Креольская честь

Алекс нахмурился. В его уме мелькнуло первое подозрение.
— И кто же с вами поедет?
— Как кто? Разумеется, Николь. Мы с ней обо всем договорились. Ведь это все упрощает.
Алекс едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. Он посмотрел на Николь испепеляющим взглядом, но она только пожала плечами.
— Это могло бы быть неплохим решением, — согласился он. — Если бы не одно «но».
— Какое же? — спросила Николь.
— Она не поедет.
— Что? — Николь вскочила на ноги — Почему, позвольте спросить? Вы отказываете своей бабушке в компаньонке. Это ведь очень трудное путешествие.
— Я сказал, ты не поедешь.
— Но… но я не могу остаться здесь… после того как вы женитесь. Кларисса этого не потерпит.
— А ты и не останешься здесь. Переедешь в город.
Николь сильно побледнела. Она попыталась что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. Тулуз-стрит Дом, где жила его любовница. Подхватив юбки и тяжело дыша, она упала на диван.
— Ну пожалуйста, Алекс, — тихо сказала она, — отпустите меня с бабушкой.
— Нет.
— Александр, — удивленно сказала Рашель, подвигаясь к нему, — ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь?
На какой-то миг он задержался с ответом.
— Ее контракт принадлежит мне, вернее, Бель-Шен. Она никуда не поедет. Разговор закончен.
Рашель внимательно оглядела его. Он ждал от нее взрыва гнева, но вместо этого она только улыбнулась.
— Как скажешь, Александр.
Она подошла к изумленной Николь и похлопала ее по руке.
— Александр знает, как лучше, — сказала она.
— Но бабушка…
— Я буду скучать по тебе, девочка моя. — Повернувшись, она улыбкой простилась с Алексом и вышла, закрыв за собой дверь.
Николь сидела, ничего не видя перед собой. Ее глаза были застланы сплошной пеленой слез.
— Никогда не думала, что вы можете быть таким жестоким.
Алекс взял ее холодные руки в свои теплые ладони.
— Я не желаю тебе зла. Никогда не желал.
— Тогда отпустите меня.
Он посмотрел в окно на сад. По озеру плавали лебеди, и мягкий ветерок шевелил листву на дубах.
— Ты согласилась выслушать меня. И должна это сделать.
Николь ничего не ответила, однако и не отвернулась.
Алекс глубоко вдохнул и заговорил спокойнее, стараясь как можно точнее подбирать слова:
— Когда я узнал о тебе, вначале я думал, что сделаю тебя любовницей, полагая, что это будет для тебя удачей. Я знал, что приятен тебе, и хотел тебя. Очень хотел. — Он замолчал, но она все еще не произносила ни слова. — Я предполагал, что тебе пришлось пережить надругательство над собой, что ты уже не девственница. Утаить от всех твое прошлое было невозможно, а значит, и невозможно подобрать тебе достойного мужа.
Поэтому я был уверен, что тебе лучше остаться со мной.
— Я бы куда-нибудь уехала. Вы могли бы мне помочь начать жизнь заново.
Алекс фыркнул.
— И кто бы о тебе заботился?
Ники развернула плечи, вздернула подбородок.
— Тот же, кто заботился обо мне до — вашего появления, — я, сама.
— Ты — о себе? — повторил он, не вполне уверенный, что правильно расслышал. — Стоит ли мне говорить, в какой ужас ты бы превратила свою жизнь? Сама, собственными усилиями? В наше время одинокая женщина имеет мало надежды на выживание. А уж на личное счастье тем более.
— Я не буду вашей любовницей, Алекс. И меня не интересуют ваши доводы.
— Но ведь мы были с тобой близки. Ты хотела меня так же сильно, как я тебя.
— Я думала, что люблю вас. Я ошибалась.
— Значит, сейчас ты ко мне совершенно равнодушна?
— Пожалуй. Теперь я понимаю, что испытывала к вам чувство благодарности.
— Что? Ты отдалась мне из благодарности?
— Именно так.
Алекс пронизал ее взглядом.
— Лгунья.
Он опрокинул ее на диван и поцеловал. Такой поцелуй повелительно требовал ответа.
Ники всячески отталкивала его, изо всех сил стараясь не поддаваться исходившему от него жару, который буквально прожигал ее насквозь, лишая сил сопротивляться. Она еле удерживалась от того, чтобы обвить его шею и со стоном произнести его имя. Помня силу его мускулов, она даже не пыталась высвободиться из его крепких рук.
