Ни о чем не жалея

– Нужно будет последить за ним пару дней, – предложил лорд Талмидж. – Он такой слабый, что вполне мог подхватить тропическую лихорадку. Нужно изолировать его. Вдруг болезнь заразная?
Барон, конечно, был прав, но его слова, как всегда, вызвали у Кейт раздражение.
– Поставьте его палатку подальше от остальных. Следующие несколько дней я проведу с ним.
Так Кейт и сделала. Им приносили еду и оставляли у входа. Кейт, все еще немного хромая, вносила ее и кормила отца. Она перенесла в его палатку свою койку и спала рядом, чтобы ночью, если потребуется, прийти ему на помощь. Большую часть дня, когда он спал, она сидела возле него, а когда он бодрствовал, читала вслух. Температура все еще оставалась высокой, но, похоже, угрозы для жизни не представляла.
Через три дня отец поправился настолько, что встал с постели и вернулся к прежнему образу жизни. Слабость начала понемногу отступать, и силы медленно возвращались. Поскольку он никого не заразил, его палатку перенесли обратно в лагерь. И все-таки Кейт по-прежнему беспокоилась за него. Она ведь так и не знала, что с ним было и не вернется ли болезнь.
Рэнд несколько раз навещал профессора, но, как только тот начал поправляться, Кейт его больше не видела.
Ну и хорошо, уговаривала она себя. Послезавтра должна прибыть шхуна «Мороту», и они с Джеффри поженятся. Не этого она хотела, не такой представляла себе свою замужнюю жизнь. Однако отец, оказывается, с нетерпением ждал предстоящего события. Кейт даже не представляла, что настолько.
– Я боялся, когда заболел, что не смогу присутствовать на твоей свадьбе, – сказал он как-то вечером, когда они сидели на бревне у костра, и взял Кейт за руку. – Я тебе не говорил, как я рад твоему решению. С каждым годом я старюсь все сильнее. Я так беспокоился за твое будущее, Кейтлин. Ты ведь могла остаться одна. А с Джеффри тебе уже ничего не будет страшно. Он будет заботиться о тебе. Когда-нибудь у вас будут дети. Я знаю, ты будешь очень хорошей матерью. Такой, какой была твоя мама.
Кейт лишь кивнула. В горле застрял комок, и говорить она не могла. Краешком глаза она заметила в тени Рэнда, и по его напряженной позе догадалась, что он слышал их разговор. Незаметно смахнув с ресниц слезы, она улыбнулась отцу. Когда она повернула голову, чтобы взглянуть на Рэнда, того уже не было.
Жаркое послеполуденное солнце, пробивавшееся сквозь листву деревьев, не щадило ничего и никого: ни белый прибрежный песок, ни трудившихся на раскопках рабочих. Хотя на острове стояла преимущественно теплая, приятная погода, последние несколько дней были необыкновенно жаркими, а в воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, могущего принести хоть какую-то прохладу.
Из-за дерева Рэнд украдкой наблюдал за Кейтлин. Вот она бросила на землю лопатку, встала и пошла к своей палатке. Из нее она появилась уже с льняным полотенцем в руке и, как делала это почти каждый день, направилась в глубь острова.
Сегодня Рэнд последовал за ней, зная, что она держит путь к чистому прозрачному озеру, образованному спускавшимся с гор небольшим водопадом. Это восхитительное по красоте уединенное место, которое Кейт посещала почти каждый день, как нельзя лучше подходило для осуществления задуманного Рэндом плана.
Рэнд хмуро улыбнулся, ощущая одновременно и предвкушение, и сожаление. То, что он собирался предпринять, было ему не слишком по душе. Он рассчитывал на другое развитие событий. Рэнд надеялся, что Кейтлин сама к нему подойдет и расскажет о том, что у нее будет от него ребенок. Но она молчала. И все же, несмотря на это упорное молчание, страх за Кейт, который Рэнд испытал в тот день, когда обнаружил ее лежавшей без сознания в пещере, заставил его предложить ей выйти за него замуж.
На секунду, когда они с Кейт сидели на окутанном тьмой берегу, ему показалось, что она примет его предложение и расскажет о ребенке. Но ей помешал Сент-Энтони, сообщив о том, что профессору стало плохо, и момент был упущен. Больше он никогда не повторится.
