Братство Конца
– Проходи, проходи, гость дорогой! Обед уже подан, как бы главное блюдо не остыло!
А вслед за этим приглашением явственно раздался короткий смешок, сделавший его довольно двусмысленным.
Однако сразу после этих слов под потолком зала вспыхнуло неяркое свечение, выхватившее небольшой столик, стоявший метрах в десяти от главного стола. Возле этого столика притулился одинокий стул, предназначенный, как я сразу понял, для моей персоны. Не заставляя хозяина приглашать меня дважды, я направился к своему месту, и стоило мне опуститься на стул, как светильник, освещавший столик, погас, и зал снова погрузился в полумрак.
– Попробуй для начала грибной икры, – порекомендовал мне радушный хозяин. – Ее мой повар готовит просто великолепно. А за икоркой да за супчиком и разговор интереснее сложится.
– Как бы этот разговор мне аппетит не испортил… – буркнул я себе под нос, но мой собеседник прекрасно меня услышал.
– А может быть, как раз этот разговор не только твой аппетит улучшит, но и вообще все твое здоровье значительно поправит.
– Ну что ж, слушаю тебя, Епископ, – громко произнес я, накладывая себе на тарелку рекомендованной икры.
– Вначале поведай мне, как ты нашел своих друзей? – спросил Епископ, что-то пережевывая.
– В общем, все нормально. Ребята в хорошей форме и даже шутят, – бодро ответил я. – Так что я доволен их морально-физическим состоянием.
– Да? Значит, тебе не показалось странным, что, находясь в плену, можно сказать, в застенках и даже, некоторым образом, прикованными к стене, твои друзья не воспринимают это серьезно?!
– Они все воспринимают достаточно серьезно, – возразил я. – Но мы считаем, что уныние – тяжкий грех и поддаваться ему бесперспективно!
– Вот как? – протянул Епископ и на минуту замолчал, то ли обдумывая мой ответ, то ли пережевывая свой обед.
– Ну хорошо, – вновь раздался его голос. – Вернемся к нашим делам!
– Да у нас пока что никаких дел нет! – усмехнулся я.
– Вот я как раз и надеюсь, что они в скором времени появятся! – зацепился за мою фразу Епископ. – Я предлагаю весьма выгодное для тебя сотрудничество. И учти, что это предложение исходит от без пяти минут правителя страны!
– Так ты что же, намерен скинуть Качея? – изобразил я удивление.
– Да какой он правитель?! – пренебрежительно бросил Епископ. – Думает, если обосновался в Замке, так уже и страну под контролем держит. На самом деле все обстоит абсолютно по-другому!
– Да? И как же?
– Ты в курсе, что королеву Кину похитили прямо из Замка?
– Ну-у-у, – неуверенно протянул я, лихорадочно соображая, насколько можно открыть свою осведомленность. – Я слышал кое-какие слухи, но ничего конкретного…
– А что конкретное можно услышать, если королева однажды ночью просто пропала из своей спальни, и при этом никто не видел, чтобы она оттуда выходила! Так вот, я думаю, что тот, кто отыщет законную королеву и поможет ей вернуться на трон, тот и будет иметь на нее очень большое влияние. Фактически он станет истинным правителем страны!
«Ай да Ворон!» – мысленно воскликнул я, а вслух спросил:
– Так ты что ж, знаешь, куда подевалась королева?
– Догадываюсь, – ответил Епископ, и в этом коротком слове послышался смешок. – Но разговор у нас пойдет не о королеве.
– А о чем? – искренне удивился я.
– О тебе. Только вначале ты мне скажи, как ты относишься к… душе?
Я давно ожидал подобного вопроса и тем не менее вздрогнул. Впрочем, может быть, я вздрогнул потому, что именно в этот момент невидимый слуга выдернул у меня из-под носа тарелку с недоеденной икрой и вместо нее поставил глубокую чашку с каким-то супом. Ответил на ожидаемый вопрос я достаточно уверенно, но вопросом:
– К чьей душе?
– К своей! – тут же последовало уточнение.
– Ну-у-у, мне еще никто не доказал, что она у меня есть.
