Обреченные

Да, это можно поставить на карту. Теперь, Фил, все или ничего. Он поморщился. Его терзали сомнения: вдруг девчонки слишком хороши? Кто-нибудь перехватит их, а его выкинет. Что ж, он постарался обезопасить себя. Контракт составлен максимально жестко; им придется побороться. Но, если захотят выйти из сделки, скорее всего, им удастся как-нибудь все уладить. По контрактам он тоже прошел суровую школу.
Работая в шоу-бизнесе, постепенно начинаешь отличать классных артисток от дешевки. Рики и Ники не собирались портить себе карьеру, прыгая из постели в постель. Девочки никому не позволяли разлучать себя, а вдвоем они без труда справлялись с парочкой не в меру пылких поклонников.
Фил вспомнил, как он опростоволосился в Новом Орлеане. И все же в конце концов все вышло к лучшему. Конечно, он не собирался путаться с одной из них или с обеими. Кому, как не ему, понимать, что этим он только испортит все дело. Разумеется, у девчонок и в мыслях не было дразнить его, но при их бродячем, кочевом образе жизни он вынужден был постоянно заходить к ним в номер; у них установились настолько непринужденные отношения, словно он был мальчиком на побегушках; возможно, девчонки и не возражали бы против гарема, только вот ценили себя слишком высоко. Так и получилось, что однажды он попытался завалить Ники. Она дала ему в челюсть. Крику было! Потом они устроили совещание, на котором он униженно извинялся, а они пообещали вести себя хорошо, чтобы в будущем его не провоцировать.
Довольно долго девочки вели себя хорошо, но с недавних пор снова стали забываться. Хотя теперь это его, кажется, уже не так волнует. Наверное, он слишком беспокоится о том, как сложатся их дела в Нью-Йорке. А может, просто стареет? Однажды в Мехико он зашел к ним в номер и разговаривал с Ники. Тут из ванной вышла Рики. На ней было только большое желтое полотенце, обмотанное вокруг талии. Кажется, Рики даже не понимала, что делает, – девчонку трудно винить. Если больше года делаешь стриптиз, на такие вещи просто перестаешь обращать внимание.
Но Ники была начеку: она приказала Рики что-нибудь на себя накинуть. К своему удивлению, Фил Деккер услышал собственный голос: «Это не имеет никакого значения». Но Рики все равно надела халат.
Хорошие девочки. Наконец-то научились выступать в унисон и подавать реплики в нужных местах. Сначала ему пришлось с ними попотеть, потому что они без конца хихикали и портили лучшие номера. А их надо было учить всему с самых азов. Они выработали настоящую сценическую походку – с такой не стыдно выступать и в «Алмазной подкове». Он поставил им голос, научил петь диафрагмой, чтобы их пение было слышно в самых отдаленных уголках самого шумного клуба. Рики обычно изображала типичную блондинку-глупышку: моргала длинными ресницами, изумленно раскрывала ротик. Ники больше удавались раскованные шуточки. Зрители-мексиканцы, а также американские туристы клевали на удочку.
Да, предстоит побегать и потрудиться, чтобы пристроить их в телепередачу. Впрочем, все это может оказаться и несложным. Фил надеялся, что девочки окажутся фото– и телегеничными. Может, удастся обыграть способность Ники к подражанию.
Девушки снова запели. Одна из них – он не знал, которая, – перегнулась к нему с заднего сиденья и передала бутылку.
Забавно: обе одновременно начали прикладываться к бутылке. Пока ничего страшного. Ко времени представления они всегда трезвые. Хотя и заставляют его немного поволноваться. Может, их что-то гложет? Что-то, о чем они не говорят?
Но на вид веселы и довольны. Ну, может, чуточку более ненормальные, чем всегда. Стали пить примерно с тех пор, когда тот здоровяк начал делать Рики авансы. Как бишь его звали? Роберте. Робертсон. Что-то в этом роде. Приехал из Бостона, чтобы играть в мексиканской лиге. Подающий.
Только бы никто из близняшек не влюбился именно сейчас! Тогда конец всему. Он вспомнил, как неделю назад, проходя по коридору мимо их номера, услышал, что одна из них плакала...
Фил сделал еще один глоток и, не глядя, передал бутылку обратно.
– Голоса не сорвите, – проворчал он. – Не хочу, чтобы в Харлингене вы блеяли, как козы.
– Будешь блеять в Харлингене? – спросила Рики у сестры.
– Не-а, я надерусь как следует и в Денвере буду мычать, как корова, – захихикала та.
