Полигон

И нажал «Делит».
О, мертвый гвардеец мастерски владел своим оружием. И команду оператора исполнил беспрекословно. Реактивная зажигательная капсула ударила точно. Основание столба вспыхнуло, заискрилось, переломилось как спичка. Металлическая конструкция, корчась в огне, рухнула на шоссе. И сразу же погрузилась в поплывший асфальт. М-да, температурка там!
Денис решил: если Караван все же пойдет напролом, первая капсула полетит в командную машину. Пусть будет жаркое а-ля федеральный посол. Смотрите, смотрите, Павел Алексеевич, если вы еще смотрите. И делайте выводы.
– Ты чего дуркуешь, День? – спросила Юла.
– Тренируюсь, – коротко ответил Денис.
Освещения Трассы больше не требовалось. Приборов ночного видения – тоже. Ночь исчезла. Шоссе пылало адским пламенем.
Круто! Этот напалмовый плевок долго еще не потухнет. Понятно теперь, почему жмуры не жгли баррикаду из огнемета. Растаскивать потом караванными бульдозерами ревущее пламя – удовольствие не из приятных. Увязнешь, блин, по самую башню в расплавленном асфальте.
Трех оставшихся не у дел солдат, в том числе и малоподвижного калеку с изрешеченной грудью и перебитой ногой, Денис выстроил поперек шоссе, – сразу за горящим участком Трассы. Там и оставил стоять каменными истуканами, свернув окна управления.
Эти ребята – лишние. Им воевать не придется. Никто из них не произведет ни единого выстрела, но все-таки… Пусть все-таки мертвые лица за стеной огня и дыма станут еще одним предупреждением Каравану: эту границу пересекать не стоит.
Все. Теперь – ждать.
* * *
– У нас еще есть время. Немного, – Николай задумчиво смотрел на экран монитора. Орг не спрашивал – утверждал.
– Есть. Наверное, – отозвался Денис.
– А вы знаете дипкоды и дипчастоты.
И снова – не вопрос – утверждение.
– Знаем, – Денис насторожился.
– А этот компьютер связан с Караванным терминалом посла.
Отрицательного ответа орг явно не ждал.
– Был, по крайней мере, связан, когда я переустанавливал систему управления, – сказал Денис. – Я же объяснял вроде. А что?
– Значит, мы можем попытаться влезть в базу данных посольства.
Твердая, железобетонная убежденность в своих словах…
– Можем, – Денис нахмурился. – Попытаться. Только Кожин наверняка ведь уже обрубил связь с бункером.
– Я так не думаю. Эта машина, – Николай кивнул на компьютер, – единственная ниточка, связывающая Кожина с вышедшим из подчинения «рабочим материалом». Если управлять им он мог только через вашего коллегу, то наблюдать… Такая возможность у посла ведь есть и сейчас. И оборвать связь с операторской машиной – значит, полностью утратить контроль над ситуацией. Так что ты все же попробуй, Денис. В терминале Павла Алексеевича должно быть много любопытной информации…
Николай снова держал автомат в руках. Ненавязчиво так держал, как бы между прочим. И говорил орг без намека на приказ – просто просил об услуге. Но попробуй откажись…
– А ваш Славка успел ознакомиться далеко не со всеми кожинскими секретами, – закончил свою настоятельную просьбу группировщик.
Ствол «Вурдалака» нетерпеливо дернулся. Ладно, хрен с ним. Автомат – автоматом, но предложение-то действительно заманчивое. И время действительно есть. Может, получится узнать что-нибудь важное еще до встречи с Караваном. Оставив небольшое окошко наблюдения за Трассой (верхняя камера огнеметчика, высунувшегося над оградкой), Денис осторожно коснулся клавиш.
– Быстрее. Поторопись, пожалуйста, – Николай заметно нервничал.
Интересно, что оргский пахан жаждет найти в секретных файлах посольства? Денис поторопился.
Связь с терминалом была. Защиты – не было. Не предполагалось, видать, что в федеральную автономку «бункер-Караван» сможет войти чужак. Ан, вошел.
