Смерть на выбор

— Мистер Лью Арчер? — спросил один из близнецов.
— Он самый.
— Я сержант Ферн. Это — сержант Толливер.
— Польщен знакомством. Однако час уже поздний, нельзя ли перенести прием на завтра?
— Лейтенант Гери приказал доставить вас к нам, когда бы вы ни появились. Он хочет говорить с вами немедленно.
— По поводу убийства Даллинга?
Сержанты переглянулись, словно я сказал что-то очень важное. Первый ответил:
— Лейтенант Гери сам вам все объяснит.
— Что ж, похоже, выхода нет. — Я выключил фары и захлопнул дверцу машины. — Поехали.
Патрульная машина ждала за углом. А лейтенант Гери — в небольшой комнате отдела по расследованию убийств. Обстановка там была довольно унылая: серый стальной шкаф для бумаг, серый стальной стол с селектором и переполненными корзинками для входящего и исходящего, маленький серый холодильник в углу. Одну из стен почти полностью занимала карта города. Единственное окно глядело на глухую стену соседнего дома. Люминесцентная лампа на потолке заливала комнату резким холодным светом.
Лейтенант Гери поднялся из-за стола мне навстречу. Это был человек лет сорока с преждевременно поседевшими волосами. Они торчали у него на голове, как иглы у дикобраза. У него были плечи профессионального боксера-тяжеловеса, однако лицо — умное, с живыми пытливыми глазами, тонким носом и подвижным ртом — никак не довершало этого сходства.
— Лью Арчер, если не ошибаюсь, — довольно приветливо сказал он. Ворот его рубашки был расстегнут, галстук сбился на сторону. Он сделал не слишком настойчивую попытку поправить его. — Хорошо, Ферн, спасибо.
Сержант, сопровождавший меня в участок, прикрыл за собой стеклянную дверь. Гери снова сел за стол и принялся внимательно меня изучать. На стене рядом с ним висела обтянутая зеленым сукном доска с фотографиями объявленных в розыск преступников, анфас и в профиль. Глядя на расплывчатые черно-белые лица, я испытывал к этим людям родственные чувства.
— Вы меня не забываете, лейтенант.
— Стараюсь. Я тут проглядывал ваше личное дело. Вполне приличное досье для человека вашей профессии в этом городе. Не сказал бы, чтобы вы когда-либо проявляли стремление к сотрудничеству, но, с другой стороны, вы никогда не пытались нас надуть, и это уже кое-что. Я также говорил о вас с Колтоном из окружной прокуратуры, и он о вас самого лучшего мнения.
— Да, я служил под его началом в разведке во время войны. К чему вы, собственно, клоните, лейтенант? Надеюсь, вы притащили меня среди ночи не затем, чтобы поздравить с безупречным прошлым?
— Отнюдь. Я упомянул ваше досье лишь потому, что под арест вы будете взяты вне всякой связи с ним.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить эту информацию. Он следил за моей реакцией, нервно пожевывая губами.
Я решил улыбнуться.
— А перед арестом вам захотелось немножко покалякать со мной, от скуки, приятное с полезным, так сказать?
Глаза его сузились и засверкали. Сейчас они стали похожи на бойницы в крепостной стене, за которыми холодно поблескивает синеватая сталь.
— Ордер у меня на руках, — тихо сказал он. — Если я решу им воспользоваться, веселья у вас поубавится.
— И за что же вы хотите меня арестовать? Я где-нибудь плюнул мимо урны?
Но он не принял моего тона.
— Чем вы занимались весь сегодняшний день? — сухо спросил он.
— Работал. Ел. Пил. Смеялся.
— Вы разыскивали Джо Тарантини, — ответил он на собственный вопрос. — Зачем?
— По поручению моего клиента.
— Его имя?
— У меня никудышная память на имена.
Он заерзал в кресле, блуждая взглядом по комнате, точно искал, куда спрятаться.
— У меня к вам несколько вопросов, Арчер. Надеюсь, на них вы ответите поподробнее.
— Ответы вам уже, кажется, известны.
— Черт побери, займемся делом, Арчер! Хватит пикироваться.
— Когда у меня перед носом начинают размахивать ордером на арест, меня тянет поупражняться в остроумии.
— Забудьте об ордере. Это была не моя идея. — С учетом неблагоприятных обстоятельств, он производил впечатление неплохого парня. — Садитесь и расскажите мне, с чего это вдруг вы нанялись мальчиком на побегушках к Даузеру.
