Грех бессмертия

— У вас красивый дом, — говорила Кэй другой женщине. — Ваш муж купил его или построил?
Драго хрипло рассмеялась.
— Муж? Нет. Я не замужем. Я построила этот дом сама.
Они вошли в просторную комнату с каменным полом, мраморными колоннами и баром, за которым бармен в белой куртке смешивал напитки в электрическом миксере. Несколько хорошо одетых пар стояли вокруг бара, словно спутники, вращающиеся вокруг планеты, и разговаривали. Они едва ли заметили вошедших Кэй и Эвана, обратив свои заискивающие взгляды на доктора Драго. В углу, около огромного камина с резными барельефами человеческих фигур, трио музыкантов — мандолина, гитара, флейта — наигрывало кажущуюся иностранной мелодию, возможно испанскую или греческую, решил Эван. Музыка, казалось, придавала жизнь фрескам на лесные темы, украшающим стены. Теперь Эван мог разглядеть сорок или пятьдесят других гостей; по периметру внутреннего дворика в порыве внезапно налетевшего легкого ветерка замерцали фонари, их свет слился с эфемерным светом фонарей, развешанных на деревьях.
Драго проводила их к бару.
— Хотите что-нибудь выпить? — спросила она. Эван отрицательно покачал головой, Кэй попросила джин с тоником. Другая женщина смотрела на комнату в течение нескольких секунд, затем ее глаза встретились со взглядом Эвана.
— Чем вы занимаетесь, мистер Рейд?
— Я писатель, — сказал он ей.
— Он опубликовал несколько рассказов, — сказала Кэй, забирая джин с тоником, предложенный барменом.
— Я понимаю. — Взгляд доктора Драго снова скользнул очень быстро на галстук Эвана, а затем на его лицо. Она улыбнулась, но Эван чувствовал очень ясную и определенную силу ее глаз; теперь он понимал, о чем говорила Кэй. Казалось, эта женщина пытается проникнуть в его мозг своим взглядом. И это ей почти удалось, потому что у Эвана возникло неожиданное желание рассказать ей о своем замысле по поводу Вифаниина Греха. Но он сопротивлялся этому. На мгновение что-то промелькнуло во взгляде доктора Драго, что-то очень мимолетное, словно танец темно-синего пламени на газовой плите. Эван мигнул, сам того не желая, и тогда странное видение исчезло. Звуки музыки показались более громкими и более раздражающими его чувства.
— Я до недавнего времени не знала, что вы мэр Вифаниина Греха, сказала Кэй. — Скажите, ради Бога, как вам удается справляться с этим и одновременно с вашими обязанностями в колледже Джорджа Росса.
— Не без заметных усилий, уверяю вас, — сказала она, глядя теперь на Кэй. — Но я все же думаю, что, честно говоря, не слишком-то трудно управлять делами деревни такой величины. И все жители всегда так хотят помочь, — она улыбнулась. — Девяносто девять процентов работы я отдаю другим.
— А как насчет исторического общества? — спросил Эван. — Это ведь тоже отнимает много времени, не так ли?
Она медленно повернула голову и посмотрела на него тяжелым взглядом, в котором явно проглядывало презрение. Все еще улыбаясь, но теперь более холодно и искусственно, она тихо сказала: — О! А вы знаете обо мне больше, чем я думала.
Эван пожал плечами.
— Просто я собрал уже кое-какую информацию.
Она кивнула.
— Да. Это ведь часть вашей профессии, не так ли. Раскапывание фактов, я имею в виду? Историческое общество… заботится о себе само.
— Я ходил в музей несколько дней назад, — продолжал Эван, наблюдая за реакцией этой женщины, — но он был закрыт. Ни я, ни Кэй еще не имели возможности посетить его. Я очень интересуюсь историческими экспонатами.
— Да? Это чудесно! История зачаровывает. Это моя жизнь, кстати сказать. В конце концов, что бы значило настоящее и будущее без фундамента в прошлом?
— Согласен. Но, все-таки, какого рода реликвии собраны в музее? Из какого периода истории?
Она смотрела в его глаза всего несколько секунд. Но Эвану они показались вечностью. Он снова подумал, что видит танец голубого пламени, и незримые пальцы, казалось, вцепились в его череп. Опаляющая сила взгляда этой женщины вызвала боль в его собственных глазах.
— Там находятся очень древние и ценные находки из археологических раскопок на южном берегу Черного моря, которыми я руководила в 1965 году. Они на продолжительное время взяты взаймы у турецкого правительства.
— Археология? Я думал, что вы профессор истории.