Завтра Кейтлин собирается выйти замуж за Джеффри Сент-Энтони. И если до сих пор она колебалась, делать это или нет, то беспокойство за отца укрепило ее решимость. Но Донован Хармон уже почти прожил жизнь, а Кейтлин только начинает жить. Скоро она станет матерью его, Рэнда, ребенка, и малыш должен быть воспитан обоими родителями.
Идя следом за Кейтлин, он обошел лагерь, стараясь, чтобы его никто не заметил, и исчез среди деревьев. Добравшись до озера, он увидел Кейт. Она уже успела раздеться и, вытащив из длинных рыжеватых с золотистым отливом волос шпильки, обнаженная, вошла в воду.
Тело Рэнда отреагировало мгновенно, явно одобряя план, претивший сознанию.
Очутившись в воде, Кейт удовлетворенно вздохнула и, выплыв на середину озера, перевернулась на спину. Длинные рыжие волосы заструились по поверхности воды у нее за спиной. Рэнду явственно были видны ее соски, треугольник рыжих волос в том месте, где соединялись ноги, и слегка припухший живот.
Острое желание, смешанное с другим, не знакомым доселе чувством, охватило Рэнда. Он хотел Кейт. Хотел не просто женщину, а именно ее, нежную и страстную, и именно за то, что она такая. Такое ощущение, что он влюбился в нее, подумал Рэнд, и от этой мысли ему вдруг сделалось не по себе. Ничего подобного он от себя не ожидал.
Рэнд поспешил выбросить эти мысли из головы. Он пришел сюда с определенной целью и намерен претворить ее в жизнь. Подойдя к озеру, Рэнд уселся на камень, сбросил башмаки и принялся расстегивать брюки.
Кейт закрыла глаза, с наслаждением ощущая, как прохладная вода ласкает разгоряченное послеполуденной жарой тело. Как хорошо! Все тревоги куда-то улетучились. Пусть они вернутся вновь, но зато сейчас на душу снизошел покой. А вот завтра... Завтра она выйдет замуж за Джеффри Сент-Энтони, станет женой человека, которого считала лишь своим другом, и жизнь ее изменится навсегда.
Перед ней возник образ Рэнда. Какое встревоженное у него было лицо, когда он обнаружил, что она лежит, бездыханная, в пещере. Какой страстью были полны глаза, когда он целовал ее в палатке. Ненужные мысли и даже опасные, подумала Кейт и поспешно выбросила их из головы.
Она нужна отцу, сейчас даже больше, чем в тот день, когда умерла мама. Он уже стар и не отличается крепким здоровьем. Она не может его бросить.
С берега донесся тихий шум, и Кейт, открыв глаза, бросила взгляд в ту сторону. На берегу стоял Рэнд, потрясающе красивый в свой наготе. Его темные глаза были полны страсти. Взгляд Кейт скользнул по его мощной груди, плоскому животу, потом еще ниже, и она увидела, что Рэнд сильно возбужден.
Сердце Кейт испуганно забилось. Она поплыла подальше от Рэнда, к противоположному берегу, и, почувствовав наконец под ногами песчаное дно, повернулась к нему лицом.
– Что... что ты себе позволяешь? Ты не должен сюда приходить... в таком виде.
– Как я тебе уже говорил, думаю, что могу, поскольку я уже здесь, – сказал он и вошел в воду. Когда вода дошла ему до пояса, он поплыл. Несколько коротких взмахов рук – и вот он уже стоит рядом с ней.
Сердце Кейт заколотилось как бешеное, в горле пересохло, хотя она и стояла по плечи в воде. Она хотела повернуться и убежать, однако ноги отказывались двигаться. Рэнд стоял рядом, выставив на ее обозрение восхитительно-мускулистую грудь и широкие, мощные плечи.
Кейт судорожно сглотнула, стараясь не обращать внимания на крошечные капельки воды, запутавшиеся в курчавых темных волосах на его груди.
– Рэнд, прошу тебя... – пролепетала она. – Нас могут увидеть. Могут подумать, что... Прошу тебя... как друга... уйди.
Рэнд медленно усмехнулся.
– Ты же не хочешь, чтобы я уходил, ведь так, Кейти? Против этого ей нечего было возразить. Она хотела, чтобы он остался, хотя и понимала, что это нехорошо. Хотела, чтобы он целовал ее, ласкал, занимался с ней любовью, как делал это когда-то. Она до сих пор помнила, какими упоительными были его ласки.
Перебросив через плечо мокрую прядь волос, Кейт сказала: