Секрет рисовальщика
— Могу поспорить с кем угодно и на что угодно! Сейчас мы услышим действительно занимательную историю!
— Только сразу оговорюсь, товарищ майор, — решился я, — эта история произошла не со мной. А с моей теткой. И рассказала мне ее моя мать…
Тишина.
— Это случилось четыре года назад. У моего деда был «Москвич». Точнее, он у него и сейчас имеется. Только он на нем после того происшествия не ездит. Надо сразу сказать, что мой дед не принадлежит к числу людей, которые хорошо водят машину. Он не обязательно смотрит по сторонам, выруливая с проселочной дороги на асфальт. Может и повозмущаться, если его обматерят за слишком медленное движение на трассе, да еще и не в своем ряду. Но на деревенских дорогах такие водилы скорее правило, нежели исключение. Моя бабушка никогда не любила ездить на машине, а уж тем более с дедом. Ну да я объяснил почему. Получается, что и боялась-то она не напрасно. Однажды, когда они возвращались домой из районного центра, дед не справился с управлением, и машина перевернулась. Сам он отделался лишь испугом, а вот бабушка, видимо, сильно ударилась головой. Рана, правда, была едва заметной, но для кровоизлияния в мозг этого было достаточно. В общем, она умерла, даже не доехав до больницы.
После такого короткого предисловия я сделал небольшую паузу, чтобы оценить реакцию слушателей. Капитан Стриж вынул из кармана брюк пачку «Столичных» и, закурив, бросил ее на середину стола. Его примеру последовали все, кроме меня и майора Галкина. Когда люди приготовились слушать дальше, я продолжал:
— Бабушку знали и любили все, поэтому на похороны собралось полсела. После разъезжались быстро. Мало кому нравится задерживаться на поминках. Мы уехали на следующий день, чтобы на сорок дней снова вернуться. Однако вышло так, что приехать у нас получилось только неделей позже. И вот именно тогда моя мать и услышала от тетки эту жуткую историю.
Таисия Петровна, моя тетка, внешне очень сильно походила на бабушку. Такая же грузная, и те же больные, постоянно отекающие ноги. Она жила одна в маленькой квартирке на первом этаже панельной двухэтажки. Когда умерла бабушка и дед остался один в своем огромном деревянном доме, советом сестер, а их вместе с моей матерью пять, было решено, что тетя Тася переберется к нему. Кто-то же должен был за хозяйством смотреть. Тем более что оно у деда не маленькое. Да и деду одному нельзя было. Мало ли что. В общем, как сестры решили, так и сделали. Уже за неделю до сорокового дня вовсю шла подготовка к нему. Закупали муку, резали и морозили птицу. Народу ожидалось много. За подготовкой к этому важному дню время пролетело быстро. В последний вечер, перед приездом гостей, спать легли поздно. Таисия Петровна расположилась в комнате, где стояла большая деревенская печь. Из комнаты в палисадник выходили два окна. Дед устроился в соседней, на широкой металлической кровати, безбожно продавленной в середине. Уснули быстро и крепко, ибо заботы последней недели выжали из людей все силы.
Неожиданно громкий стук в окно вырвал Таисию Петровну из крепких объятий сна. Она как ужаленная подскочила к нему, впившись затуманенным взглядом в кромешную темноту за стеклом.
— Что? Кто это? — ничего не соображая со сна, громко спросила она.
То, что произошло потом, она запомнила на всю жизнь. Услышанное лишило ее покоя на долгое время.
— Тася! — донесся снаружи негромкий бабушкин голос. — Ты не забыла, какой завтра день?
Внутри тети Таси все оборвалось. Ее ноги подкосились, и она чуть не упала. Однако какая-то неведомая сила заставила ее ответить. И она почти закричала:
— Я все сделала, мама! Все уже готово! Тебе не нужно беспокоиться!
Встревоженный громкими голосами среди ночи, появился дед.
— Что случилось, Тася?
— Все в порядке, папа, — тем же полукриком ответила она и поспешила добавить: — Это я во сне кричала.
От пережитого ей вдруг сделалось дурно, и она бессильно опустилась на край дивана.
