Дикие карты

Все опять запаниковали, кинулись под машины, попрятались за что могли или попрыгали в окна. Все это было очень похоже на «Три бездельника» [8].
Через несколько минут обломки красного самолета засыпали улицы и причал...
* * *
Повсюду были дым и пламя. Кабина треснула, как яйцо, крылья свернулись винтом. Скафандр начал надуваться, и Джетбой вздрогнул от неожиданности. Его скрючило в дугу, и вид у него, наверное, был как у перепуганного кота.
Борта гондолы разошлись, как занавес, в тех местах, где в них врезались крылья истребителя. Оттуда вырвалась струя кислорода, и в расколотую кабину дохнуло морозом.
Пришлось отцепить шланги. В аварийном баллоне воздуха оставалось на пять минут. Он пытался справиться с носом самолета, но его руки и ноги словно были закованы в кандалы. Единственное, что представлялось возможным сделать в этом скафандре, – выпрыгнуть из самолета и дернуть за вытяжное кольцо парашюта.
Самолет накренился, словно грузовой лифт, у которого лопнул канат. Молодой человек рукой в перчатке кое-как ухватился за антенну радара и почувствовал, как она оторвалась от разбитого носа самолета. Он ухватился за другую.
Город был в двенадцати милях внизу, похожий на ощетинившегося иглами зданий дикобраза. Левый мотор, смятый и плюющийся горючим, оторвался и начал падать. Джетбой долго провожал его взглядом.
Воздух был лиловым, как слива, оболочки шаров пламенели в лучах солнца, а борта гондолы гнулись и рвались, точно сделанные из картона. Все сооружение содрогалось, как раненый кит.
Кто-то вывалился из дыры в металле и пролетел над головой Джетбоя, волоча за собой шланги, похожие на щупальца спрута. Следом за ним, вытолкнутые давлением в разреженный воздух, во все стороны разлетелись обломки.
Джетбой просунул руку в развороченный борт гондолы, нащупал стойку.
Лямка парашюта зацепилась за антенную решетку радара. Самолет повернулся. Джетбой ощущал его тяжесть. Он рванул лямку. Парашютный ранец оторвался: треснули ремни на спине и в паху. Самолет согнулся пополам, как змея с перебитым хребтом, потом провалился вниз; крылья его задрались и сомкнулись над разбитой кабиной – теперь он напоминал голубя и из последних сил пытался бить крыльями. Потом он перекрутился и начал разваливаться.
Какой-то человек вывалился из гондолы и теперь летел вниз, к сверкающему городу, бешено вращаясь, как поливальная установка.
Самолет начал оседать у него под ногами. Роберт повис на одной руке на высоте в двенадцать миль. Он обхватил правое запястье пальцами левой руки, подтянулся, протиснулся сквозь пробоину в борту гондолы и оказался внутри.
Там еще оставались двое. Один стоял за рычагами управления, другой – в центре, рядом со здоровым круглым контейнером и пытался вставить в отверстие в контейнере длинный узкий цилиндр. На обоих были водолазные костюмы, уже успевшие раздуться, поэтому парочка казалась сделанной из надувных мячей, которые затолкали в чересчур длинное нижнее белье. Передвигались они так же медленно, как и он.
Пальцы Джетбоя нашли рукоятку револьвера. Он рванул его из кобуры. Пистолет вылетел у него из руки, отскочил от пола и отправился в пробоину.
Тот, что стоял у рычагов, выстрелил в него. Джетбой бросился ко второму, который держал запал. Его пальцы сомкнулись на раздутом резиновом запястье в тот миг, когда его обладатель втолкнул цилиндрический запал в отверстие в круглом контейнере. Краем глаза молодой человек заметил, что все устройство стоит на открывающемся наружу люке.
У его противника была только половина лица: сквозь щиток водолазного шлема можно было разглядеть блестящую металлическую пластину.
Сквозь зияющую дыру в потолке рубки Джетбой увидел, что начал сдуваться еще один шар. Гондола накренилась, и они с лязгом ударились шлемами. Тот, что стоял за рычагами, натянул ранец парашюта и попятился к дыре в борту гондолы.
