Английский подснежник

Необходимо предупредить ее, ведь она понятия не имеет о жестокости этого негодяя. Коби понимал, что в таком душевном состоянии она не станет следовать его советам, но не мог позволить ей угодить в очередную ловушку. Он слишком хорошо знал Рэтклиффа Хиниджа, чтобы молчать.
— Развлекаешься, Сюзанна?
— Да, — с вызовом ответила она. — Полагаю, и ты тоже. Ты всегда умел развлекаться!
— Для хорошего развлечения важно правильно выбрать партнера.
Сюзанна визгливо рассмеялась.
— Ты оттолкнул меня, а теперь пытаешься выбирать для меня компаньонов, Коби? Я нахожу сэра Рэтклиффа приятным и интересным собеседником. Там не твоя ли жена тебя ищет? Вот кем ты должен заниматься, а не мной.
Больше сказать было нечего. В отчаянии Коби добавил:
— Если тебе нужен спутник, Сюзанна, выбери более достойного человека, чем сэр Рэтклифф Хинидж…
Она пожала плечами.
— Не понимаю тебя, Коби. Он министр, друг принца Уэльского. Среди его родственников самые знатные семьи Европы. Очаровательный и вежливый мужчина. Что тебе еще нужно?
Каждым своим словом Сюзанна стремилась причинить ему боль. Он потерял ее.
— Я никогда не думал, что мы дойдем до такого, Сюзанна. Я желаю тебе только добра. Но больше я не стану давать тебе советов.
— Надеюсь, что нет. А теперь извини, сюда идет сэр Рэтклифф. После всего сказанного, думаю, ты не захочешь встречаться с ним. Хотя ты и сделал из своей жены светскую женщину, ей все еще нужна твоя поддержка. Вот и занимайся ею.
Сюзанна развернулась и ушла. За их разговором следили многие. Но никто не знал, что часть жизни Коби только что разбилась об пол бального зала Хертфордов.
Дина тоже наблюдала за происходящим. Шестое чувство подсказывало ей, что под маской спокойствия на лице ее мужа скрывается глубокое волнение. Но чутье, пробужденное уроками маркизы, велело ей молчать.
Размышлять было некогда. Недавно прибывший принц Уэльский выразил желание познакомиться с молодой женой мистера Гранта. И вот Дина уже склоняется в реверансе и вкладывает свою изящную ручку в протянутую ладонь принца.
Принц Уэльский поздравил Коби и пригласил супругов в свой лондонский дом, Мальборо-Хауз.
— Позаботьтесь об этом, — приказал он серому человечку, который всегда стоял у него за спиной. Когда принц, наконец, отпустил чету Грантов, гости провожали их завистливыми взглядами.
— Теперь успех в обществе тебе обеспечен, — шепнул Коби жене. — Любой, кто пришелся по душе принцу, может не волноваться за свое будущее, если только не станет нарушать протокол. Ты ведь не собираешься нарушать протокол, леди Дина? И все же следует предостеречь тебя. Королевская милость может принести как пользу, так и вред: многие станут тебе завидовать. У успеха есть два лица, и одно из них не слишком доброе.
Дина не нуждалась в предостережениях. Она чувствовала себя словно во сне. Столько известных личностей выражали ей свое восхищение после разговора с принцем, что у нее голова шла кругом. Успех оказался гораздо более тяжелым испытанием, чем можно было ожидать.
Наконец они распрощались с хозяевами, лордом и леди Хертфорд, и направились к выходу. Перед входной дверью была расстелена красная ковровая дорожка и установлен навес, чтобы гости могли добраться до своих экипажей, не запачкавшись грязью и не попав под дождь.
Даже в столь ранний утренний час в почтительном отдалении стояла кучка зевак. Дина заметила, что ее муж усмехается.
Он усадил ее в экипаж, что-то пробормотал в извинение и направился к дородному мужчине, который, по мнению Дины, так и норовил забиться куда-то в тень.
Тщетно. Дина видела, как ее муж опустил руку на плечо незнакомца, заговорил с ним и вложил что-то в его ладонь. Когда он вернулся, девушка окинула его вопросительным взглядом. Коби покачал головой и многозначительно произнес:
— Ничего особенного, моя дорогая. Небольшая компенсация человеку, который нуждается в помощи.
