Судный день

Смит ощупал ящик в поисках какой-нибудь кнопки или рычага. Но ничего не было. Он открыл дверцу «термостата». Внутри оказался маленький крючок размером с палец. Он схватился за него и потянул. Послышался какой-то шум и скрип, но ничего не произошло. Дверь, если она здесь и была, не открылась. Он почувствовал головокружение и потерял сознание. Очнувшись, Смит заметил, что изо рта на пол натекла кровь и слюна. Он попытался подняться, и на этот раз это удалось легче. Смит больше не чувствовал боли и усталости и рассматривал свои слабеющие мышцы взглядом беспристрастного тренера, который оценивает игрока, чтобы понять, на что тот способен в предстоящем сезоне.
Все, кроме правой ноги, казалось, было в порядке, хотя видел он нечетко и ощущал спазмы в желудке. Он был удивлен, что вообще удается держаться на ногах. Хотя правая нога мучительно болела и казалась ватной, он, слава Богу, мог идти.
Смит добрался до дальней стены и, наконец, увидел, что шумело и скрипело, перед тем как он потерял сознание. Стенная панель сдвинулась в сторону, обнажив большой стержень, похожий на поршень гигантского шприца. Всей тяжестью тела он налег на него, и перед ним раскрылся квадрат восхитительного света. Внутрь подвала медленно и со скрипом отворилась дверь.
Свежий воздух оживил его. Не было слышно ни звука. Согнувшись, Смит сделал три мучительных шага по короткой лестнице к деревянной стенке, толкнул ее, и дверь открылась. Он очутился в великолепной гостиной. В гостиной никого не было. Он был один. Через широкие и высокие окна он увидел закат солнца над водной гладью. Это был океан. Если это Атлантический океан, то, значит, он в Европе, а если Тихий то в Америке. Все, что Смит помнил, – как протянул лист бумаги Блейку Кламу, одному из многих людей Ай-Ди-Си, за которыми велось наблюдение. А потом он очнулся от боли.
Смит увидел электрические розетки в стене. Их было много. Америка, это должна быть Америка! Дом стоял на холме, а внизу, у дороги, он увидел маленькую белую хижину. Окна хижины были небрежно забиты досками. Он заметил рядом с собой телефон. Со столба за окном безжизненно свисали провода. Если телефон не работает, то охраны быть не должно. Испорченный телефон – это, очевидно, мера предосторожности. С большим трудом Смит снял трубку. Гудков не было. Телефон не работал.
Смит повернулся к окну. Затем, волоча правую ногу, медленно и с трудом пошел к выходу, на ходу составляя план контратаки.
 
Глава шестая
Брокера товарной биржи, пойманного однажды на мошенничестве и прощенного при условии, что он будет передавать кое-кому пикантные сплетни, роем витающие вокруг Чикагской биржи, внезапно попросили сообщать совсем о других вещах. Требовалась не только информация о передвижениях больших сумм денег и схватках за брокерский гонорар, но и секретные сведения, с помощью которых можно было составить целое состояние; он сам не отваживался пользоваться такой информацией, чтобы не потерять лицензию.
Водитель грузовика, который наблюдал за организованной преступностью в сфере грузовых перевозок, узнал, что за добавку к месячному окладу он должен сообщать сведения о заключаемых контрактах.
Некоему федеральному судье внезапно указали на серьезные расхождения с реальными доходами, обнаруженные в его налоговой декларации, однако дали понять, что для блага страны они могут остаться незамеченными. Ему объяснили, что Америка нуждается в сильной службе информации, а также в хороших судьях. Судья должен уяснить себе, что не следует выносить решение против Ай-Ди-Си в судебном процессе, возбужденном одной маленькой компьютерной фирмой. Решение не в пользу Ай-Ди-Си могло повредить экономике страны, которая, конечно же, простит ему недекларированные дополнительные доходы, если он согласится помочь ей. Не теряя времени на раздумье, судья поспешил доказать, что он истинный патриот.
Блейк Клам не сомневался, что это лишь начало блистательного пути. Так он думал, когда, насвистывая, ехал на пикапе по обдуваемой ветром дороге в свое владение близ города Болипас в Калифорнии.
