Народ Акорны

– Значит, эти рога могли принадлежать ее сородичам? – задумчиво спросила Кисла. – Кому-то из тех, кто прилетел за ней?
По глазам Эдакки она поняла, что дядя придумал какой-то план.
– Да. Или другим существам этой расы, хотя наши ученые не слышали о них до появления твоей подружки.
– Она мне не подружка, – фыркнула Кисла.
– Конечно, милая, конечно. Это просто шутка. А вот старьевщика нужно допросить. Возможно, у него имеются другие рога. Он должен рассказать нам, где их раздобыл.
– Я позабочусь о нем, – пообещала девушка.
– Умница моя! Но только будь осторожной. Не позволяй ему умереть до того, как мы узнаем все, что нужно. Тем временем я отдам один рог в лабораторию. Мы должны изучить его состав и свойства. Я много слышал о сказочных способностях Акорны. О том, что ее рог мог исцелять, очищать загрязненные воды и даже… Нет, мне пока рано верить этой старой легенде.
Кисла села на край кушетки и, склонившись над ним, прошептала:
– Поймите нас правильно, дядя. Если из этих рогов можно извлечь выгоду, то мы с папочкой охотно войдем в долю. Но больше всего нам хочется, чтобы эта девочка, а также вся ее семья и все ее сородичи приняли мучительную смерть. Из-за нее погибли мои родители! Из-за нее сейчас преследуют моих друзей!
Граф одобрительно улыбнулся своей подопечной. Он прекрасно знал, что Кисла никогда не имела друзей. Однако упоминать об этом не следовало. Как и о том, что она все время ссылалась на покойного барона, словно тот был жив и ждал ее за дверью. Хотя через минуту она без зазрения совести жаловалась на то, что ее семья погибла. Психопатка!
Эдакки похлопал девушку по руке.
– Не бойся, детка. Если эти рога окажутся такими чудесными, как о них говорят, то за Акорной и ее сородичами будут охотиться по всей галактике. Они разделят судьбу существ, чьи органы имеют цену. Как я понимаю, их уже ищут. Но при моих контактах и возможностях – если только рога действительно будут стоит того – мы постараемся быть первыми, кто найдет эту расу.
* * *
Как только костлявая девушка ушла, и ее слуги загрузили товар, который она купила, Размазня Кошачья выбрался из своего укрытия и забежал в соседний павильон. Запрыгнув на прилавок, он разгреб сверкающие камни и устроился на них с самодовольным видом. Когда Беккер нашел его, кот обменивался шлепками с детьми продавца и лениво катал между лапами один из самых ценных самоцветов. Камень мерцал голубыми, зелеными и аквамариновыми красками, и, похоже, это нравилось РК.
– У вас чудесный кот, – сказал рыжий мальчик лет пяти. – Вы случайно его не продаете?
Беккер изумленно поднял брови.
– Это второе предложение за сегодняшний день.
– Дитер, не будь дураком, – прошептала девочка лет семи, с такими же рыжими кудрями и веснушками. – Это животное не может быть объектом купли и продажи. Разве ты не видишь, что перед тобой макахомианский храмовый кот? Они же священные! Возможно, он является религиозным атрибутом этого мужичины. Могу поспорить, что он жрец или священник.
– Скорее, макахомианский папа, – согласился Беккер. – Я имею в виду кота, на которого работаю.
В торговом зале появился продавец. Взглянув на коренастого мужчину, Беккер вспомнил его имя.
– Вы Ример! Рокки Ример!
– Что верно, то верно.
Судя по рыжим волосам и веснушкам, мужчина был отцом двух маленьких детей.
– Честно говоря, я тоже вас узнал. Но если вы тот парень, о котором я думаю, то ваш вид немного поменялся. Не вы ли Йонас Беккер?
– Для вас я просто Йонас или Йо. Зовите, как угодно. Кстати! Я только что вспомнил, почему названия ваших новых самоцветов показались мне такими знакомыми. Как их там? Гилоглит, бэрдит и надеждит?
