Отсчет теней
– Почему Силаулис – отец? – спросил Дан, когда друзья уже почти в темноте приволокли к воде салмскую плоскодонку и разыскали в сараях весла.
– Силаулис кормит салмов, ограждает их земли от врага, соединяет с друзьями, – объяснил Лукус. – В салмских песнях его называют «отец».
– А река-мать есть? – не унимался Дан.
– Есть, – кивнул белу. – Матерью элбаны называют Вану. Она вытекает из священного озера Эл-Муун и впадает в Айранское море, как и Силаулис. Она шире и сильнее даже этой великой реки, но ее воды наполнены слезами.
– Почему? – не понял Дан.
– Так случилось, – хмуро ответил Лукус, не желая вдаваться в разъяснения. – Стемнело. Объясни псу, что он должен бежать за нами по берегу, а то еще, чего доброго, опрокинет нашу посудинку.
Дан подошел к псу, который все это время лежал недалеко от кромки воды, погладил его по огромной голове, обнял. Пес замер, наклонил голову, а когда Дан попытался сказать ему что-то, лизнул. Мальчишка вытер лицо, дернул Аенора за огромное ухо и пошел к лодке.
– Посмотрим, какой из нари получится моряк, – прошептал Хейграст, сталкивая плоскодонку с берега.
Пес поднялся, подошел к воде, ступил в нее передними лапами и продолжал внимательно следить за уплывающей лодкой, пока не исчез в прибрежных сумерках.
– Успокойся, – тронул хлопающего глазами Дана за плечо белу. – Он все еще стоит и смотрит. С ним все будет в порядке, не волнуйся!
– Надеюсь, с нами тоже, – прошептал Хейграст, осторожно опуская весло в воду. – Говорите тихо, ночью над водой каждый звук разносится на многие ли.
Словно в ответ откуда-то с правого берега донесся далекий волчий вой.
– В первый раз за долгие дни я чувствую себя в безопасности, – заметил Лукус, укладываясь на дно лодки.
– А я нет, – пробормотал Хейграст, поднимая глаза к звездному небу. – Ведь нари – это не рыба. Ложись, Дан. Я буду дежурить первым. С псом ничего не случится.
Мальчишка кивнул, чувствуя накатывающую усталость, лег возле Лукуса и под шуршание воды о борта заснул. Хейграст выгреб на середину реки, сложил весла и замер, всматриваясь в темноту. Когда горизонт в стороне оставленной деревни осветился заревом пожара, нари будить друзей не стал.
Дан проснулся от бьющих в лицо лучей. Он поднял голову и со стыдом понял, что хотя Алатель еще не оторвался от горизонта, но сумрак уже тает, и сквозь туман, ползущий над водой, проглядывает день.
Опять проспал всю ночь! Мальчишка виновато шмыгнул носом и сел на корме. Лукус и Хейграст гребли. Лодка плавно бежала по середине реки. Левый пологий берег скрывался в тумане, а на правом к самой воде подбирались утесы Волчьих холмов.
– Успокойся, – хмуро подмигнул мальчишке нари. – Придет и твой черед. Мы оба успели отдохнуть. Если понадобится, тебе еще придется постоять на страже.
– Что случилось ночью? – только и смог спросить Дан.
– Две деревни миновали, – вздохнул Лукус. – Они горели. Да и деревня, где мы взяли лодку, тоже, скорее всего, сожжена.
– А пес?
– Не знаю, – покачал головой белу, – не видели. Зато видели плывущие трупы людей, шаи. Не меньше трех дюжин. И еще увидим.
Дан, наклонившийся, чтобы глотнуть воды из реки, замер, выпрямился и потянулся к бутылке.
– Из реки пить больше нельзя, – кивнул Лукус. – Если хочешь есть, возьми что-нибудь в мешке. До Лота останавливаться не будем.
– Что это? – протянул руку Дан.
Ему показалось, что в разрывах тумана, ползущего над водой, мелькнули какие-то фигуры. Словно берег был рядом. Хейграст перестал грести, выпрямился. Подул легкий ветерок. Дан осторожно привстал, разглядывая неизвестных. Зайдя по колено в воду, у берега стояли два арха. Они следили за лодкой, медленно поворачивая головы. Ужас сковал мальчишку. Ноги задрожали, и он медленно опустился на скамью.
– Архи словно околдовывают свои жертвы, – негромко пояснил белу. – Как шеганы перед прыжком. Если арх почувствовал тебя, ужас обеспечен. А уж если поймал взгляд, пойдешь к нему в пасть, не раздумывая.
