Смерть на выбор

Наконец я остановил машину на развилке.
— Куда ехать? — спросил я.
— Не знаю, — буркнул Москит.
Знаешь, Москит, знаешь. И заруби себе на носу — либо ты рискнешь и выведешь меня на Спида, либо я упрячу тебя за решетку. Ну, куда ехать?
— Направо, — промямлил он. — Не больше мили осталось.
Мы пересекли залив по длинному узкому мосту и выехали на узкую, посыпанную гравием дорогу на другом берегу. Вскоре мы миновали поворот на грунтовую дорогу, которая, извиваясь, спускалась к небольшому озерку.
— Нам туда, — пробормотал Москит.
Я дал задний ход и свернул на проселок.
— Далеко еще? — спросил я.
— Сейчас, за поворотом.
Я выключил фары и остановился, не доезжая до поворота. Поставив машину на тормоз, я сказал:
— Вылезай и иди вперед. Если попытаешься его предупредить, пристрелю.
— Спид меня убьет, — медленно и отчетливо произнес он, точно формулируя аксиому, которую я не в состоянии был понять. В слабом свете приборной доски я увидел его полные слез глаза. Я вытащил фонарик и направил ему в лицо. Вид у Москита был хуже некуда.
— Вылезай, — бросил я. Перегнувшись через него, я открыл дверцу, выпихнул его наружу и вылез сам. Потом я поднял стекла и запер обе дверцы.
— Мне страшно, — проскулил Москит. — Я боюсь темноты. Я никогда здесь не был ночью.
— И никогда не увидишь дня, если не перестанешь валять дурака. Вперед!
Он уцепился за ручку двери, и мне пришлось сунуть ему под ребра ствол револьвера и вытолкнуть на дорогу.
За поворотом она расширялась и заканчивалась небольшой площадкой, на которой стоял небольшой деревянный сруб с единственным освещенным окном. В нем возникла тень мужчины. Она выросла, заполнив собой весь проем, и свет тут же погас. Перед домом стояла длинная темная машина.
— Позови его! — велел я Москиту, подтолкнув его револьвером. В левой руке я держал фонарик.
Первая попытка не увенчалась успехом. Вместо оклика Москит издал какое-то судорожное сипение.
— Подойди ближе и позови его, — повторил я. — Назови себя. Скажи ему, что с тобой друг.
— Мистер Спид! — сдавленно крикнул он. — Это Москит.
Мы уже были на площадке, на полпути к дому.
— Громче, — шепнул я, сильнее уперев ствол ему в поясницу.
— Мистер Спид! — продребезжал он.
Я толкнул его еще дальше вперед. Когда Москит поставил ногу на дощатую ступеньку крыльца, дверь отворилась вовнутрь.
— Кто там? — спросил мужской голос из черной глубины дома.
— Это я, Москит.
— Что тебе надо? Кто там с тобой?
— Друг.
— Какой еще друг? — Голос стал резче.
Похоже, из Москита я уже выжал все что можно. Даже если окружить дом кордоном полиции с автоматами и гранатами со слезоточивым газом, нельзя взять вооруженного и готового на все человека без риска для жизни. Конечно, у меня было некоторое преимущество перед Спидом: я знал, что он еще не совсем оправился от ранения и, возможно, побаивался перестрелок.
Я отодвинул Москита в сторону и шагнул вперед.
— Меня зовут Арчер, — крикнул я. — Миссис Феллоуз, — я постарался произнести имя как можно отчетливее, — поручила мне найти вас.
Еще не кончив говорить, я нажал кнопку фонарика. Яркий сноп света выхватил из темноты массивную фигуру мужчины, притаившегося у двери с черным пистолетом в руках. Сейчас каждый из нас двоих мог застрелить другого. Я так обостренно чувствовал противника, что ощутил жжение в том месте живота, куда он получил пулю от Блэйни.
Внезапно он как-то обмяк. Еще не двинувшись с места, он перешел от наступления к обороне.
— Что вам нужно? — спросил он. При этом он посмотрел на свой пистолет, точно его подвело оружие.
— Можете его бросить, — сказал я. — Вы все равно у меня на мушке.
Он с каким-то отвращением швырнул пистолет на пол, который скользнул по доскам в мою сторону. Москит сделал инстинктивное движение, чтобы подобрать его, но я оттолкнул его локтем и наступил на пистолет ногой.
— Можешь идти, Москит, — сказал я, не спуская глаз со Спида. — И не попадайся мне больше на глаза.
