидели главного помощника Рикардо Пардо, Каселли. Он был в белом спортивном костюме; голова побрита наголо, на шее и кистях рук татуировки. Дэвид никогда не понимал, почему у всех помощников Рикардо Пардо такой зловещий вид.
— Вы, парни, не можете войти, — сказал Каселли. — У Микки большие неприятности.
— Что с ним такое? — вздохнув-, спросил Джонатан.
— Судя по всему, он попытался съесть какого-то парня в школе.
— Он не повредил ему кожу? — спросил Джонатан. — Микки уже делал это раньше, и если он не повредил ему кожу, его не исключат из школы.
— Не могли бы мы повидаться с ним буквально пять минут? — спросил Дэвид. — Нам нужно кое-что уточнить с домашними заданиями.
— Хотя вы учитесь в разных школах, — усмехнулся Каселли. — Ну да ладно. Только не попадайтесь на глаза его отцу.
Джонатан и Дэвид тихо проскользнули внутрь. Дом походил на пещеру, с высокими потолками — под шесть метров — и огромными дверями из комнаты в комнату.
Из динамиков на первом этаже звучала музыка, опера «Любовный напиток». Они прошли мимо студии, мельком увидев Рикардо Пардо с пятью помощниками; они что-то мастерили из старых автомобильных частей.
Они нашли Микки в его комнате; парень лежал на холодном полу, там, где раньше стояла его кровать.
— Где твоя кровать? — спросил Джонатан.
— Не знаю, — ответил Микки. — Какая разница?
У меня проблемы, и я не могу повидаться с Филиппой.
— Тебе никогда не следует отключать телефон, ведь я тебе звоню.
— Да, Джонатан, ты прав.
Микки сел и посмотрел на друзей.
— Джонатан, я не знал, что ты обязан носить в школу блейзер.
— А я и не обязан, — ответил Джонатан, подтянув рукава своего коричневого твидового пиджака.
— Тогда почему он сейчас на тебе?
— Потому что я сегодня настроен серьезно. По крайней мере, серьезней, чем ты.
— Ты настроен серьезно, поэтому вырядился, как школьный учитель, — заметил Микки.
— Да, — ответил Джонатан, — а ты, видимо, считаешь себя космонавтом, поэтому всегда ходишь в спортивном костюме.
— Ты попытался съесть какого-то парня? — спросил Дэвид.
Он присел на подоконник, рядом со стопкой учебников и компьютером, отключенным и покрытым пылью. В комнате слабо пахло краской.
— Я думал, что у него в руках сэндвич.
— А он у него был?
— Нет, это была книжка «И восходит солнце». Но она была так похожа на сэндвич и так же пахла. — — Если она была в бумажной обложке, то, возможно; и похожа, — заметил Джонатан. — Значит, ты его укусил.
— Да.
Микки поднялся с пола, подошел к стереосистеме и поставил «Slayer». Музыка была слишком громкой, и Джонатан не думал, что от нее они станут чувствовать себя лучше.
— Послушай, Арно с тобой не связывался?
— Нет, — ответил Микки. — Но я от кого-то слышал, что он увез твою кузину во Флориду и оттянулся там с ней в полный рост. Черт возьми, эта девчонка умеет произвести впечатление. Я рад, что люблю свою Филиппу, иначе бы я приударил за Келли, и ни к чему хорошему это бы не привело.
— А что с ней не так? — поинтересовался Джонатан.
— Неужели ты ее защищаешь? — неожиданно вмешался Дэвид, взглянув на Микки и Джонатана. — Как только ты нас с ней познакомил, Аманда сразу же обманула меня, а Микки упал с крыши.
— Подобное происходит каждую неделю, — возразил Джонатан.
— Не обязательно. Я не удивлюсь, если Аманда изменила мне с Келли. Эта девчонка приносит несчастье, — сказал Дэвид, натягивая на голову капюшон.
— Да будет тебе! Она моя кузина.
— Лиза тоже считает ее сучкой. Мне говорила Джейн, — добавил Дэвид.
— Вы две тупые задницы, — рассердился Джонатан.
Он поднялся. И тут Микки ударил его в грудь своим гипсом. Джонатан упал на пол.
— Ой! Какого черта ты сделал это?
— Мы пытаемся тебе объяснить, — сказал Микки. — Твоя кузина — порождение ада.
— Не из ада, а из Сент-Луиса. Она, вероятно, не идеальная девушка, но уж точно не демон. — Джонатан поднялся, отряхиваясь. — Однако, если она так плоха, как все говорят, это объясняет, почему Арно так запал на нее.
— Даже Арно гораздо лучше ее, — сказал Дэвид. — По крайней мере, я ему доверяю.
Джонатан уставился на Дэвида.
— Пожалуй, мне лучше идти, — заметил он. — Пойду домой, нужно прочитать сценарий «Донни Дарко» к уроку английского. — Он повернулся к двери.
— Я что, не должен доверять Арно? — спросил Дэвид.
Он встал, двинулся было за ним, потом прислонился к стене. Мерзкое чувство овладело им, к горлу подкатила тошнота.
— Оставайся здесь, — сказал Дэвид. — Это мне нужно уйти.
Дэвид вышел из комнаты и пошел вниз, потом по коридору к двери. По пути он прошел мимо Рикардо Пардо, который курил сигару размером с хот-дог и громко подпевал арии из оперы.
— Эй! — окликнул он Дэвида. — Тебе не положено быть здесь.
— Поэтому я и ухожу, — ответил Дэвид и проследовал мимо него.
Он почувствовал легкий испуг. Рикардо Пардо был крутым мужиком и мог не на шутку рассердиться.
В коридоре было холодно. Минута, пока Каселли открывал для него входную дверь, нажимая код, показалась Дэвиду томительно долгой. Наконец тот выпустил его на улицу, и он оказался на Вест-стрит.
 
Я совершаю прогулку с моим маленьким другом
Флэн Флад выглядела озабоченной.
— Я начинаю беспокоиться о Пэтче, — сказала она.
Мы шли по 5-й авеню, держась за руки. Она сказала, что у нее замерзли руки, и когда я взял одну, ладошка действительно была холодной. Был полдень четверга. Я провел очень скучный день в школе; послал множество SMS-сообщений, и ни на одно не получил ответа. Арно вернулся из Флориды, но я узнал об этом лишь потому, что услышал от своей мамы, что у Келли удачно прошло собеседование в университете Сары Лоренс сегодня утром.
— Что? — спросил я.
Я старался сосредоточиться на том, что говорит Флэн, но это было трудно, потому что я очень переживал за своих друзей.
— Пэтч! — сказала Флэн и толкнула меня локтем в бок.
— Да-да. Верно. У меня как-то все не было времени подумать о нем. Где он?
— Я не знаю, и мне уже надоело прикрывать его.
— Когда ты в последний раз видела своих родителей?
— Я и этого точно не могу сказать.
Флэн всхлипнула.
Она была лишь сантиметра на три ниже меня ростом, но показалась мне очень маленькой. Поэтому я обнял ее за плечи. Солнце светило ярко, но было прохладно. На мне был новый кашемировый свитер на молнии от Andre Longacre, а Флэн была лишь в рубашке, вероятно отцовской, джинсах и ботинках на высоком каблуке от Sigerson Morrison.
— Твой свитер такой приятный на ощупь, — сказала Флэн.
Естественно, я снял его и отдал ей. На мне остались лишь черная футболка и черные джинсы.