Прекрасная спасительница
Она со всхлипом произнесла его имя. Пальцы его пришли на смену губам. Ее готовность потрясла его; больше он не мог ждать. Он проскользнул в ее бархатистые складки. Она обхватила его ногами, бесстыдно выгнулась под ним, заставляя его проникать все глубже, и он забыл обо всем на свете.
Желая подарить ей высшее наслаждение, он слегка покусал ее соски, потом нежно стал лизать их. Он почувствовал, как она задрожала от вожделения и, издав легкий стон, замерла в его объятиях.
О, Рейф, скорее же! Подстегнутый ее пылкостью, Рейф проник в ее самые сокровенные глубины. Она стиснула его плечи, глубоко впиваясь в них ногтями. Почти в беспамятстве он ласкал и теребил ее, доводя до экстаза. Скрипнув зубами, Рейф сдерживал себя до тех пор, пока не услышал, как Анджела выкрикнула его имя.
Он выждал, пока она успокоится в его объятиях, потом разрешил себе также испытать наслаждение. Волна немыслимой сладости накатывала на него в минуту высшего наслаждения. Он содрогнулся и обмяк подле нее.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Рейф приподнялся и лег на кровати рядом с Анджелой. Сердце у него бешено колотилось, дыхание было неровным и прерывистым. Он посмотрел на Анджелу. Ее лицо в серебряном свете луны, льющемся в окно, казалось восковым. Он оперся на локоть и смотрел на нее, озабоченно наморщив лоб.
— Ангел, милочка, с тобой все в порядке? Я не сделал тебе больно?
— Все прекрасно. — Настало неловкое молчание. — Зачем ты вернулся?
— Я не смог оставить тебя одну во власти Кента, Чандлера или Бакстера. Никто из них не станет отстаивать твои интересы.
— А ты станешь?
— Мне так кажется. Ты хоть понимаешь, какие планы насчет тебя они строят?
— Отчим грозил вернуться сюда вместе со священником. Он твердо решил выдать меня за Энсона. Я не знаю, чего хочет Брейди Бакстер. Совершенно неожиданно он стал подозрительно любезным. Пообещал сделать все, что в его силах, чтобы не позволить Десмонду и Чандлеру завладеть прииском. Я доверяю ему не больше, чем тем двум.
— И правильно делаешь. Послушай, Ангел. Я не могу оставить тебя здесь одну и не могу быть поблизости, чтобы защитить тебя. И я… я хочу, чтобы ты уехала вместе со мной.
Анджела пристально посмотрела ему в лицо. Оно было серьезным, ужасно серьезным.
— Ты хочешь, чтобы я бросила свою собственность?
— Знаю, что прошу у тебя слишком многого, но иначе я не могу тебя защитить.
Анджела протянула руку к своей ночной рубашке, натянула ее и тщательно оправила на бедрах. Она не хотела давать ответ сразу. Нет, она не сможет уехать ночью, как воровка. И в конце концов, от бегства ей не станет легче. Она получит только новые неприятности, вот и все. Нужно как-то заставить его передумать.
— Ты откажешься от прииска, но у тебя останутся деньги, которые завещал тебе отец, — продолжал увещевать Рейф.
— Я стану мешать тебе. Ты сам говорил, что жена — камень на шее. У тебя и без меня хватает трудностей.
— Мы могли бы уехать в Калифорнию, начать жизнь сначала.
Анджеле показалось, что она ослышалась.
— Ты хочешь остаться моим мужем?
— А ты хотела бы в мужья кого-то другого?
— Ты же знаешь, что нет.
— А я не хочу никакой другой жены, так почему бы нам не пожить как муж и жена, пока одному из нас это не надоест?
— Десмонд утверждает, что по закону мы не венчаны. Доказательств-то нет.
Рейф громко расхохотался.
— Весь Ордуэй присутствовал на нашем венчании, — напомнил он. — Этого доказательства с меня вполне достаточно. — Он хитро взглянул на нее. — Ты что, боишься жить с мужем, который объявлен вне закона?
— Ты не дал мне возможности сообщить тебе действительно плохую новость, — напомнила Анджела.
— Я весь внимание, дорогая.
— Когда Десмонд рассказал обо всем шерифу Таттерсолу, тот решил, что это ты ограбил дилижанс и убил пятерых человек. В глазах закона ты не только грабитель, но еще и убийца.
Рейф грубо выругался.
— Вот и еще одна причина, почему тебе следует уехать со мной, Ангел. Они станут допрашивать тебя.