– Так оно и есть, – ответил Ример. – Они с новых копий на Маганосе. Дети назвали их в честь дядюшек Эпоны. Взгляните на этот красно-желтый камень. Кого в нем увидели дети? Калума Бэрда – такого же каледонского кельта, как и я. Мы когда-то учились в одном колледже, и нашим любимым предметом была геология. Камень, похожий на серпентин, назван в честь Деклана Гилоглы, а этот сверкающий самоцвет напомнил детям нувориша и наследника великого «Дома Харакамянов» – Рафика Надежду.
Беккер усмехнулся.
– Так я и думал. Значит, дядя назначила Рафика своим преемником? Я никогда не мог понять, какие чувства он питал к старику – любовь или ненависть.
– Я полагаю, всего понемногу. Выходит, вы знаете этих парней?
– Да, мы годами крутились у одних и тех же планет и астероидов. Они искали незаселенные места, а мне были нужны покинутые колонии. Вот и получалось, что мы никогда не переступали друг другу дорогу.
РК ударил лапой по камню и сбросил его с прилавка на пол. Затем он заинтересовался ленточкой, которую покачивал Дитер. Беккер поднял самоцвет и передал его Римеру.
– Я забыл название.
– Это акорнит.
– Откуда он? Наверное, с планеты, где царствуют кораллы и полипы? Вы можете вырастить из него окаменевшее дубовое дерево?
Ример озадаченно нахмурился, а затем усмехнулся.
– Ну, что вы ерунду тут говорите, – сказала его дочь. – Неужели не понятно? Он назван в честь Госпожи!
– Я думал ее зовут Эпона, – сказал Беккер. – Если только это одна и та же Госпожа. Насколько я знаю, она помогала детям на Маганосе, а вы утверждаете, что ее видели в компании Гилла, Калума и Рафика.
Маленькая девочка усомнилась в своей информации и повернулась к отцу. Тот быстро пояснил:
– Это один из ее титулов. Вам известно, какое огромное дело она совершила вместе с мистером Ли? Мне очень жаль, он умер.
– Дельзаки Ли умер? Черт! Он все время катался в своей коляске, но я считал его бессмертным.
– А он умер… Как оказалось, мистер Ли руководил Освободительным движением, которое спасло Кездет от детской работорговли. Он подготовил революцию, но дело почти не двигалось, пока Гилл и его приятели не привезли сюда Госпожу. Она почти не разбиралась в политике, но ей не нравилось, что маленьких детей превращали в бесправных рабов. Примерно через год она уничтожила дома правителей и империю Флейтиста, а затем создала на Маганосе образовательный центр и комплекс рудодобывающей промышленности. Ей здорово помог союз, который она заключила с домами Харакамяна и Ли. Это предоставило в ее распоряжение почти неограниченные ресурсы, которыми она сумела распорядиться. Дети верили в ее божественное происхождение. Малыши отождествляли девушку с различными богинями – в зависимости от той религий, к которой они принадлежали. Поэтому у нее много имен – леди Эпона, леди Люсия или леди Свет. Хотя по-настоящему ее зовут леди Акорна Ли-Харакамян.
– Возможно, я слетаю в гости к моим знакомым, – сказал Беккер. – Мне бы очень хотелось повидаться с этой леди. Мальчишкой я работал в трудовых лагерях. И если бы меня не выкупил мой приемный отец, то я вряд ли дожил бы до своего совершеннолетия.
Ример погладил рыжие головки своих отпрысков.
– Послушайте меня, приятель. Я несказанно рад, что рабство на Кездете кончилось. Во всяком случае, я больше не тревожусь о том, что моих детей пошлют на рудники или в какое-нибудь мерзкое заведение, если со мной приключится беда.
Йонас немного подумал, затем достал из-за пояса мешочек с образцами и извлек один из спиральных камней, похожих на опал. Сжав его в ладонях, он приоткрыл небольшую часть и показал камень Римеру.
– Кажется, я совершил ошибку, отдав такой же самоцвет в качестве приза за покупку. Он не с Маганоса, и я не встречал ничего подобного прежде. Вы не знаете, что это за камень?
– Святой гематит! – вскричал Ример.
Он осторожно прикоснулся к предмету, как будто боялся, что тот обожжет его пальцы.
– Откуда он у вас?
Его голос стал враждебным, а синие глаза сверкнули холодными искрами.
– Дети, я хочу, чтобы вы оставили кота в покое. Сходите и купите себе сладостей.
Он вложил в их ладошки по мелкой монете.