Прекрасная спасительница

— Я хочу тебя, — ответил Рейф, страстно обнимая ее. — Пошли в постель. Я хочу всю ночь держать тебя в объятиях.
Надеюсь, что на рассвете я в последний раз оставлю тебя. Я хочу иметь семью и дом. — Он всмотрелся в ее лицо. — Как ты относишься к детям?
— Я бы любила твоих детей.
Он коснулся ее живота.
— А ты не…
Анджела загадочно улыбнулась.
— Пока не знаю, но очень может быть. Он еще крепче сжал ее.
— Если Кент не поможет тебе, я найду способ вернуть себе честное имя, и мы начнем новую жизнь. У моих детей не будет отца-преступника.
Анджела ласково разгладила морщинки у него на лбу. «Это от постоянного беспокойства», — подумала она.
— Ты не преступник, Рейф. Скоро об этом узнает весь мир. Самое подходящее время, чтобы признаться ей в любви.
Но Рейф удержался от желания раскрыть душу. Когда он скажет Ангелу, что любит ее, ничто не должно омрачить его торжество. Ни Кента, ни Чандлера, ни ложных обвинений. Только безоблачное счастье.
Он на руках отнес ее в спальню. Они раздевали друг друга, расшвыривая одежду по комнате. Оба были так возбуждены, что обошлись без ласк. Рейф быстро вошел в нее. Она тут же достигла апогея и еще раз, когда Рейф догнал ее.
Она спали, потом занимались любовью, потом снова спали. Незадолго до рассвета Рейф потряс Анджелу, и она проснулась.
— Мне пора идти, милая.
— Так скоро? — сонно спросила Анджела. — Ты только что пришел.
— Я здесь уже несколько часов. — И он поцеловал ее в кончик носа и нежно отвел с ее лица шелковую прядь спутанных белокурых волос. — Ложись и спи дальше, Ангел. До встречи с Кентом еще много времени. Я поеду следом за вами и пригляжу, чтобы ничего не случилось.
— Я так счастлива, — лениво пробормотала Анджела. — Наконец-то все выходит по-нашему.
Анджела снова уснула, а Рейф на цыпочках добрался до черного хода и вышел в холодный, серый рассвет. Хотелось бы ему чувствовать такую же уверенность. А что, если шериф не поверит Кенту? Что, если Кент передумает и не станет ничего рассказывать? Рейф покачал головой, пытаясь прогнать мрачные мысли. Он надеялся на лучшее, но готовился к худшему.
Анджела проснулась поздно. Ее ждал светлый день, полный надежд и обещаний. Завтра Рейф станет свободным человеком. Вставая, одеваясь и разжигая очаг, она мурлыкала свою любимую песню. Она всегда пела, когда бывала счастлива, а сегодня ее ждет столько радостей/
Анджела тщательно оделась, выбрав синюю юбку из саржи с широким поясом, который подчеркивал ее тонкую талию, и белую блузку с кружевным воротником и манжетами. Она так волновалась, что не стала завтракать, только выпила две чашки крепкого кофе и сжевала черствый бисквит. Когда пробило десять, она вышла, чтобы встретиться с Кентом. Но у повозки ее ждал Энсон Чандлер.
— А где Десмонд? — сдавленно спросила Анджела. Фальшивая улыбка Чандлера нимало не успокоила ее.
— На рассвете я отвез его в город. Он уехал на раннем дилижансе и попросил меня отвезти вас. Он сказал, что вам нужно пополнить запасы.
Нет, этого не может быть.
— Десмонд вчера ничего не сказал мне о своем отъезде. Вы лжете.
— С какой стати мне лгать?
— У него нет денег.
День померк, и краски потускнели, и Анджелу охватило отчаяние. Почему Бог так жесток с ней?
— Я одолжил ему немного.
Кажется, Энсону кое-что известно о ее сделке с Десмондом. Неужели Десмонд предал ее? И что ей теперь делать?
— Вы готовы отправиться в город? У меня тоже там дела. Анджела попятилась.
— Я… я передумала. Лучше поеду завтра. А вы поезжайте. И найдите себе квартиру. Я в ваших услугах больше не нуждаюсь.
Чандлер с угрожающим видом шагнул к ней.
— Вам не удастся так легко уволить меня, Анджела. Я слишком много времени отдал вам и прииску, чтобы вот так все бросить.
— Неужели? — с вызовом спросила Анджела. — Посмотрим, что на этот счет скажет шериф. С этого момента вы нарушаете границы моих владений. Отойдите от повозки. Я и сама могу доехать до города.