Констебль Альф Алькотт находил слежку за Коби Грантом бесполезным и утомительным занятием. Казалось, этот человек не знает усталости. И всегда чувствует, когда за ним наблюдают: несколько раз так даже подмигивал Алькотту, когда тот безуспешно пытался нырнуть в тень.
Этим вечером Алькотту пришлось следить за ним до дома Хертфордов, а затем торчать снаружи, дожидаясь, пока он выйдет.
Наконец-то добыча появилась: под ручку с женой, в цилиндре, с белым шелковым шарфом на шее. Ему-то не приходится часами выстаивать на холоде.
От скуки и усталости Алькотт утратил осторожность. Мужчина заметил его, усадил жену в экипаж и направился прямо к нему.
— Констебль Алькотт… вы же констебль Алькотт, не так ли? Похоже, вам не помешает выпить чего-нибудь согревающего и как следует перекусить. Это вам поможет. Вряд ли в Скотланд-Ярде хорошо оплачивают все те часы, что вы проводите на холоде.
Он вложил в руку Алькотта золотой соверен.
— Удачи, Алькотт.
Бесполезно наблюдать за ним. Алькотт в отчаянии подумал, что этот человек, если захочет, запросто собьет с толку любого преследователя.
Следующим утром он попытался объяснить это Уокеру. Инспектор так ничего и не понял.
— Он водит нас за нос, сэр, — сказал Алькотт со всей возможной почтительностью.
Бейтс, стоявший у начальника за спиной, молча кивнул в знак согласия.
— Судите сами, шеф, — в отчаянии добавил Алькотт. — Вот, что он мне дал вчера ночью. Словно лакею «на чай». — Он вынул из кармана соверен и показал Уокеру. — Он держит нас за дурачков.
— Сам ты дурак, — прошипел Уокер, — раз попался ему на глаза.
— Тогда пошлите за ним человека, которого он не знает. Может, ему больше повезет.
— У меня никого больше нет, Алькотт. Возвращайся к своим обязанностям и доложи, чем он будет заниматься сегодня.
Шепотом чертыхаясь, Алькотт вышел. Единственным его утешением был лежащий в кармане соверен.
— Значит, теперь он пытается подкупить Алькотта?
Бейтс кашлянул и почтительно ответил:
— Не только Алькотта, шеф.
— Что за чертовщину ты несешь, Бейтс? — прорычал Уокер.
— Ну, вы знаете, что моя жена в тягости. Я позавчера вернулся домой и обнаружил, что ей прислали посылку. Приданое для новорожденного. Внутри была записка. «Наилучшие пожелания от мистера Дилли». Я сказал ей, что это мой новый приятель. Жена ответила, что он, должно быть, богач. Она швея, и разбирается в этих делах. Что за игру он ведет, сэр? Скажите.
Уокер ничего не смог ответить Бейтсу, поскольку сам ничего не понимал.
Сидя напротив Дины, Коби заметил, что она клюет носом, и ее глаза слипаются от усталости.
Когда экипаж подъехал к дому, девушка уже крепко спала. Коби взял ее на руки и внес в дом. Он кивком отпустил Джилса и поднялся по лестнице. Дина начала просыпаться.
— Коби? — произнесла она сонным и удивленным голосом. Наверное, ей снилось, будто она опять стала маленькой девочкой, и кто-то несет ее на руках, возможно, отец, которого она очень любила.
Коби прошел мимо ее двери и направился в свою спальню. В комнате горели свечи — перед уходом он отдал распоряжение слугам. Недавно изобретенное электрическое освещение казалось ему слишком ярким. Вокруг плясали тени. Укладывая Дину на кровать, Коби увидел еще одну тень — собственное отражение в зеркале.
Девушка вздохнула, подложила ладонь под щеку и доверчиво повернулась к нему.
— Спокойной ночи, — пробормотала она сквозь сон.
Коби сорвал галстук и расстегнул тугой воротничок рубашки. Бывали времена, когда он с трудом выносил привычные тиски цивилизованной одежды и жизни в городе.
— Нам надо бы лежать одним под звездами, — произнес он вслух, — вдали от всех, под небом, окрашенным во все цвета радуги, и там я научил бы тебя искусству любви.
Его охватила такая тоска по былой жизни на юго-западе Америки, что он снова ощутил ароматы пустыни, увидел горы, густо-лиловые под нежно-розовым небом… цветные полосы облаков в свете восходящей луны…