Неисповедимый путь
Если мир продержится такой срок. А здесь, в Готорнской Церкви, настали даже еще более тревожные времена. Преподобный Хортон делал все, что в его силах, но в его проповедях не было ни огня, ни силы. Вдобавок, что еще хуже, его видели в Дасктауне евшим из одного котелка с черными. С тех пор по окончании служб никто не желал пожать Хортону руку.
Рука Билли в перчатке дернулась, стараясь поймать снежинки. Одна из них опустилась ему на кончик пальца, и несколько мгновений он изучал ее — тонкую и ажурную, как мамина вышивка, — пока она не исчезла. Мама рассказывала ему о погоде, о том, как она говорит множеством голосов, когда меняется ее настроение; только для того, чтобы их различить, надо тихо-тихо слушать. Она научила его видеть прекрасные картины, которые создают облака, слышать соторожные лесные звуки, издаваемые пугливыми лесными жителями, бродившими где-то поблизости. Отец научил его надувать лягушек и купил ему рогатку для охоты на белок, однако Билли не нравилось то, как они верещали, когда он в них попадал.
Они шли, минуя маленькие щитовые домики, расположенные вдоль единственной главной улицы Готорна. В зеленом доме с белыми ставнями, расположенном поодаль, жил Вилл Букер, лучший друг Билли; у него была младшая сестра Кэти и собака по кличке Бу.
От снега, лежащего на дороге, отразился свет: черный грузовик — пикап преодолевал подъем. Когда он поравнялся с ними, стекло кабины водителя опустилось, и из него высунулась стриженая голова Ли Сейера, владельца магазина, где Джон Крикмор подрабатывал по выходным.
— Эй, Джон! Куда направляешься?
— Да так, просто гуляю с сыном. Поздоровайся с мистером Сейером, Билли.
— Здравствуйте, мистер Сейер.
— Билли, ты растешь, как на дрожжах! Могу поспорить, в тебе будет не менее шести с половиной футов. Как ты относишься к тому, чтобы стать футбольным игроком?
— Да, сэр, это было бы прекрасно.
Сейер улыбнулся. На его румяном, слегка раскормленном лице резко выделялись зеленые, как у тростникового кота, глаза.
— Есть кое-какие новости о мистере Хортоне, — произнес он понизив голос. — Похоже, что он не только общается со своими черными друзьями. Нам надо это обсудить.
Джон что-то тихо проворчал. Билли в это время восхищался белыми клубами, вырывавшимися из выхлопной трубы машины мистера Сейера. Колеса грузовика оставили на гладкой поверхности снега темные полосы, и Билли ждал, когда клубы заполнят их.
— Чем раньше, тем лучше, — продолжал Сейер. — Приходи к Пилу завтра днем часам к четырем. И тебе надо бы будет начать разговор об этом. — Сейер помахал Билли и весело произнес: — Ты должен хорошо заботиться об отце, Билли! Смотри, чтобы он не потерялся.
— Хорошо! — прокричал в ответ Билли, но мистер Сейер уже закрыл окно, и грузовик двинулся дальше по дороге. Приятный человек мистер Сейер, подумал Билли, но почему-то у него очень испуганные глаза. Однажды апрельским днем Билли стоял на поле для софтбола и наблюдал, как над поросшими лесом холмами движется гроза. Он смотрел, как двигались похожие на разбегающийся врассыпную табун диких лошадей черные тучи и пики молний кололи землю. Внезапно молния ударила совсем рядом, и раскат грома оглушил Билли. Потом он побежал домой, но дождь захватил его, и он получил от отца хорошую трепку.
Воспоминания об этой грозе пронеслись в голове Билли, пока он смотрел вслед удалявшемуся пикапу. В глазах у мистера Сейера была молния, она искала место, куда ударить.
Снег почти перестал. Билли увидел, что не осталось ничего белого, а только серая мокрота, означавшая, что завтра придется идти в школу, а сегодня он должен будет доделать домашнее задание по математике, которое задала миссис Кулленс.
— Снег скоро кончится, парнище, — сказал Джон, у которого от холода покраснело лицо. — И становится немножко прохладнее. Может, повернем обратно?
— Да, пожалуй, — ответил Билли, хотя думал совершенно иначе. Для него представляло громадный интерес вот что: сколько бы вы ни прошли по дороге, она все равно ведет куда-то, а в стороны отходят проселочные и лесные дороги, которые тоже куда-то ведут; а что находится там, где они кончаются? Билли казалось, что сколько бы ты ни прошел, в действительности никогда не достигнешь конца.
