Психотехники счастья
Представь себе ветер, дующий равномерно и устойчиво над этой поляной в течение часа, а теперь предположи, что весь этот гигантскийобъемвоздуха,прошедшийзачаснадполяной,спомощьюдостиженийсовременнойтехникиилипростоволшебстваудалосьсжатьтак,чтоонвесьпоместилсявбаллончикедлягазированнойводы.Еслизатемвгорлышкебаллончикапроделатькрошечноеотверстие,струявоздухасострашнойсилойвырветсянаружу,иееразрушительнаямощьбудетгораздобольшей,чемвозможностиветра,которымраньшебылзаключенныйвбаллончикевоздух.
Как и жажды, волевые эманации используются в подготовке воинов Спокойных, хотя и не так широко, потому что мощные волевые эманацииразрушительныдляорганизмаиихможноиспользоватьоченьограниченно,хотяэффект,производимыйими,весьмавпечатляющ.Спомощьюволевыхэманацийчеловекможетсовершатьсверхусилия.
...
К теме волевых эманаций Учитель возвращался еще много раз, используя для их пробуждения самые разные упражнения, в том числе сиспользованиемкриков,боли,внутреннихпереживанийивсевозможныхэмоциональныхпривязок.
Одним из излюбленных способов создания эманаций для Учителя оказалось чтение стихов. Однажды он заставил меня прочитать несколько моих любимых стихотворений,даваяимяркуюэмоциональнуюокраску,так,чтобыкаждоесловоикаждаяфразаотражалихарактернуюименнодлянихсмысловуюнагрузку.
– Ты должен читать так, чтобы человек, не знающий русского языка, почувствовал, о чем идет речь, – объяснил Учитель. —Настоящийактернетолькоумеетчитатькрасивоисвыражением,ноемуудаетсясоздатьсоответствующиемыслеобразыпроизносимоготекста.Великиеактерыспособныпередатьэтимыслеобразызалу,так,чтокаждыйзрительпомимосвоейволиначинаетощущатьтожесамое,чтоиактер,захваченныйпорожденнымииммыслеобразами.
Одним из стихотворений, чтение которого пробуждало у меня мощные волевые эманации, было стихотворение Гумилева «Камень», мистический настрой которого увлекал меняромантикойужасаибессилиячеловеческогосуществапередлицомневедомых,безжалостныхигубительныхсверхъестественныхсил.
Взгляни, как злобно смотрит камень,В нем щели странно глубоки,Под мхом мерцает скрытый пламень;Не думай, то не светляки!Давно угрюмые друиды,Сибиллы хмурых королей,Отмстить какие-то обидыЕго призвали из морей.Он вышел черный, вышел страшный,И вот лежит на берегу,А по ночам ломает башниИ мстит случайному врагу.Летит пустынными полями,За куст приляжет, подождет,Сверкнет огнистыми щелямиИ снова бросится вперед.И редко кто бы мог увидетьЕго ночной и тайный путь,Но берегись его обидеть,Случайно как-нибудь толкнуть.Он скроет жгучую обиду,Глухое бешенство угроз,Он промолчит и будет с видуНедвижен, как простой утес.Но где бы ты ни скрылся, спящий,Тебе его не обмануть.Тебя отыщет он, летящий,И дико ринется на грудь.И ты застонешь в изумленье,Завидя блеск его огней,Заслыша шум его паденьяИ жалкий треск твоих костей.Горячей кровью пьяный, сытый,Лишь утром он оставит дом.И будет страшен труп забытый,Как пес, раздавленный быком.И, миновав поля и нивы,Вернется к берегу он вновь,Чтоб смыли верные приливыС него запекшуюся кровь.Я читал стихотворение, представляя себя то камнем, то человеком, которого этот камень убивает, то сторонним наблюдателем.
В состоянии камня волевые эманации, пробуждаемые у меня чтением стихотворения, со временем стали формировать четкий и живой образ камня. Ядействительнопревращалсявнего.Моетелостановилосьчернымимрачнымобломкомскалы,испещреннымглубокимищелями,сквозькоторыевтемнотесиялизловещиеогни,красныеидикие,какглазахищногозверя.Холодныйикровавыйвнутреннийпламень,которыйпылалвнутрименя,былпорождениемтемныхдьявольскихсил,наполнившихегосознаниембеспощадногоинеотвратимого,каксамасудьба,убийцы.Яуничтожаллюбого,ктокогда-либоприкасалсякомнеиликогомневелелуничтожитьзвучащийоткуда-тоизмоихглубинголос.Ямоглетать,подчиняясьсилесобственноймысли,и,обрушиваясьнаврага,чувствовать,какеготелопрогибаетсяподмоимвесом,какхрустятегосминаемыекостиикакручейкитеплойкровиласкаютменя,стекаяпотрещинам.
Однажды я настолько погрузился в созданный мной мыслеобраз, что в ответ на прикосновение Учителя к моему плечу вскочил, словно подброшенныйпружиной,влекомыйнеистовымимпульсивнымжеланиемобрушитьсянанегоиуничтожить.
– Молодец, – похвалил меня Ли, плотно прижав к земле фиксирующим руку захватом. – Если ты используешь подобный мыслеобраз вреальномбою,тысможешьсделатьто,чтостанетдлятвоихпротивниковхудшимвоспоминаниемихжизни.
– То, что я почувствовал, когда бросился на тебя, было почти за гранью безумия, – сказал я. – По правдеговоря,то,чтопроисходитсомнойвмедитациях,иногдапугаетменя.Мнекажется,чтоястановлюсьсумасшедшим.