Ночь опасна
– Заходите!
Улыбка, темно-рыжие пышные волосы, влажные темные глаза. Женщине было никак не больше двадцати пяти – она показалась ему совсем молоденькой. Олег вошел, поздоровался, назвал свое имя. Снял куртку, продолжая украдкой приглядываться к лицу хозяйки. Он пытался найти в нем что-то общее с чертами погибшей. И не находил ничего.
– Вы так точно пришли, – улыбнулась она. – Меня зовут Тамара Владимировна. – Отчество она выговорила с небольшой запинкой, как будто сознавала, что по возрасту не совсем имеет на него право. И тут же поправилась: – Просто Тамара. Пожалуйста.
Она провела его в одну из комнат. Всего, как заметил Олег, их было две.
– У нас с вами целый час, – сказала женщина. – Давайте сразу обсудим – для чего вам нужны мои уроки?
– То есть? – растерялся Олег.
Тамара объяснила. К ней приходят люди, которых по тем или иным причинам не устраивает собственное произношение. Иногда это связано с работой – например, если человек чувствует, что его неправильный, провинциальный выговор мешает ему продвинуться по службе. Иногда приходит молодежь, мечтающая о театральной или киношной карьере. Таких, кстати, меньше.
– И это очень жаль, – заметила Тамара. – Потому что стоит включить радио или телевизор… Чего там только не услышишь. Иногда я просто не понимаю, что говорит диктор. Раньше, конечно, такого не было.
Она продолжала вводить его в курс дела. Прежде всего, ей нужно знать – какая у него цель? Потому что тогда курс занятий будет совершенно особенный. Иногда нужно просто кое-что подправить. Но куда чаще требуется очень серьезная длительная работа. Так зачем пришел Олег?
– Для… Собственного развития, – наконец ответил он.
Тамара чуть сощурилась – он успел заметить, что женщина близорука. На письменном столе лежал кожаный очешник, но очки она, видимо, надевала только для работы. Женщина разглядывала гостя со спокойным, вежливым удивлением.
– Значит, для себя? – уточнила она. – Странно, что вы сами поняли, как это вам нужно… Вы – первый подобный случай…
И спохватилась:
– Извините!
– Ничего. – Олег воспользовался приглашением и присел к письменному столу. – Мне даже лестно, что я – единственный в своем роде.
Женщина тихонько засмеялась. В самом деле, голос у нее был удивительно приятный, произношение мягкое, но отчетливое, напоминавшее какую-то ненавязчивую, давно знакомую музыку. Почему эта музыка показалась такой знакомой, Олег понял позже. Тамара говорила в точности так, как дикторы на прежнем советском телевидении. Он уже успел от этого отвыкнуть.
– Прочитайте, пожалуйста, текст, – попросила она, подавая ему раскрытую книгу и доставая из футляра очки.
Олег прочел. При этом он почему-то начал запинаться – хотя старался произносить слова как можно вернее. Он досадовал на себя и заметил, что пару раз неверно расставил ударения. Наконец Тамара его остановила. Лицо у нее было задумчивое:
– Знаете, неплохо. Совсем недурно. Вас в самом деле беспокоит произношение?
Олег удивился:
– Неплохо? Мне показалось, что я все время сбивался!
– Это не важно. – Тамара прикусила кончик карандаша, не отрывая от своего ученика задумчивого туманного взгляда.
Олег чувствовал себя до странности неуверенно. В конце концов, эта женщина была моложе его. Почему же он чувствует себя каким-то школьником, мальчишкой? Когда он только переступил порог, ему подумалось, что для преподавательницы она слишком молода и не может вызывать в своих учениках почтения. Оказывается, он ошибся. Сперва, когда Олег увидел, какая она молоденькая, то подумал, что будет не так уж трудно завести разговор на интересующую его тему. Теперь он почти робел.
– Но все-таки можно с вами поработать, – милостиво сказала Тамара, оставляя карандаш в покое. – Если вы сами этого хотите, конечно.
– Я хочу.
– Хорошо. Тогда я попрошу вас уплатить за пять уроков – вперед.