– Ха-ха, как смешно, – желчно проговорил Фил.
– Вот в чем его проблема. Нет чувства юмора. Старая матушка Деккер.
– Нет, старушка Фил. Нравится? Старушка Фил полезла в горку, но получила... м-м-м...
– Только порку.
– И засопела в дырку.
– Эй, здесь должна быть рифма, – запротестовала Рики.
– Ну, что еще придумаете? – поинтересовался Фил.
– Может, не засопела, а захрапела? – предложила Ники.
– Попробуй «ухмыльнулась». Тогда получится рифма. Ухмылка – бутылка. Кстати, о бутылке. Матушка Деккер, как насчет еще одной?
– Еще бутылочка – и нам всем троим придется ехать на заднем сиденье. Или предпочитаете, чтобы я шел пешком и толкал перед собой машину? Да еще в этом захолустье!
Ники выглянула из окна и с благоговейным страхом произнесла:
– Богом забытое место!
– Запиши слова, – посоветовал Фил. – Пригодится для экспромтов. Мы используем эту фразу в номере «Метель». Ну, помните? Пустая закусочная. Замерзшая толпа. Ники спрашивает: «Это что, гнездо стервятника?» – и вот так хлопает глазами. Нет, пожалуй, не станем впутывать Бога. Скажем – «место, забытое Дракулой». Может, он что-то здесь забыл или потерял.
– А может, пройтись насчет жратвы в какой-нибудь закусочной? – предложила Рики. – Или это слишком грубо?
– Да, грубо. Надо как-то отшлифовать. Но все равно шуточка пригодится.
Чтобы защититься от палящего солнца, они подняли верх машины. Заднее стекло опустили. На переднее сиденье переместилась пара длинных, стройных ног, облаченных в красные сандалии.
– Сзади становится скучновато, – заявила Ники. – Девчонка, которая там сидит, думает, что похожа на меня. – Она уперлась ногами в отделение для перчаток.
– Эй, что с вами творится? – спросил Фил.
– Много денег не зарабатываем, зато веселимся до упаду.
Фил посмотрел в зеркальце заднего вида. Рики растянулась на сиденье и, судя по всему, собралась вздремнуть. Ники, рядом с ним, смотрела прямо перед собой на дорогу. Лицо ее ничего не выражало. Волосы у обеих сестер были собраны в пучки и перевязаны красными лентами в тон сандалиям.
– В Нью-Йорке мы сразим их наповал.
– Конечно, Фил.
– Ты волнуешься?
– Умом нисколько, ягненочек. Я совершенно уверена в себе.
Пришлось ему довольствоваться таким объяснением. И все же эта парочка не давала ему покоя. Каким-то образом он утратил над ними контроль, причем совсем недавно. У них что-то на уме, но пока они ему об этом не говорят. Мысленно он скрестил пальцы. Вот рядом с ним двести сорок фунтов женского таланта, пышущего здоровьем и энергией. Этого достаточно, чтобы заподозрить неладное. Сколько можно полагаться на случай, на удачу? Наверное, тебе слишком везло в жизни, парень. Один телефонный звоночек Солу, и «Трио Деккер» будет выступать на Бурбон-стрит, пока Дьюи не станет демократом. Может, так и надо? Довольствоваться малым? Забудь свои мечты о фотографиях близнецов на обложке «Лайф».
Километры пролетали незаметно; шины шуршали по шоссе. Дорога пошла в гору. Фил нажал на тормоза, и они остановились за голубым «кадиллаком». Вереница легковых и грузовых машин тянулась вниз, к подножию холма, к берегу реки.
– Тут, дамы, мы с вами и устроим пикник, – сказал Фил. – Здесь, на лоне девственной природы, в окружении красот...
– И мух.
– ...вы окунетесь в тайны...
– Обязательно окунемся... Кстати, дай-ка сюда бутылку.
Ники и Рики вылезли из машины, потягиваясь и разминая длинные, стройные ноги. Как обычно, все уставились на них с разинутыми ртами. Когда Фил только взял их под свое попечение, они понятия не имели, как себя вести, когда на них глазеют. Тогда они были всего лишь парочкой здоровых – «кровь с молоком» – деревенских красоток, которые к тому же еще и близнецы. Теперь же ни у кого и сомнения не возникало, что эти две красотки работают в шоу-бизнесе. Такой у них был вид, такая походка, а вели они себя так непринужденно, словно были совершенно одни. Им никогда не приедался старый трюк: они ходили рука об руку. Фил был не против.