— Чем вам не нравится Даузер? — спросил я. — Даузер — уважаемый гражданин. Достаточно посмотреть на его бар и бассейн. В его доме на холме бывают такие же уважаемые люди, как он сам, — политики, например. Очаровательное местечко. А чего стоят его дворецкий и его блондинка?!
— Не понимаю вас, Арчер. — В его голосе послышалось разочарование. — Вы что, работаете на него?
— А почему бы и нет? Он, наверное, в неплохих отношениях с законом, иначе не был бы на свободе. Интересно, сколько полицейских у него на жалованье? Что же обо мне говорить? В полиции я больше не служу, а на жизнь зарабатывать надо.
Гери прикрыл глаза. На мгновение его длинное серое лицо показалось мне мертвым.
— Ладно, Арчер, — тихо сказал он. — Про то, как Даузер откупается от полиции, я знаю, можете мне не рассказывать. Но я также знаю, почему вы ушли из полиции в Лонг-Бич. Вы не хотели брать долю из ежемесячной взятки, которую получал ваш шеф Сэм Шнайдер, и он вас выжил.
— Колтон, похоже, разговорился не на шутку, — пробормотал я. — Если вам все известно про Даузера, почему вы не возьмете его и не отправите за решетку, где ему только и место? Вместо того чтобы отыгрываться на мне за ваши собственные промашки.
— Даузер не по моей части. — Гери снова начал жевать свою губу. — Наши ребята заметают его продавцов по двое, по трое в месяц, но дальше этого дело не идет. Тарантини — один из его ближайших помощников, вам об этом известно?
— Он был им. Теперь уже нет.
— Где он сейчас?
— Никто не знает.
— Мы обнаружили отпечатки его пальцев в квартире Даллинга. — Он резко переменил тему: — Что вы делали в квартире Даллинга сегодня утром?
Я пропустил вопрос мимо ушей, стараясь не подать виду, что он застал меня врасплох.
— Днем мы допросили водителя молоковоза, — продолжал Гери, — и он точно вас описал. И вашу машину — тоже. Вы или ваш близнец проникли в квартиру Даллинга с черного хода около восьми часов утра. — Он откинулся на спинку стула в ожидании моей реакции.
Однако я еще не решил, как мне реагировать. Итак, вопросы о Даузере были отвлекающим маневром. Он сказал, чтобы я забыл об ордере на мой арест, но сам о нем помнил.
Запираться не имело смысла.
— Даллинг был убит задолго до восьми, вам это скажет любой патологоанатом. Если уже не сказал.
— Значит, вы признаете, что были там? И что нашли Даллинга мертвым?
— Признаю.
— Однако нам вы об этом не сообщили. Нам пришлось ждать, пока кровь не просочилась через пол и не выступила на потолке квартиры этажом ниже. Нам позвонил ее жилец. Это было не очень умно с вашей стороны, Арчер. Вы не проявили желания сотрудничать с нами и, более того, нарушили закон. За такие вещи вы можете лишиться вашей лицензии. — Он перегнулся через стол. Глаза его метнули голубые молнии, — И это будет далеко не самое худшее из последствий.
— Продолжайте.
— Вы бросились разыскивать возможных свидетелей по этому делу и допросили двоих — Северна и Джейн Хэммонд. Одному Богу известно, чего вы хотели этим добиться. Самое благоприятное для вас объяснение — это что вы вдруг вообразили себя сорокалетним вундеркиндом и решили расследовать убийство в одиночку, полностью отключив от дела нас. Вы, может быть, слишком часто ходили в кино последнее время? Детективов насмотрелись?
— Может быть. А какое самое неблагоприятное объяснение?
— Что вы заметали собственные следы, — небрежно обронил он. — Мы ведь нашли пистолет, из которого был убит Даллинг. Один из моих ребят выудил его из дренажной канавы на автомобильной стоянке возле «Каса-Лома».
Гери открыл ящик стола и положил перед собой короткоствольный пистолет тридцать восьмого калибра.
— Узнаете?
Еще бы. Это был мой пистолет.
— Должны узнать, — сказал Гери. — Он зарегистрирован на ваше имя. Наш баллистик немного пострелял из него и на основании исследования пуль под микроскопом пришел к выводу, что пуля, извлеченная из головы Даллинга, была выпущена из этого пистолета. Она перебила ему яремную вену и застряла под черепом. Даллинг умер от потери крови. Как вам это нравится, Арчер?