Брызги зла
— Знаешь, командир, — сказал вдруг Свиридов, — что-то местные реалии совсем не напоминают мне Америку. Скорее уж мы где-то на Иранском нагорье…
— Сомневаюсь, — секунду поразмыслив, отозвался Горицкий, — альтернативный мир не копия, ни в географическом, ни в историческом отношении… с другой стороны, аналогии, конечно, есть, но не надо чересчур на них полагаться.
Прояснил обстановку, называется.
Я осмотрелся. Вдоль северной кромки горизонта тянулись горы, теряясь в синеве подступающих сумерек. От Киаксара до их подножий раскинулась холмистая местность с редко стоящими деревьями, пытающимися хоть как-то скрасить безрадостный полупустынный ландшафт. Восток от нас закрывала громада замка, а юг — дальняя крепостная стена. Что же касается запада, то мы имели возможность познакомиться с ним на пути сюда. Мне здесь не нравилось: если ад существует, то вход в него должен находиться где-нибудь неподалеку — подходящее место.
В лестничной башенке кто-то грузно заворочался, звякнуло железо, и на стене появился запыхавшийся Кандис.
— Хотите помочь, господа маги? Не помешает, — он говорил коротко, борясь с одышкой, но быстро приходил в себя, — лошади ждут у северных ворот. Нам стоит поторопиться — разграбить караван эти шакалы могут очень быстро!
Он снова нырнул в башенку, и мы бросились следом.
Выскочив на внутреннюю улицу, мы догнали Кандиса и побежали вдоль стены к северным воротам. В противовес западным, они были открыты, и над уходящей к горам дороге клубилось облако пыли — сотня Тешуба мчалась на выручку каравана.
* * *Порубежники Кандиса встретили нас за воротами, вручили поводья приготовленных коней и вскочили в седла собственных. Горицкий, Строганов и, как ни странно, Наталья непринужденно последовали их примеру. Антоныч хмыкнул и тоже вскарабкался в седло. Я замешкался — последний раз живых коней мне встречались запряженными в телеги, да и то во времена сопливого детства. Издержки городского воспитания, так сказать. На физиономии Сергея явственно читался тот же самый вопрос — где найти инструкцию по эксплуатации? Пауза затягивалась, и Кандис сотоварищи начинали недоуменно поглядывать в нашу сторону. Наталья понимающе хихикнула. Не хватало мне еще девичьих насмешек! Я решительно уцепился за седло, вставил ногу в стремя и забросил себя наверх. Получилось, на мой взгляд, вполне профессионально. Оглянувшись, я увидел, что Сергей успел последовать моему примеру.
— Твои люди не очень хорошие всадники? — поинтересовался Кандис нейтральным тоном у командира.
— Может быть, — согласился Горицкий, — но, поверь, у них есть масса других достоинств.
Спасибо на добром слове. Впрочем, никто из порубежников зубоскалить не стал — мужики помнили, где нам пришлось встретиться, и в наших возможностях постоять за себя не сомневались. Кандис гикнул, и кавалькада сорвалась с места. Мой конь рванул следом, не дожидаясь указаний с моей стороны, за что я был ему благодарен — кроме "н-но!" я ничего изобрести не мог. Глядя на прочих, я привстал на стременах и сжал коленями конские бока. Учиться, учиться и учиться, как завещал вождь мирового пролетариата.
Смеркалось здесь быстро; к ущелью, где был захвачен караван, мы добрались почти в полной темноте. Единственным источником света служил только народившийся месяц, и я едва заметил, как вскинул руку скакавший впереди Кандис, приказывая остановиться. Я было натянул поводья, но конь, предугадав мое желание, сбавил шаг и остановился рядом с прочими: он явно привык скакать в строю и в моих командах совершенно не нуждался.
Впереди, за поворотом ущелья, слышались крики и сабельный звон — бойцам Тешуба темнота помехой не казалась.
— Ваш черед, господа маги, — сказал Кандис, — в темноте я воевать не люблю.
Я задумчиво почесал в затылке. Кидаться огненными шарами я уже пробовал, но устраивать постоянную иллюминацию еще не приходилось.