– Вот как?! Ты сомневаешься в ее наличии?! – В голосе Епископа сквозило ликование.
– Конечно, – коротко ответил я.
– Почему?
– Потому что этот термин несет очень большую смысловую нагрузку и на него вешается практически вся морально-психологическая суть человека. Так что вряд ли он может определять какое-то конкретное тело, вещество или другую субстанцию, находящуюся внутри человека.
«Каково излагаю!» – восхитился я сам собой. Похоже, и Епископа моя формулировка проняла, во всяком случае, он замолчал на целых две минуты. Хотя, с другой стороны, ему именно в этот момент так же подсунули какое-то новое блюдо.
– Значит, если ты не веришь в то, что душа существует, тебе будет легко без нее обходиться? Ведь, право слово, нельзя горевать о потере того, чего не было? – продолжил Епископ разговор очень замысловатым вопросом.
Я сделал вид, что увлечен предложенным мне куском какой-то изумительно приготовленной дичи, поэтому ответил не сразу, а тщательно продумав последствия своего ответа:
– Может быть… Если мне объяснят, что в человеке управляет его любовью и ненавистью, что дарит ему восторженные мысли и понимание прекрасного, что не позволяет ему скатиться до полного скотства в погоне за властью и наживой! Может, это и есть душа, существование которой не доказано!
– Хм… – негромко донеслось от хозяйского стола. – Да он романтик!
Я понял, что это восклицание отнюдь не предназначалось для моих ушей. И все-таки я его услышал! Грех было этим не воспользоваться.
– Да нет, какой я романтик, я скорее прагматик…
Мне доставило истинное наслаждение наблюдать, как Епископ вскочил со своего места, опрокидывая посуду. «Вот мы тебя и встряхнули немножко…» – мелькнула в голове злорадная мысль.
– Ты меня слышишь?! – Вопрос был похож на вопль обывателя, раздетого финансовой пирамидой.
– Конечно, – мигом состроил я удивление. – Как же я мог бы с тобой разговаривать, если бы не слышал тебя?
– Ну да, конечно… – понизил тон Епископ, однако было видно, что успокоения его душа от моего ответа не получила.
– Дурак… – раздался в моей голове тоненький голос моей рукописной подружки. – Теперь твой противник будет настороже, и ты потеряешь свое маленькое преимущество.
– Так на чем мы остановились? – спросил Епископ, восстанавливая оборванную нить разговора. – Ах да! Что в человеке управляет любовью и ненавистью, ну и прочая чепуха… Что ж, я тебе поясню моральную природу человека.
Видишь ли, человек изначально был создан как самый страшный хищник в мире. С помощью своего уникального оружия – разума, которого нет ни у одного другого существа, он способен захватить, присвоить, подгрести под себя все что угодно. И остановить его может только одно! – Епископ сделал эффектную паузу и закончил: – Другой человек, вернее – более изощренный разум!
Мне было видно, с какой жадностью он хлебнул вина из стоявшего рядом хрустального бокала, прежде чем продолжить свою лекцию.
– Ты, конечно, понимаешь, к чему могло привести такое соревнование разумов?
Вопрос был риторический, и лектор вполне самостоятельно ответил на него:
– Верно, к полному истреблению рода человеческого. И вот для того, чтобы этого не произошло, человекам была дана душа! Так что, как видишь, душа – это просто ограничитель. Именно она вырабатывает в человеке такие эмоции, как сострадание, совестливость, жалость, щедрость, порой смехотворную, ну и прочие слюнявые штучки. И поверь мне, этот ограничитель действительно имеет в человеческом теле биологическое воплощение, и его можно из человека убрать. Ты, надеюсь, представляешь, какие преимущества в человеческом обществе получает личность, лишенная этого ограничителя!
– Прежде всего он потеряет уважение людей, – мрачно ответил я.
– А зачем ему их уважение?! Зачем ему уважение людей, не способных сделать то, что может он?!
– Да что он может?
– Все!!! Для него не будет никаких моральных ограничений, и он сможет использовать возможности своего разума полностью. Для него не будет недостижимого!
– Это что ж, хочу – убью, хочу – ограблю?