Такого поворота Олег не ожидал. Тысяча рублей у него нашлась бы, но отдать их вот так, ни за что, этой незнакомой женщине – это уж слишком. Слишком дорогая цена за сведения о мертвой женщине на Чистых прудах. И он наконец преодолел свое смущение:
– Видите ли, я не рассчитывал заниматься так долго.
– Долго? Да что вы! – воскликнула она. – Нам потребуется по крайней мере двадцать занятий, чтобы я смогла вас с чистой совестью отпустить.
– Двадцать?!
– Не меньше!
– Но вы же говорите, что у меня все не так уж плохо! – взбунтовался Олег. Его возмутил сам факт – для того чтобы выучиться говорить на своем родном языке, нужно выложить такие деньги. Немалая сумма – четыре тысячи рублей!
– Вот именно, не так плохо, – все так же спокойно согласилась Тамара. – Но и хорошего тоже ничего нет. И учтите – с другими учениками я занимаюсь иногда по полгода, а то и дольше. Зависит от способностей. Иногда и вовсе не удается ничего сделать.
Олег покачал головой:
– Я не собираюсь учиться у вас так долго. Достаточно двух-трех занятий.
– А это уж позвольте решать мне самой. – Тамара неожиданно заговорила очень резко, повелительно. – Все-таки это я специалист, а вы пришли ко мне, чтобы исправить свое произношение. Я, кстати, совсем от него не в восторге.
Помедлив, она добавила:
– Хотя я не могу вас принуждать. Решайте сами. Но этот потерянный час вы должны будете мне оплатить.
«Неплохой способ зарабатывать деньги, – подумал Олег. – Приходит ученик, сразу пугается, отказывается от дальнейших уроков. Но за потерянное время он все-таки платит двести рублей. Так можно заработать кучу денег!»
Он достал бумажник и положил на стол две сотенные купюры. Тамара слегка пожала плечами, помедлила и спрятала деньги в раскрытую книгу. Этот жест ему кое-что напомнил. Сам он никогда не имел привычки что-либо прятать в книгах. Потом всегда бывает слишком трудно найти спрятанное.
– За этот час я могу только рассказать, какие у вас трудности с произношением, дать несколько советов, упражнений, – уже без всякого энтузиазма сказала она.
Олег покачал головой:
– Мне бы хотелось поговорить о другом.
– О чем же?
Он снова раскрыл бумажник и достал оттуда визитку:
– Вот об этом.
Тамара едва взглянула на измятый клочок бумаги:
– А что об этом говорить? Это моя реклама.
– Вы ее распространяете довольно странным способом. Я, например, нашел эту визитку в книге. В книжном магазине.
Тамара все так же непринужденно спросила, что странного в этом способе рекламы? У нее нет денег, чтобы рекламировать себя с помощью платных объявлений в метро, например. А газеты с бесплатными рекламными купонами… Кое-какие результаты это дает, но она давно от этого отказалась.
– Идеально было бы, если бы мои ученики рекомендовали меня знакомым, – сказала она. – Идеально, но… Уж очень у меня специфическая работа, понимаете? Это не иностранные языки, которые сейчас нужны всем. Люди обычно думают – зачем платить за то, чтобы научиться говорить по-русски? Они же говорят на этом языке с детства! А помощь нужна многим. Но только немногие согласны это признать.
Олег с трудом ее перебил:
– Простите, я все-таки хотел поговорить об этой визитке…
– Да почему она вас так волнует?
– Меня волнует женщина, которая эти визитки распространяла. Ведь это были не вы?
Тамара на миг замерла. Затем ее темные глаза сузились – медленно, угрожающе, будто кто-то задергивал шторы. Взгляд стал непроницаемым.
– Значит, вы из милиции, – как бы про себя заметила она. – Странно. Сказали бы сразу.
Она раскрыла книгу и протянула ему деньги:
– Возьмите. Не стоило маскироваться под ученика. Тем более что с милицией я уже разговаривала.
Олег поколебался, но деньги не взял. Тамара подняла брови:
– Возьмите же. Надеюсь, вы не устроите мне неприятностей с налоговым управлением? Или вы сами оттуда? Интересно придумано!
Она говорила резко, раздраженно, и ее голос больше не казался приятным.
– Я не из милиции и не из налоговой инспекции, – ответил наконец Олег. – Я – тот человек, который нашел эту женщину на Чистых прудах.