Она чувствовала, как возбуждается его плоть. Одной рукой он продолжал держать ее, Другой — ласкал через ткань платья ее грудь. Она почувствовала, что вопреки ее воле сосок твердеет, даже побаливает.
Собравшись с силами, она преодолела слабость и отпрянула.
— Отпустите меня. Неужели вы не понимаете, что я не хочу иметь с вами никакого дела?
Алекс ответил ей дразнящим смехом.
— Насколько я понимаю, дорогая, благодарность не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами.
Его голос, все еще хриплый от страсти, нежно обволакивал ее — Я хочу тебя, а ты хочешь меня. Вот и все, что имеет значение.
Николь дрожащими руками оправила кое-как свое платье.
— Вы ошибаетесь. Но даже если вы и правы, это ничего не меняет. Я не буду вашей любовницей, не буду вашей шлюхой.
Алекс устало вздохнул.
— Я должен жениться на Клариссе. Франсуа занял деньги под Бель-Шен и поместья дю Вильеров во Франции Я делал все, что мог, чтобы уплатить долг, но срок уже истекает.
Кое-какие проблемы возникли во Франции. Невзирая на все наши нововведения плантация приносит недостаточный доход Единственный способ заплатить долг — взять деньги у Клариссы. Она сама это предложила. Соответствующие документы уже подписаны. Они войдут в силу в день нашего бракосочетания.
Вид у него был такой печальный, что Ники не могла не пожалеть его. Но не в ее силах было и помочь ему.
— Простите, Алекс. Я не знала.
— Никто не знает. Я хотел бы сохранить это в тайне.
— А вы не можете достать деньги у кого-нибудь еще?
— Бог свидетель, я пробовал. Какую-то сумму я могу достать, но, к сожалению, этого не хватит. Франсуа получил так много денег от Фортье только потому, что Валькур хочет завладеть Бель-Шен. Давая деньги, он знал, что мы не сможем вернуть долг. Именно на это он и рассчитывал. Но я не могу этого допустить.
Николь хорошо понимала, что такое любовь к дому и семье. И хорошо знала, как тяжело терять то и другое.
— Простите, — сочувственно повторила она.
— Эта женитьба — лишь финансовая сделка, что я и пытался тебе втолковать.
Ники удивленно вскинула брови.
— Но ведь Кларисса захочет иметь детей.
Алекс отвернулся.
— Конечно, без наследников не обойтись.
— То-то и оно, — сухо сказала она.
— Я хотел бы, чтобы все обстояло по-другому, но тут уж ничего не изменишь. Так по крайней мере мы сможем быть вместе.
— Нет, — просто сказала она.
— Да, черт побери!
Ники вскочила на ноги.
— Я отказываюсь продолжать этот разговор. Я не буду вашей любовницей, Александр. Никакие ваши слова не смогут заставить меня переменить это решение. Поэтому я в последний раз прошу вас позволить мне уехать с вашей бабушкой.
Глаза Алекса потемнели, как грозовые тучи.
— Ты принадлежишь мне. Ты моя, и оба мы знаем это.
Ты останешься здесь, со мной.
— Будь ты проклят! Чтоб тебе провалиться в преисподнюю! — С этими словами она бросилась вон из комнаты.
Хватит разговоров. Как только Рашель уедет во Францию, она тоже уедет. Одна так одна.
Другого выхода у нее попросту нет.
— Я буду скучать по вас. — Ники обняла маленькую женщину, прощаясь с бабушкой на пристани Нового Орлеана Над головами у них пронзительно кричали чайки, поскрипывали корабельные снасти. Кругом расхаживали моряки самого разнообразного обличья, одни в парусиновых брюках и тельняшках, другие в военно-морской форме.
Ники впервые посетила город, где когда-то сидела в тюрьме — Я тоже буду скучать по тебе, девочка моя, — ответила Рашель.
Из глаз девушки хлынули слезы, она крепче прижала к себе старую герцогиню. После столкновения с Алексом Николь искала у нее защиты.
— Мой внук никогда еще так не привязывался ни к одной женщине, — сказала Рашель. — А уж к такой милой, как ты, и подавно. Рано или поздно Алекс убедится в твоей правоте, вот увидишь. — Она похлопала Ники по руке.