— Нет, не станут. Десмонд убедил шерифа, что я ничего не знала о твоем прошлом, что я просто религиозная фанатичка, помешанная на спасении душ. Я — невинная жертва, попавшая в лапы мошенника. Меня ни в чем не обвиняют.
Рейф бросил на нее тревожный взгляд.
— Так ты отказываешься уехать со мной? Я верно понял, что ты предпочитаешь остаться здесь и бороться с Кентом, Чандлером и Бакстером?
— Да. Нет. Не знаю. Ты не понимаешь. Я не могу уехать отсюда. Поступить так — значит признать свое поражение, а я не из тех, кто отступает без боя. Я… я не хочу всю жизнь скрываться. Я вообще никогда не собиралась выходить замуж. Выходить за прес… — И слова замерли на ее губах.
— Продолжай, договаривай. Преступник — неподходящий муж для такой честной девушки, как ты.
— Прости меня, Рейф. Я совсем запуталась. Все называют тебя преступником. Я не хочу в это верить, но…
— Почему так трудно мне поверить? Ведь ты не очень-то размышляла, когда отдалась мне.
— Неужели ты не видишь, что я разрываюсь? — разозлилась Анджела., — Ты мне дорог, но я очень боюсь, что буду мучиться, если позволю себе полюбить тебя. Но потерять тебя — я этого не вынесу.
Рейф замер.
— Я никогда не просил тебя о любви. Ты спасла мне жизнь, и я хочу отблагодарить тебя, предложив тебе защиту. Ты дорога мне, но любовь — это такое чувство, которое мне непонятно. Если тебе не нужна моя защита, если ты хоть немного сомневаешься в моей невиновности, тогда мне лучше исчезнуть из твоей жизни. Полагаю, прииск тебе дороже, чем я. — Он вскочил на ноги. — Надеюсь, вы с Энсоном Чандлером будете очень счастливы вместе. Поскольку никаких записей о нашем венчании не существует, можно утверждать, что мы не состоим в браке.
Анджела вгляделась в него. В этих серебряных глазах не было ни намека на тепло и участие, и все по ее вине. Зачем только судьба свела их вместе? Причинить ему боль — это все равно что причинить боль самой себе.
— Это не так, Рейф, — попробовала объяснить Анджела. — Конечно, прииск мне дорог. С другой стороны, я никак не думала, что мы станем любовниками. Пойми меня правильно, — добавила она, — я не жалею об этом. Но ты должен согласиться, что это все еще больше усложнило.
— Я совсем не знал тебя, — медленно произнес Рейф, отодвигаясь. — Неужели все женщины такие же холодные и расчетливые, как ты?
— Я могу говорить только за себя. Я вышла замуж за незнакомого человека. За человека, который может оказаться — а может и не оказаться — преступником и убийцей. Я спасла тебе жизнь. Больше у меня нет никаких обязательств перед тобой.
Анджеле хотелось расплакаться. Сердце ее разрывалось от боли. Но иначе она не смогла бы заставить его уехать без оглядки. Поехать с ним она не могла, и не из-за прииска, а из боязни стать для него обузой. Он в конце концов возненавидел бы ее. А если и нет, то он наверняка погибнет, защищая ее. Она не может обречь Рейфа на смерть. Для этого она слишком любит его.
— Значит, разговор окончен, — сурово заключил Рейф. — Если нам доведется встретиться, мы станем друг для друга посторонними людьми. Ты этого хочешь?
Радуясь, что в темноте не видно слез, Анджела кивнула:
— Я хочу, чтобы было так. Позаботься о себе.
Она затаила дыхание. Казалось, он хочет поцеловать ее, а этого она не вынесла бы.
— Еще не поздно передумать, — тихо сказал он.
— Слишком поздно. Ступай, Рейф. Скоро рассвет.
— До свидания, Ангел.
— До свидания, Рейф.
Только когда за ним закрылась дверь, она позволила себе расплакаться.
Глава 9
Рейф в смятении вышел. Он не мог понять, почему они с Анджелой наговорили столько обидных слов друг другу. Что на них нашло? Впрочем, чего он мешкает? Нужно мчаться с прииска куда глаза глядят. С прииска, подальше от Ангела и от полиции. Болтаться здесь опасно.
Рейф был настолько погружен в свои мысли, что не заметил какую-то фигуру, смутно маячившую позади. Вдруг на голову ему обрушился могучий удар ружейным прикладом.