Он сказал секретарше в Фолкрофте, что ему нужен отдых. Физические упражнения приведут его в норму, через день он вернется. Любые сообщения для него можно передать в штаб-квартиру Ай-Ди-Си в Мамаронекс. В крайнем случае на следующее утро его можно будет найти в манхэттенском офисе Т.Д.Бруна – президента Ай-Ди-Си.
– Кажется, у вас очень много дел с Ай-Ди-Си, мистер Клам, – сказала секретарша.
– У нас много дел с компьютерными фирмами.
– У доктора Смита никогда не было так много компьютерщиков, – заметила секретарша.
Блейк Клам улыбнулся и сказал, что новая метла по-новому метет. Эту шумливую курицу перевели работать в кафетерий еще до его отъезда.
Кирпичи и жесть, сваленные в задней части пикапа, мерно стучали, и их стук успокаивал Клама. Ему слышалось: «Блейк Клам, вице-президент, Блейк Клам, старший вице-президент по стратегическим вопросам, Блейк Клам, президент». А когда он проезжал забитую досками белую хижину, ему уже слышалось: «Блейк Клам, президент Соединенных Штатов Америки».
А почему бы и нет? Почему не Блейк Клам? Раскинувшееся над ним голубое калифорнийское небо напомнило, сколь многого он достиг, как часто был близок к провалу, но успешно преодолел все трудности. Как, например, в колледже. Поощрительные стипендии давали только юным талантам или спортсменам с накачанными мышцами. Его родители были недостаточно бедны, чтобы он получал стипендию как ребенок из неимущей семьи, но недостаточно богаты, чтобы позволять себе платить за его обучение в Уильямс-колледже, который, правда, не входил в число самых престижных, но тем не менее вполне годился для начала хорошей карьеры. Блейк Клам стал принимать участие в общественных мероприятиях, работе школьных комитетов, спортивных соревнованиях, неофициальных встречах. Но в выпускном классе он понял, что этого мало, и, решив стать старостой класса, старался всем угодить. Его соперником был один из тех простофиль, которые легко нравятся людям. Так что школьные выборы должны были превратиться в состязание в популярности, и, как позднее понял Клам, это дело обычное. Но тогда выборы казались ему очень важными, настолько важными, что он собрал своих сторонников на закрытое заседание и с напускной искренностью попросил не распространять перед выборами слухи о том, что его соперник нечист на руку: он украл часы из шкафчика в гимнастической раздевалке.
– Я не хочу, чтобы это повлияло на результаты выборов, – сказал Клам.
Естественно, что слух о краже немедленно распространился по всей школе. Через час все только об этом и говорили, а Клам убеждал старшеклассников, что личная жизнь кандидатов не должна влиять на результаты голосования.
Клам победил с большим преимуществом. Он получил стипендию для учебы в Уильямсе, но закончил школу лишь семьдесят третьим из ста двадцати пяти учеников. Как характеризовал его один из преподавателей, «он был невероятно посредственным стипендиатом, его поступки всегда определяла сиюминутная выгода, а не чувство справедливости; этот человек может бросать в печь людей с такой же легкостью, с какой будет работать в Армии Спасения, – для него все едино».
«Почему бы и не президент Соединенных Штатов?» – думал Клам. В конце концов, кто мог представить, что Блейк Клам из городка Мендочино в Калифорнии станет самым молодым в истории корпорации Ай-Ди-Си старшим вице-президентом по стратегическим вопросам?
Припарковав машину, Клам заметил, что дверь кухни приоткрыта. Кто-то вошел в дом? Он мог поклясться, что закрыл ее, а старик, должно быть, уже мертв. Он посмотрел на кирпичи и цемент в задней части пикапа. Через месяц-два будет уже неважно, найдут тело или нет. Если его дела в Фолкрофте и дальше пойдут столь же успешно, то через месяц он сможет обвинить в убийстве того, кто найдет тело доктора Смита. Он сможет делать все, что ему будет угодно.
Но пока нужно решить кое-какие проблемы. А их довольно много. Например, прямая телефонная связь между офисом Смита и президентом Соединенных Штатов. Клам записал на автоответчике, что на линии повреждение и что он перезвонит. Так он выигрывал время, Пока он полностью не подчинит себе КЮРЕ и Фолкрофт, президент должен оставаться вне игры.