Пока я раздумывал, как подступиться к задаче, командир нетерпеливо поморщился, и ущелье затопило золотистое сияние. Не дожидаясь остальных, он тронул поводья и неторопливо двинулся к сражающейся за поворотом сотне Тешуба. Я было последовал за ним, когда почва под копытами коня вздрогнула и он, пронзительно заржав, взвился на дыбы. Соскользнув по крупу, я упал на землю и откатился подальше от мелькающих перед глазами копыт.
Мимо промчался отряд Кандиса, разогревая себя громкими боевыми кличами. В руках бойцов сверкали кривые сабли, Кандис грозно размахивал своей огромной секирой.
— Вставай, — раздалось над моей головой, — работать надо, а он спать улегся!
— Ага, выспишься с вами! — огрызнулся я, поднимаясь и принимая повод из рук ухмыляющегося Антоныча. — Один землю трясет, другой свет включил… никакого покоя!
— То ли еще будет! — пообещал подъехавший Строганов и досадливо плюнул. — Не нравится мне этот колдун.
Я посерьезнел и вскочил на смирно стоящего — будто и не он минуту назад скинул меня на землю — коня. Чует, видать, зараза, что напакостил, вот и подлизывается. Дождавшись, когда я устроюсь в седле, конь без приказа сорвался в галоп и мгновенно вынес меня за поворот, навстречу отступающим бойцам Тешуба. Я растерянно привстал в седле — в отдалении валялись изрубленные телеги; трупы в цветастых халатах и разбитых доспехах, лежащие рядом с ними, могли быть только купцами и охраной каравана. Прямо по трупам, попирая их ногами, катилась озверевшая толпа оборванцев с разномастным оружием в руках. В золотистом магическом свете люто сверкали выкаченные безумные глаза, чернели провалы распяленных ртов. Я не мог понять, почему тренированные профессионалы Тешуба отступали перед этим сбродом, пока не обратил внимания на странное явление — трещиноватый камень стен ущелья парил струйками сизого тумана. Достигнув земли, туман густел, превращаясь в непроницаемую для взгляда массу, из которой появились новые и новые орды нападающих. Наступали они под ее прикрытием, или сам туман рождал толпы безумцев, но их число все возрастало и возрастало, тогда как отряд Тешуба редел, а силы оставшихся в живых неуклонно таяли, вынуждая бойцов отступать. Да, это была работа для таких, как мы.
Я, уже привычно, создал клубок огня и метнул его в нападавших, следом второй и третий. Запах горелой плоти ударил в ноздри, но безумцы сгорали, освобождая дорогу для новых орд, и я понял, что пытаюсь бороться со следствиями, тогда как главный виновник происходящего остается в стороне от схватки.
Всадники Тешуба, яростно огрызаясь, продолжали отступать, когда рядом со мной возникла невозмутимая фигура Горицкого. Командир внешне безучастно следил за отступлением, но я знал, что его безучастность весьма обманчива.
Между тем в ущелье вновь начало темнеть. Золотистый свет тускнел, затягиваясь мутной пеленой все того же тумана. Похолодало — я дохнул и с удивлением заметил облачко вылетевшего пара. Очередной сюрприз, или побочный эффект магических действий?
— Что за ерунда? — поинтересовался Сергей, спешиваясь. — Ты не подержишь моего коня, пока я разминаюсь? Не нравятся мне эти обнаглевшие рожи, хоть тресни. Надо бы подмогнуть Тешубу, а то его мальчики совсем расклеились…
Облик Зайченко потек и начал изменяться. Я знал, что сейчас последует, и отвел коней подальше. Странно, сражение, до сих пор как бы обтекавшее нас, тут же закипело в непосредственной близости от моей персоны, вынуждая принимать ответные меры. Драться не хотелось — прущая навстречу толпа больше походила на сбежавших пациентов психлечебницы, чем на свору порождений Тьмы — зато очень хотелось познакомиться с тем, кто этот побег организовал. Впрочем, сдерживать Зайченко я не собирался — иначе эти охламоны до Киаксара добегут, а разрушенный город нам совсем ни к чему.
В хор безумных воплей вплелись визг и хрипы погибающих, и вокруг меня появилось свободное пространство. Почти неслышно в царящем вокруг бедламе процокали копыта, и рядом появились остальные члены команды. Наталья ежилась, глядя на учиненный Сергеем разгром — большинство несчастных не успевало понять, что или кто разрывал их в клочья — Зайченко перемещался настолько быстро, что временами его силуэт казался размазанным пятном.