Молодой Индиана Джонс и потайной город

Теперь, наконец, когда Герман окончательно проснулся и, разлепив глаза, смог сфокусировать взгляд, он обратил внимание на то, что Индиана был одет точно в такие же одежды, выглядевшими достаточно чистыми, хотя и изрядно потрепанными.
— Действительно, нет смысла выделяться среди толпы во время путешествия по городу вроде сорной травы, — пояснил Инди. — Как видишь, я достаточно внимательно слушал Ростова. Жители Коньи подозрительно относятся ко всем приезжим, поэтому нам надо сделать все от нас зависящее, чтобы не выглядеть чужаками.
— А что с обувью? — спросил Герман. — Я думаю, что наши “Вастер-браунсы” выдадут нас с головой.
— Мы вообще не будем обуваться, — ответил Индиана. Он показал на свои босые ноги и покачал в воздухе ботинками. — Я заметил, что большинство детей на улицах босы. Так что, чем беднее мы будем выглядеть, тем меньшее количество людей обратит на нас внимание.
— Но мы ведь абсолютно не похожи на турков, — запротестовал Герман.
— А как ты думаешь, на кого похожи турки? — нетерпеливо воскликнул Инди. — Оглянись на улице вокруг, и ты увидишь, что турки бывают самых разных размеров, форм и расцветок. Множеству разных людей Турция стала родным домом.
И Герман сдался. Его шансы на победу в этой словесной дуэли сводились к нулю, и, тяжело вздыхая, он поднялся с постели и напялил на себя принесенное Индианой свободное одеяние из хлопка.
Два босоногих парнишки прокрались вниз по ступенькам в богато обставленный холл и успели выскочить за двери гостиницы еще до того, как портье смог применить к ним более жесткие действия, нежели просто погрозить вслед кулаком.
— Вот видишь, он принял нас за местных детей, — произнес Инди с улыбкой. И тут же его лицо еще больше расплылось от удовольствия. — Герман, ты видишь то, что вижу я? — поинтересовался он.
Герман проследил за его взглядом. Впереди них спускался вниз по улице мужчина, одетый в высокую колониальную шляпу и длинный белый халат.
— Это дервиш, — произнес Инди. — Быстрей! Отправимся за ним. Быть может, нам удастся увидеть его в деле — в момент свершения религиозного обряда.
— Не знаю, — замялся Герман. — Он вряд ли будет рад тому, что мы будем за ним шпионить.
— Не беспокойся, — заявил Индиана. — Мы последуем за ним на безопасном расстоянии, и нам совсем не придется рисковать.
Не теряя дервиша из виду, они пошли за ним по суетливым улицам чистого, ухоженного городка. Лавочники вокруг них вовсю расхваливали собственный товар; крестьяне вертели во все стороны фрукты, овощи и пронзительно вопивших кур. Какие-то мальчишки шныряли взад-вперед с подносами, на которых в крошечных стеклянных посудинах был чай. Каждый из этих людей был занят каким-либо собственным делом — и так продолжалось вот уже многие столетия. Герман подумал о том, как все же это разительно отличается от Америки. Такое количество вещей там было в новинку, что казалось, дух перемен прямо-таки витает в воздухе. Он почувствовал, как бесконечно далек он сейчас от родного дома.
Инди, с другой стороны, казалось, только сейчас стал обретать свой дом, свою среду обитания. Он ничуть не притормозил, когда им пришлось пересекать проезжую часть. Улица была запружена лошадьми и верблюдами, а также людьми, тащившими на закорках громадные тюки разнообразных товаров. Мальчик заметил, как дервиш вошел в небольшое белое строение. Инди увеличил скорость, игнорируя протесты задыхавшегося Германа и, подойдя к зданию, потянулся к шарообразной дверной ручке.
— Не беспокойся, — сказал он. — Я просто хочу удостовериться, что дверь не заперта. — Потом он произнес: — Так и есть. Давай-ка заглянем вовнутрь... Ну, а если нас заметят, сделаем вид, что мы — просто заблудившиеся туристы.
— В этой-то одежде?! — воскликнул Герман.
— Не беспокойся, — повторил Инди. — Все, что от нас потребуется, так это только раскрыть рты, а дальше они поверят нам сами.
И он очень медленно приоткрыл дверь.
— Довольно весело, — произнес он. — Похоже, что здесь всего одна комната, но она пуста.