Новый толчок снова бросил Джетбоя на его врага. Они сцепились друг с другом, спотыкаясь о контейнер, каждый пытаясь ухватиться за скафандр противника и за запал. Железнолицый попытался дотянуться до ручки люка, но молодой человек отпихнул его. Гондола накренилась, и контейнер покатился, как великанский надувной мяч.
Джетбой смотрел прямо в единственный глаз железнолицего, а тот ногой отпихнул контейнер обратно на люк. Рука его снова поползла к ручке. Юноша крутанул запал в противоположную сторону. Его противник пошарил у себя за спиной и вытащил автоматический пистолет сорок пятого калибра. Рука в неуклюжей перчатке отпустила запал и передернула затвор. Джетбой увидел направленное ему между глаз дуло.
* * *
ПОКАЗАНИЯ ПОЛИЦЕЙСКОГО
ФРЭНСИСА В. О'ХЬЮИ
15 сентября 1946 года, 18.45
(Продолжение)
В общем, когда железяки закончили падать, мы все выбежали из своих укрытий и стали смотреть вверх.
Я увидел под этой летающей штуковиной какую-то белую точку. И тогда я отобрал у лейтенанта бинокль.
Это точно был парашют. Я надеялся, что это Джетбой – может, ему удалось выпрыгнуть из самолета, когда он врезался в дирижабль?
Вообще-то я не очень разбираюсь в таких вещах, но точно знаю, что открывать парашют на такой высоте нельзя, а не то огребешь кучу проблем.
Потом, прямо у меня на глазах, эти огромные шары взорвались, все сразу. Только что они были, а потом – бабах! – взрыв, и в воздухе только дым.
Люди повсюду вокруг радостно закричали. Джетбою удалось взорвать этих придурков до того, как они сбросили атомную бомбу на Манхэттен.
Потом лейтенант велел нам забираться в машину. Сказал, что мы попробуем найти паренька.
Мы запрыгнули на машину и попытались прикинуть, где он приземлится. Повсюду, где мы проезжали, люди стояли посреди горящих обломков, смотрели в небо и приветствовали парашютиста.
Я заметил в воздухе темное пятно, когда мы уже минут десять были в дороге. Те, другие самолеты, которые были вместе с Джетбоем, уже вернулись и летали повсюду, и «мустанги», и «сандерболты». Можно было подумать, что это обычное авиа-шоу.
Нам как-то удалось выбраться к мосту раньше других. Это было хорошо, потому что когда мы подъехали к воде, то увидели, что парнишка в скафандре бултыхнулся в воду футах в двадцати от берега и камнем пошел ко дну. Мы прыгнули в воду, подплыли к нему, я схватился за парашют, а один пожарный – за какие-то шланги, и мы вытащили его на берег.
В общем, это оказался не Джетбой. Потом его опознали по нашей картотеке как Эдварда Шило по прозвищу Скользкий Эдди. Так, мелкий жулик.
Надо сказать, ему изрядно досталось. Мы притащили из машины гаечный ключ и вскрыли его шлем, так вот, он был весь фиолетовый, что твоя свекла. Там, наверху, было недостаточно воздуха, и он, конечно же, отключился и обморозился так, что, я слышал, ему пришлось отнять одну ногу и все пальцы, кроме большого, с левой руки.
Но он выскочил из этой штуковины до того, как она рванула. Мы снова подняли головы, надеялись увидеть парашют Джетбоя или что-нибудь еще, но там ничего не было, только это большое мутное пятно плавало да самолеты носились в воздухе.
Мы повезли Шило в больницу.
Вот и все.
* * *
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ЭДВАРДА ШИЛО
ПО ПРОЗВИЩУ СКОЛЬЗКИЙ ЭДДИ
16 сентября 1946 года
...Потом он врезался на своем самолете прямо в нас. Стенки порвались. Фреда и Филмора унесло без парашютов.
Когда давление резко упало, мне показалось, что я не могу пошевельнуть ни пальцем, таким тугим стал мой костюм. Я попытался добраться до парашюта и увидел, что в руках у доктора Тода запал – он собирался прикрепить его к бомбе.
Я почувствовал, что самолет отвалился от гондолы. Следующее, что я помню: Джетбой стоит прямо перед дырой, которую сделал его самолет.
Когда я увидел, что у него с собой оружие, то вытащил свою пушку. Но он бросил свой пистолет и двинулся к Тоду.