— Да, конечно. Но археология была моей первой любовью. Оставив полевую работу, я больше стала заниматься изучением истории. — На мгновение ее взгляд обратился к Кэй.
— Кэй, вы не хотите еще чего-нибудь выпить?
Кэй помолчала несколько секунд, моргнула и сказала:
— Да, хочу. — Она отдала свой стакан, наполненный до половины доктору Драго, и та отошла к бару.
— Мистер и миссис Рейд! — сказал кто-то сзади. — Как приятно вас видеть!
Они повернулись и увидели миссис Джайлз; на ней было легкое свободного покроя платье, расшитое золотыми нитями; позади стоял темноволосый мужчина среднего роста в легком коричневом костюме.
— Это мой муж, Дэвид, — сказала миссис Джайлз, представляя всех друг другу. Эван потянулся, чтобы пожать его правую руку, но Дэвид Джайлз протянул левую руку. Именно тогда Эван увидел, что правый рукав Дэвида Джайлза подвернут и заколот булавкой чуть ниже локтя. От этого факта кровь на минуту застыла у него в жилах. В течение нескольких секунд он тупо всматривался в этот пустой рукав, слыша как его сердце внутри колотится, словно некий предостерегающий языческий тамтам.
— Ваш джин с тоником, — доктор Драго отдавала стакан обратно Кэй. Привет, Марсия Джайлз и Дэвид, — сказала она, кивнув им. — Надеюсь, вы знакомы с Рейдами?
— Да, — ответила миссис Джайлз, — мы знакомы.
— Угощайтесь всем, что найдете в баре, — сказала им доктор Драго. — С вашего позволения, я, пожалуй, обойду своих гостей. Будьте как дома. — И она вышла во внутренний дворик, оставляя за собой этот незабываемый аромат, который, казалось, оплетал Эвана невидимыми благоухающими плетями.
Кэй и Марсия Джайлз в течение некоторого времени вели ничего не значащий разговор о деревне, а Эван тем временем рассматривал Дэвида Джайлза; тот, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке: сутулил плечи, словно бы ожидая удара в спину. Ему, казалось, на вид около пятидесяти лет. Темно-карие глаза на худощавом лице с впалыми щеками избегали встречи с взглядом Эвана. Но этот сколотый булавкой рукав беспокоил Эвана. Он вспомнил ту безрукую фигуру, силуэт которой видел в занавешенном окне, и почувствовал прикосновение холодных как сталь пальцев к своему позвоночнику.
— Чем вы зарабатываете на жизнь? — спросил его Эван.
Джайлз взглянул на него так, словно бы не расслышал.
— Простите меня?
— Я о вашей работе. Чем вы занимаетесь?
— Я… продаю страховки компании «Пенсильвания Стэйт Эквити». Эта компания укрывает всех, как большой зонт.
— Верно, — сказал Эван и улыбнулся. — Я видел телевизионных коммерсантов. Ваш офис находится в деревне?
— Нет. Я работаю вне дома. — Он на секунду замолчал, оглядывая комнату. — Марсия рассказывала мне о вас и о вашей жене. Вы въехали в дом на Мак-Клейн-террас?
— Да.
— Там чудесное место, — сказал он. Затем последовала еще одна пауза. — Надеюсь, вам понравилось в деревне?
— Это интересное место, — ответил Эван. — Конечно, для меня любое место, имеющее свои секреты, является интересным. — Он выговорил это спокойно и медленно, наблюдая за лицом Дэвида Джайлза. На нем не отразилось никакой реакции, хотя краешком глаза Эван увидел, как миссис Джайлз слегка повернула голову.
— Секреты? — спросила миссис Джайлз, приветливо улыбаясь. — Что за секреты?
— Я проделал кое-какое исследование для статьи о деревне, — пояснил Эван. — Кажется, что в имени деревни таится какой-то секрет. Или можно просто сказать, что чертовски трудно разузнать что-нибудь о нем.
Миссис Джайлз тихо рассмеялась. Что за насекомое она мне напоминает? — подумал Эван. — Что-то хитрое и агрессивное. Да. Точно. Богомол.
— Сожалею, что вы пришли к такому выводу, — сказала она. — Думаю, что могла бы помочь вашим хлопотам. В пятидесятые годы здесь ничего не было, кроме нескольких дощатых домов и одного магазинчика, но жил один примечательный человек по имени Джордж Вифания, и он владел… ну, давайте просто скажем, что он был самодеятельный бизнесмен, падкий на женщин. Некоторых из этих женщин он пристроил к выгодному делу.