Он распахнул дверь шире и шагнул внутрь. Герману ничего не оставалось, как последовать за ним.
Комната оказалась выкрашенной в белый цвет и действительно пустой. В ней не было никакой мебели. И единственной вещицей, напоминавшей о том, что дом хоть немного обитаем, был небольшой, раскрашенный в яркие цвета, коврик на полу.
— Это коврик для молитв, — пояснил Инди. Он наклонился, чтобы получше рассмотреть его. Он изучил плетеный зеленый рисунок, выполненный на красном фоне. Узор напоминал очищенное от листьев дерево. — Посмотри-ка на этот орнамент. Его называют Деревом Жизни.
Инди нахмурил брови и вытащил из кармана компас.
— Дерево должно быть сориентировано по частям света и кроной направлено на запад, в сторону священного города Мекка. Но этот почему-то лежит неправильно. — Он наклонился еще ниже и неожиданно дернул коврик в сторону, но тот оказался прикрепленным к полу. Возможно, он лежал здесь для того, чтобы что-то скрыть.
Инди пощупал его края. Так и есть! Под ковриком что-то было.
— Это люк, — произнес Индиана. Он медленно приподнял крышку. Она поддалась на удивление легко. Инди заметил ступеньки, ведущие вниз.
— Инди, — шепотом предостерег его следующий шаг Герман.
— Я же говорил тебе, не беспокойся, — проговорил Инди, — Смотри-ка, здесь есть свечи и спички, они осветят нам путь.
— Великолепно! — провозгласил Герман. — Мне совсем не хочется думать о том, что это может быть опасно.
Инди зажег свечу. И мальчики, прикрыв за собой дверцу люка, начали спускаться вниз. В футе от лестницы был проход, в конце которого виднелся тускло освещенный дверной проем. Оттуда раздавалось монотонное песнопение на незнакомом языке. Инди двинулся в сторону проема, следом за ним на цыпочках крался и Герман. Они вошли внутрь, и глаза их стали круглыми от удивления.
В центре большой комнаты все быстрее и быстрее кружился в своем танце дервиш. А восседавшая перед ним публика — человек двадцать — монотонно распевала что-то в ритм его танца.
Позади дервиша возвышалась статуя из черного камня. Статуя уродливого мужчины с поднятой вверх рукой, и в руке той он сжимал нож — нож с лезвием, сверкавшим в пламени свечей красноватым светом.
Инди отпрянул назад из прохода. Герман проделал то же.
— Ну что? — прошептал Герман. — Увидел наконец своих танцующих дервишей?
Инди лишь пожал плечами:
— Это не они, не танцующие дервиши. Ты заметил статую? Так вот, мусульмане ненавидят всякого рода идолов.
— Тогда кто же этот танцор... и эти подвывающие люди? — удивленно спросил Герман.
— Не знаю, — ответил Инди, — но я обязательно постараюсь это...
В тот же момент на его плечо опустила тяжелая рука. А другая — крепко, как тиски, сжала плечо Германа...
 
Глава 5
Инди попытался было освободиться, по рука на его плече сковывала все движения, как мощнейшие тиски. Мальчик повернул голову, чтобы хотя бы рассмотреть своего пленителя. Уткнувшись носом в широкую развитую грудную клетку незнакомца, он поднял взгляд на его лицо.
— Ростов!!! — воскликнул он. — Что вы..?
— Твоя задача состоит в том, чтобы отвечать на вопросы, а не задавать их, — прорычал русский и с этими словами затолкнул Инди с приятелем в комнату.
Танец мнимого дервиша немедленно, прямо на половине движения, остановился. Песнопения прекратились так же неожиданно.
Фальшивый дервиш проговорил несколько слов на языке, являвшимся, по-видимому, турецким. Его окружение тут же безмолвно поднялось и покинуло помещение.
Ростов что-то сказал фальшивому дервишу на том же самом наречии и затем подтолкнул ребят к стене, отпустив их. Но в то же время сам он встал перед мальчиками, загородив то, что не предназначалось для их глаз.
— Итак... Вы двое... за кем шпионили? — грозно вопросил он.
— Мы не шпионили, — ответил Инди. — Мы просто... нам было немного любопытно... Вы ведь знаете, насколько могут быть любопытны туристы... Мы бродили в поисках какого-либо занимательного зрелища и... Конечно, если мы оскорбили вас, то приносим свои извинения. Мы действительно виноваты. Правда-правда, мы действительно виноваты. Поверьте...