Они прошли еще несколько минут по направлению к единственному мигающему янтарным светом светофору в центре Готорна. Перекресток, на котором он стоял, окружали парикмахерская, продовольственный магазин Коя Тренгера, бензоколонка «Тексако» и готорнская почта. Остальной город — деревянно-кирпичные строения, напоминающие беспорядочно разбросанные детской рукой кубики конструктора — располагался по обе стороны шоссе, которое через старый мост уходило вверх к коричневым холмам, где из редких труб змеился дымок. Острый белый шпиль Церкви Первокрестителя возвышался над голыми деревьями как предостерегающий палец. На другой стороне неиспользуемых железнодорожных путей виднелась толчея бараков и лачуг, известная как Дасктаун. Пути играли роль чего-то типа колючей проволоки, разделявшей черную и белую части Готорна. Джона беспокоило, что преподобный Хортон стал посещать в ущерб своим прямым обязанностям Дасктаун. Обычно у человека не должно было быть причин пересекать пути, а Хортон, похоже, старался расшевелить то, что лучше глубоко закопать.
— Пойдем-ка лучше домой, — сказал Джон и взял сына за руку. Через несколько мгновений они оказались рядом с маленьким, добротно построенным зеленым домиком, стоявшим от них по правую руку. Это был один из самых новых домов, построенных в Готорне. Из каминной трубы поднимался дымок и змеился над выкрашенной в белый цвет террасой, на которую вели несколько ступенек. Билли взглянул на дом, пригляделся и увидел мистера Букера, сидевшего на террасе. На нем была его желтая, а ля Джон Дир, шляпа и голубая куртка с короткими рукавами. Он помахал лучшему другу отца, но мистер Букер глядел сквозь них, похоже, не замечая.
— Папа… — тревожно произнес Билли.
— Что, парнище? — спросил Джон, а затем, взглянув на дом, увидел сидящего как скала Дейва Букера. Он нахмурился и крикнул:
— Добрый день, Дейв! Холодно на воздухе, а?
Букер не шевельнулся. Джон остановился и увидел, что его старый компаньон по рыбной ловле уставился с пустым отсутствующим выражением на холмы, как будто пытался разглядеть Миссисипи. Обратив внимание на летнюю, без рукавов, куртку, Джон тихо спросил:
— Дейв, все в порядке?
Он с Билли медленно пересек коричневую лужайку и остановился у ступеней, ведущих на террасу. К шляпе Букера были приколоты рыболовные крючки, его лицо побелело от холода, но когда он моргнул, то стало ясно, что по крайней мере он жив.
— Не возражаешь, если мы зайдем ненадолго? — спросил Джон.
— Заходите, коли пришли.
Голос Букера был пустой, и его звук испугал Билли.
— Покорнейше благодарим.
Джон и Билли поднялись на террасу. Занавеска на окне сдвинулась, за ней показалось лицо Джули-Энн, жены Дейва, и через несколько секунд исчезло.
— Что скажешь по поводу этого снега? Наверное, через несколько минут кончится, а?
— Снег? — Букер сдвинул свои густые брови. Белки его глаз были залиты кровью, а вялые губы имели ярко-красный цвет. — Да, да, конечно.
Он кивнул, и крючки на шляпе зазвенели.
— С тобой все в порядке, Дейв?
— А что со мной может быть?
Взгляд Букера снова перенесся с Джона на Миссисипи.
— Не знаю, я просто… — Джон замолчал на середине фразы. На полу рядом со стулом Дейва были разбросаны окурки сигарет «Принц Альберт» и лежала бейсбольная бита, измазанная чем-то, напоминающим засохшую кровь. Нет, подумал Джон, просто грязь. Конечно, грязь. Он крепче сжал руку Билли.
— Человек может сидеть на своей собственной террасе, не так ли? — тихо произнес Дейв. — Мне кажется, я слышал что-то в этом роде. Как я слышал, это свободная страна. Или что-то изменилось?
Он повернулся, и теперь Джон мог ясно видеть страшную холодную ярость в его глазах. Джон почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Он увидел погнутые бородки крючков, торчащих из шляпы Дейва, и вспомнил, что в прошлое воскресенье они должны были поехать на рыбалку на озеро Симмес, если бы не очередной приступ мигрени у Дейва.