В этот момент мой голос изменил мне. И последнее слово я произнес уже фальцетом. Видно, слишком ярко представил себе всю ту чудовищную нереальность ситуации, в которой находилась моя тетка. Подсуетившийся сержант Воронян подал мне стакан с водой:
— Промочи горло, человек, — улыбнулся он одними глазами.
— Что, переволновался? — с совершенно серьезной миной обратился ко мне Галкин, — Ну, да в этом нет ничего удивительного. К такому нельзя привыкнуть.
— Значит, вы мне поверили, товарищ майор? — спросил я.
— Еще бы! — воскликнул капитан Стриж. — У тебя вон волосы на макушке дыбом встали. Такое не сыграешь! Кроме того, твой рассказ не был для нас чем-то новым. Поверь мне, подобное происходит чаще, чем ты себе это представить можешь.
— Как это?
— А вот так! У данного явления даже имеется свое название. Правда, не научное. Конечно, не стоит забывать, что в каждом отдельно взятом случае нужно очень осторожно принимать на веру все сообщенное очевидцем, или, как мы говорим, контактером. Различные обстоятельства могут по-разному повлиять как на само развитие события, так и на результаты наблюдений.
— Уже не говоря о том, — поддержал его Галкин, — что любой материалист, не признающий существование потустороннего мира и выходцев оттуда, нашел бы тысячу доводов, которые превратили бы историю твоей тети в жалкое подобие сказки.
— Какие же доводы, товарищ майор?
— К примеру, ты ведь сам сказал, что с момента похорон твоей бабушки и до известного события у твоей тетушки практически не было возможности как следует отдохнуть. Стресс, скорбь, физическая усталость — все это могло сильно подорвать ее психику. Пережив тяжелую утрату, многие люди впадают в долговременную депрессию, им видится черт знает что. А нередки случаи, когда несчастные попросту накладывают на себя руки.
После этих слов в комнате на какое-то время повисла пауза. Мои новые знакомые, все до единого, словно в каком-то только им известном ритуале, угрюмо опустили головы.
До меня почему-то только сейчас дошло, что мы совершенно нормально беседуем о вещах, которые серьезно как-то и не принято воспринимать. Тогда я решил, что настало время поговорить о том, что меня действительно ожидает на этой точке, а не точить лясы попусту.
— Прошу прощения, — произнес я, — мне можно узнать, чем я на самом деле буду здесь заниматься?
При этих словах Галкин и другие удивленно посмотрели на меня. А я тем временем продолжал:
— Мне что, предстоит здесь что-то оформлять? Какие-то стенды? К примеру, в школе мне нередко доводилось рисовать стенгазеты. И даже…
Но договорить мне не дали. Вслед за майором Галкиным захохотали все мои соседи по столу. Однако смех был очень неприятным.
— Рядовой Майзингер, ты что, офигел? С чего ты решил, солдат, что имеешь право на равных разговаривать со старшими по званию, а? Что касается твоей непосредственной работы здесь, то всему свое время. Как говорится в одной очень хорошей русской пословице, «Не лезь поперед батьки в пекло!» По-армейски же она для тебя должна звучать так: «Не задавай лишних вопросов!»
Он сделал паузу. С его губ не сходила ухмылка, а глаза оставались строгими:
— Если ты действительно думаешь, что мы здесь страшилки друг другу от нечего делать рассказываем, то ты здорово ошибаешься. Тебе к таким вот разговорам теперь придется привыкнуть. Мы их, представь себе, очень любим вести!
Я задумался. Вот здорово, сначала как с равным говорят, а потом — на тебе! Но тут же сообразил, что нелепую ситуацию нужно срочно спасать:
— Виноват, товарищ майор, больше не повторится!
Он пригладил свои светлые волосы, и как ни в чем не бывало, продолжал:
— Постарайся хорошенько вспомнить, что еще рассказывала тебе мама о происходившем с твоей тетей!
— Это, действительно, еще не конец, — спохватился я. — Не знаю, точно это или нет, но по прошествии сорока дней необходимо начисто побелить комнату, в которой находился умерший или умершая. Видимо, это обычай такой.