— Вы никуда не поедете, — отрезал Чандлер. — Разрешите напомнить, что мы здесь одни. Скоро все дороги заметет снегом. Белое безмолвие… и мы с вами. Вдвоем.
— Никогда! — твердо ответила Анджела.
Ее возражения не произвели на Чандлера никакого впечатления.
— А вы знаете, что сейчас произойдет, Анджела?
Она молчала, не зная, чего от него ждать. Он немедленно прояснил свои намерения.
— Я переезжаю в ваш дом и разделяю с вами ложе. Когда вы будете носить моего ребенка, вам придется выйти за меня замуж.
— Вы сошли с ума! Я ни в коем случае не стану делить с вами ложе. У меня есть… друзья.
— Друзья? — расхохотался он. — Вы имеете в виду этого адвоката из-за гор? Много пользы будет вам от него.
Анджела вспомнила, что мистер Гудмен обещал приехать на прииск и отвезти ее в город, если через пять дней не получит от нее никаких вестей. Значит, остается подождать еще два дня. Но еще больше ее ободряло то, что Рейф где-то рядом. Она знала, что он наблюдает за ней. Если он увидит ее без Десмонда, то непременно явится на прииск выяснить, в чем дело.
Теперь у нее не осталось никакой надежды доказать невиновность Рейфа. Может, Энсон ей и признается, но без свидетелей это останется, пустым звуком.
— Вы потеряли дар речи, дорогая? — издевательски заметил Чандлер, подходя к ней. — Могу ли я надеяться, что вы с нетерпением ждете моих ухаживаний? Этот преступник так давно не навещал вас. Вы, наверное, очень страдаете. — Он сжал ее грудь. — Я вас не разочарую.
С яростным криком Анджела отбросила руку Чандлера.
— Да как вы смеете! Вы не имеете никакого права меня трогать. От ваших прикосновений меня тошнит, если хотите знать.
— Дрянь! — заревел Чандлер. — Я неплохо позабавлюсь, когда стану тебя приручать. Ты будешь спать со мной каждую ночь, пока не забеременеешь. — Он обвел рукой прииск. — Я зашел слишком далеко, чтобы потерять все это из-за какой-то упрямой бабы.
Анджела перевела взгляд с Чандлера на горы.
— На вашем месте я не была бы столь откровенна.
— Иди в дом и приготовь мне поесть, — проревел Чандлер. — Меня выворачивает от собственной стряпни. А Кент готовит еще хуже.
— Стряпайте себе сами, — буркнула Анджела. — Я еду в город за полицией. Если у вас хватит ума, вы уберетесь отсюда до того, как я вернусь.
Она попыталась обойти Чандлера, но тот преградил ей дорогу.
— Вы никуда не поедете. Посмотрите на небо. Это снежные хлопья, если я не ошибаюсь.
— Тогда мне лучше отправиться немедленно, если я хочу попасть в город до того, как дороги занесет. — Она рванулась в сторону. — Пустите меня!
Он схватил ее за руку:
— Вы никуда не пойдете, Анджела, разве что в эту хижину, чтобы прислуживать мне. Я люблю ростбиф. Мы можем провести в постели то время, пока он жарится. Делать нам нечего, вокруг нет ни души, и ничто не мешает нам наслаждаться друг другом.
— Жарьте свой ростбиф сами! — яростно выкрикнула Анджела, выдергивая руку. — Я еду в город.
Она пробежала мимо него к повозке. Но он перехватил ее и заломил ей руку. Боль была адская.
— Перестаньте! Мне больно!
— Именно этого я и хочу. Мне надоело галантно вести себя. Пора вам научиться относиться ко мне серьезно. Я не из тех, кого можно водить за нос.
— Когда это вы вели себя галантно? — прошипела Анджела. Энсон промолчал, надавив сильнее. Анджела приподнялась на носки, испугавшись, как бы он не сломал ей руку.
— Я не смогу готовить вам обед со сломанной рукой.
— Вот это дело, — осклабился Чандлер, отпуская ее.
Анджеле хотелось заплакать от боли и обиды, но она не желала доставлять ему такого удовольствия.
— Ступайте домой и ждите, пока я выпрягу лошадей из повозки и соберу свои вещи. К ростбифу я люблю картофельное пюре, — бросил он через плечо.
— С удовольствием подсыпала бы тебе в пюре яду, — с бессильной злостью пробормотала Анджела.
Ростбиф, надо же! Если Энсон голоден, пускай готовит себе сам.