Виртуальные тайны «Мертвого рая» лежали как на ладони: бери – не хочу. И оператор взял. Первое попавшееся. Загрузка файла «Демонстрация 1» не заняла много времени. Хорошая все-таки техника у посла…
Это был видеоотчет. Не новый материал, не новый. Знакомый уже. Именно с этой записи Кожин начинал посвящение трех операторов-новобранцев в суть своего эксперимента.
Ну да, так и есть. Человек в белом халате – без сомнения, сам Павел Алексеевич. Когда скрытые камеры столичной лаборатории производили съемку, он был еще доктором Фурцевым. А этот офицер с каменным лицом… Кажется, его звали Воронов. Да, точно, начальник президентской Гвардии.
– Ну, так что мне доложить Президенту? – требовательный голос гвардейца в динамиках.
Стоп! Засмотрелся, блин. Минус одна с половиной минуты. Не стоит сейчас тратить драгоценное время на то, что уже хорошо известно.
Денис свернул файл, мельком взглянул на Трассу. Каравана пока не видно. Что ж, можно сунуться куда-нибудь еще.
– Открой-ка вот здесь. – Николай указал на папку с длинным названием «„Мертвый рай": Объекты исследовательской программы. Этап №1».
Папка распахнулась на пол-экрана. И – два файла. «Д.Замятин», «Ю.Борзова».
* * *
Открыть. Первый файл.
Сразу бросилось в глаза… Денис моргнул: раз, другой. Нет, не глюк. Вот оно, его собственные имя, и фамилия, и рабочий ник, и даже фото. И текст. Ни много ни мало. Пара листов стандартным рабочим шрифтом. Ладно, почитаем. Позже…
Не закрывая первый, он открыл второй файл. Снимок Юльки, ее анкетные данные… Итак, похоже на личное досье. На два личных досье.
– Странно, почему нет Славки? – пробормотала Юлька.
Денис же больше волновало другое. Название файла. «Объекты исследовательской программы?» Что за фигня? С каких это пор операторы стали объектом исследования?
– Я полагал, что Кожин ставит опыты над жмурами, – озадаченно проговорил Денис. – Кто мне объяснит, в чем я ошибся?
– Совершенно напрасно ты так полагал, – ответил орг. Николай даже не повернулся к Денису. – «Мертвый рай» – это комплексная программа. Создание боевого «рабочего материала» – всего лишь начальная ее ступень. Давно пройденная к тому же. Возможности мертвых гвардейцев досконально изучены еще в столичной лаборатории. А экспериментальные выходы «рабочего материала» на улицы во время Комендантского часа проводились и раньше. В других городах.
– Так какого ж хрена Кожин сюда-то заявился? – не выдержала Юлька. – Ну и экспериментировал бы себе где подальше.
– И почему Ростовск назван «полигоном “Р-1”»? – добавил Денис.
– Это первый полигон для изучения реакций операторов «рабочего материала», – ответил Волк.
– Чего? – Денису становилось все тревожней. – Каких еще реакций?
– На напряженную работу в боевых условиях. Видишь ли, в психике человека, привыкающего безнаказанно убивать чужими руками на безопасном расстоянии и длительное время наблюдающего за этими убийствами, происходят некоторые гм-м-м… изменения. Зачастую – необратимые. Вот этот феномен и интересовал Кожина. Догадываешься, почему?
Николай кивком указал в коридор, где был размазан по стенам бедняга Славка. Славка!
– Так это что же, мы на самом деле были подопытными крысами? – Денис отшатнулся. – Все это время – мы?
– А Кожин… – Юлька была ошеломлена не меньше. – Он просто искал себе идеального оператора? Мертвого оператора для мертвых киллеров?
Орг промолчал. Ответа не требовалось – все ведь ясно. Уже. «Привыкающего безнаказанно убивать чужими руками…» Так ведь не просто убивать. Одно дело видеть, к примеру, как после твоего выстрела падает далекая, крохотная, будто мишень в тире, человеческая фигурка. И совсем другое – смерть, приближенная мини-камерами и компьютером почти вплотную. Смерть на расстоянии вытянутой руки. Чужой руки, которая, по сути, становится продолжением твоей собственной.
Подопытных крыс, мнящих себя экспериментаторами, заставляли… нет – приучали, словно собачонок Павлова, жать на «Делит» и смотреть. И любоваться. Как чужие, но выполняющие их – крысиную – волю, руки яростно рвут противника в рукопашной.