– И ты? – глухо спросил нари.
– Я нет, – хитро прищурился белу. – И ты нет. Пожалуй, и Дан не пошел бы. А вот сын аптекаря Кэнсона поплелся бы без возражений. Я вспоминаю Арбана. Когда он в первый раз увидел арха, его буквально скрутило на скале. Не знаю, как я его удержал. Но это не было ужасом или испугом, хотя ему показалось именно так. В нем проснулась какая-то ненависть, злость. Я очень был обеспокоен тогда.
– А теперь? – спросил нари, не отрывая взгляд от исчезающих вдали чудовищ.
– Теперь тоже, но по-другому, – ответил белу. – Я волнуюсь за Арбана.
– За то, что он доберется до светильника, загадает желание и отправится восвояси? – поинтересовался нари.
– Никуда он не денется, – махнул рукой Лукус. – Эл-Лиа не отпустит его.
– Мы еще встретимся с ним, с Легандом, с Тииром? – спросил Дан. – С Ангесом, с Лингой… Когда найдем Рубин Антара!
– Свидимся ли? – задумался Хейграст. – Должны. Не здесь, так в Садах Эла.
– Я бы не спешил туда, – прошептал Лукус.
– Посмотрим, – вздохнул нари. – Там, – протянул он руку на юго-запад, – Эйд-Мер, в котором творится неизвестно что. Там Индаин, в котором скрывается не только Шаахрус, непостижимым образом здравствующий со времен Черной смерти и сохранивший камень, но и где уже давно командует Орден Серого Пламени. Много ли у нас надежды на удачу?
– Удача не любит, когда ее имя треплют слишком часто, – заметил Лукус. – В той же стороне Лот, и через пару дней мы там будем. Давай говорить о близких целях. Тогда, глядишь, и дальние станут близкими.
– Попробуем, – кивнул Хейграст, погружая в воду весло. – Хотя одно мне все-таки так и не стало ясно.
– Что? – не понял Лукус.
– Как Арбан сумел поразить четверых архов в Волчьих холмах?
– Он их убил мечом! – с усмешкой ответил белу.
– А! – скривил губы нари. – А я-то думал, что он надавал им щелчков!
Лот открылся на третий день, когда Алатель поднялся в зенит и начал неспешный бег вниз по небосклону. Сначала мелькнул один парус, потом другой. Проявилась россыпь лодок. Ушли в сторону, становясь пологими, Волчьи холмы. В плавный изгиб Силаулиса вонзилась стрела деревянной пристани. Донесся гомон прибрежного рынка, затем показался и сам рынок, а над ним – склады, торговые ряды, мастерские; чуть повыше – дома, убегающие улицами на взгорок, и деревянная крепостная стена. Лодка скользнула днищем по песку и уткнулась носом в темный от воды настил. Заскрипели доски, и над головой Хейграста появился высокий, улыбающийся толстяк шаи в суконной мантии с вышитым оленем на животе.
– Кто, откуда, куда? – неторопливо прогудел гигант и, почти не сгибаясь, почесал рукой колено.
– Вот, – протянул нари подорожную бургомистра и махнул рукой в сторону спутников: – Я Хейграст, со мной Лукус и Дан. Мы из Эйд-Мера. Ходили к Мерсилванду через Заводье, но едва не поплатились головами. Войско Аддрадда достигло могильного холма. Хорошо еще, твои сородичи из клана Древесного Корня переправили нас на салмский берег Силаулиса. Думаем добираться обратно в Эйд-Мер по реке.
– Я не местный, – пробурчал шаи, – с юга. Северные кланы мне незнакомы. А о войске Аддрадда тебе следует доложить мастеру гарнизона. И чтобы вопросов не возникало, давайте сюда руки.
Хейграст, а за ним и Лукус с Даном протянули шаи ладони, и тот приложил к ним перстень. Дан разглядел силуэт оленьих рогов и вопросительно поднял глаза.
– Магия, – многозначительно прошептал шаи. – Пустяковая, правда, но не смоется еще недели четыре, а то и месяц! Похвастаешься в Эйд-Мере, если быстро доберешься, что путешествовал по Силаулису. В Глаулине тоже приложат штампушку. Там печать красивее будет, олень во весь рост! Можете отлучиться и на рынок, за лодкой присмотрю. Пара медяков меня устроит. Валу мое имя.
– Спасибо, Валу, – кивнул Хейграст и обернулся к Лукусу: – Сходите с Даном к мастеру гарнизона да по рынку пройдитесь. А я покручусь тут на пристани. Надо бы посудинку заменить. Возьмите подорожную.