Песни Перна

Смирившись с неизбежным, Янус вручил девочке гитару Петирона. Она приняла инструмент с благоговейным трепетом, как и положено, и это убедило Януса, что дочь сознает возложенную на нее ответственность.
– Завтра тебя освободят от обычных утренних обязанностей, чтобы ты занялась с детьми, – проговорил он. – Только знай, я не потерплю никакой дурацкой отсебятины.
– Но ведь раньше, когда Петирон был жив, я пела свои песни, и ты мне не запрещал…
Окинув взглядом долговязую фигуру дочери, Янус недовольно нахмурился.
– Тогда Перрон был жив, а теперь он умер, и ты будешь делать то, что скажу я.
Из-за плеча отца выглянуло строгое лицо матери. Менолли увидела, что Мави укоризненно качает головой, и удержала готовые сорваться с языка возражения.
– Так заруби себе на носу, что я сказал! – он забарабанил пальцами по толстому ремню. – Никакой отсебятины!
– Слушаюсь, Янус.
– Значит, прямо завтра и начнешь. Если, конечно, не случится Падения – тогда все будут наживлять переметы.
Отпустив женщин, Янус принялся сочинять послание Главному арфисту. Как только можно будет освободить хоть одну лодку, он снарядит ее в холд Айген. Давненько в Полукруглом не слыхали, что творится на белом свете. Заодно надо будет отправить копченой рыбешки – не гонять же лодку порожняком.
Выйдя из комнаты, Мави цепко ухватила дочь за плечо.
– Только не вздумай ослушаться, девочка моя!
– Но мама, кому мешают мои песни? Ты же знаешь, сам Петирон сказал…
– Не забывай, что старик умер. И с его смертью все для тебя изменилось. А пока ты занимаешь его место, смотри, не вздумай дурить! Слышала, отец сказал: никакой отсебятины! А теперь – марш в постель. И не забудь закрыть светильники – нечего им гореть впустую.