— Куда же я пойду? — пробормотал он с обидой и недоверием одновременно.
— Куда хочешь, только не в Сан-Франциско. Двигай.
— Один? Отсюда?
— Двигай, я сказал.
Он сошел с крыльца и растворился в сероватой тьме. Я даже не посмотрел ему вслед.
— Пойдемте в дом, — сказал я Спиду. — Руки держите над головой.
— Раскомандовался! — криво усмехнулся он. К нему возвращался апломб или что-то еще, что поддерживало его в жизни и привлекало к нему женщин. В перестрелке он наверняка был слабаком и стоил не больше, чем кошка в собачьей драке. Однако он обладал свойственным кошкам чувством собственного достоинства, которое позволяло ему держаться вызывающе даже с поднятыми над головой руками.
Я подобрал его пистолет, даже не снятый с предохранителя, и опустил в карман, держа фонарь под мышкой.
— Полковник, кругом марш! И без лишних движений, если не хотите, чтоб я вам проделал дырку еще и в спине.
Он переступил порог и, пройдя в комнату, зажег керосиновую лампу. Я следовал за ним по пятам. Огонек лампы выпрямился, разгораясь ярче, желтоватый круг света расползался по голому дощатому полу и толстым стропилам под потолком. Из мебели в комнате были только прибитая к стене скамья, сколоченный из сосновых досок стол, пара кухонных табуреток и брезентовый складной стул, стоявший возле сложенного из камней камина. Рядом со скамьей стояли два новеньких кожаных чемодана. Огонь в камине не горел, и в комнате было холодновато.
— Садитесь. — Я махнул пистолетом в сторону складного стула.
— Вы очень любезны, — промолвил он и опустился на стул, вытянув перед собой длинные ноги. — Вы настаиваете на том, чтобы я продолжал держать руки над головой? В этой позе я чувствую себя как-то нелепо.
— Так и быть, вольно. — Я присел на одну из табуреток, наблюдая за ним.
— Благодарю вас. — Он опустил руки и сцепил их на коленях, но не расслабился. Все его тело было напряжено. Он попробовал улыбнуться, но улыбка получилась жалкая, и он отказался от второй попытки, прикрыв рукой нервно подергивающийся рот. Пальцы его машинально теребили тонкую полоску усов на верхней губе. Ногти на них были искусаны до мяса.
— Мы, кажется, уже встречались? — проговорил он.
— Совершенно верно. Надо сказать, ваше новое убежище сильно проигрывает «Оазису».
— Мне трудно с вами не согласиться. Вы частный детектив?
Я кивнул.
— Удивляюсь Марджори, — сказал он, но на лице его не отразилось никаких эмоций. Оно казалось усталым и осунувшимся. От носа к уголкам рта протянулись две глубоких борозды. Его пальцы начали исследовать их. — Признаться, я не думал, что она зайдет так далеко.
— Вы ранили ее чувства, — сказал я. — А это самое последнее дело — оскорблять чувства женщины. Если вы хотите ограбить ее, сделайте это, не раня ее чувств.
— Ну, ограбить — это слишком сильно сказано. Она сама дала мне деньги, чтобы я вложил в хорошее дело. Она получит их обратно.
— А слово ваше — кремень, не так ли? И когда же вы его исполните?
— Дайте мне неделю, — встрепенулся он. — Всего одну неделю, и я возвращу все деньги, да еще с процентами.
— А если прямо сейчас?
— Невозможно. Сейчас у меня денег нет. Они вложены в дело.
— В недвижимость, полагаю?
— Да, в недвижимость. — В его блеклых глазах промелькнул огонек, и он тотчас прикрыл их рукой.
— Если вы хотите придумать какую-то легенду, то не стоит трудиться, Спид. Я знаю, на что пошли деньги.
Он впился в меня взглядом из-за раздвинутых пальцев.
— Москит вам накапал?
— Москит ничего мне не говорил.
— Значит, она подслушивала мой телефон в «Оазисе», стерва, — рука его соскользнула с лица к горлу. Большой и указательный пальцы сжали складку кожи под подбородком. — Ах, стерва! — повторил он. Однако ему не удалось разжечь в себе гнев. То, что с ним сделали, было гораздо хуже и серьезнее, чем то, что он мог сделать в отместку. Он смертельно устал от самого себя. — Хорошо, что вы от меня хотите? Я ручаюсь, что через неделю возвращу ей все деньги.