Охотники за мраком

Флойд с сомнением покачал головой.
— В твоей версии много белых пятен, Марк. Как ты объяснишь, что «призраки» не «почувствовали» тебя, когда ты шел по их следам? Или этой ночью, когда мы наблюдали за их мерзким чревоугодием у протоплазменного озера?
— Попытаюсь ответить, Флойд. Принимая человеческую форму, Мрак теряет способность к телепатии, телесная оболочка отрицательно воздействует на его восприимчивость к продуктам человеческого мозга, умаляет ее, снижает, сводит на нет. Имитируя человека, Мрак сам становится человеком, не в буквальном смысле, конечно, а в смысле восприятия окружающего мира. У него появляются глаза, нос, уши, другие органы чувств, сходные с человеческими. Внешне он ничем не отличается от нас — с той лишь разницей, что в любую минуту может сбросить маску, обнажить свою сущность, стать самим собой — и тогда вновь обретет свою дьявольскую власть и телепатическую силу.
— Ты забыл еще об одном факте, Марк. Мрак до сих пор не обнаружил нас здесь. Почему?
— Ты попал в самую точку, Флойд. Это единственное слабое место в моей версии. Но если она все-таки верна, клянусь, я найду объяснение и этому факту… Вернемся к моему рассказу. В ту ночь, когда «Стюарт» подстрелил несчастное животное, я подобрался совсем близко к вашей стоянке и потому мог видеть и слышать все, что там происходило. Правда, больше мне приходилось полагаться на слух, чем на зрение, так как ночи здесь слишком темные для человеческих глаз. Тем не менее, я сумел многое узнать. Я был настолько близко от тебя, что мог коснуться рукой твоего плеча. Потом ты уснул, а я поневоле стал свидетелем отвратительного зрелища, от которого меня мутит до сих пор. Убедившись, что ты спишь, «они» с жадностью набросились на медвежью тушу и в считанные минуты сожрали все, смолотив даже кости. В этот-то момент я и учуял запах протоплазмы, и тогда-то впервые в мозг мой закралось подозрение.
— Теперь я понимаю, откуда взялась эта вонь, — вспоминая, проговорил Флойд. — Этот запах преследовал меня в течение всех двух дней. — Его передернуло от отвращения. — Что же касается медведя, которого «они» сожрали, то их неуемная прожорливость открылась мне в то же утро, когда от туши осталась одна только шкура.
— Нет худа без добра, — усмехнулся Коротышка Марк. — Теперь эта шкура красуется на твоих плечах.
Флойд сделал было инстинктивное движение, намереваясь сбросить шкуру с плеч, но вовремя одумался. Не до щепетильности теперь, здраво рассудил он, когда игра идет не на жизнь, а на смерть. Надо пользоваться случаем, даже если этот случай есть порождение самого дьявола.
— Эта шкура сослужила мне неплохую службу, — продолжал Марк. — Если Мрак обратился в лже-Марка, размышлял я тогда, почему бы настоящему Марку не стать медведем? Сказано — сделано. Как только группа «Стюарта» удалилась на значительное расстояние, я облачился в медвежью шкуру и последовал за вами. Теперь я шел открыто, не таясь, порой смешиваясь с группами настоящих животных. Благо, в этот день они попадались на каждом шагу. Но потом местность изменилась, потянулась голая бесплодная равнина, и мне пришлось двигаться в полном одиночестве. Наверное, «они» заметили меня, но не придали этому должного значения.
— Так это был ты, Марк! — воскликнул Флойд, вспоминая одинокое животное, проявлявшее поистине удивительное для этих тварей любопытство и не раз приближавшееся к группе «Криса Стюарта».
— Я, малыш, кому же еще и быть, как не мне. Кстати, ты обратил внимание, как настоящие медведи шарахались при вашем приближении? А виной тому, как ты уже наверное догадался, все тот же страх перед протоплазмой, которой сторонится все живое на этой планете. Вспомни, к нам они отнеслись с полнейшим равнодушием.
— Я тоже обратил внимание на странное поведение этих животных, — кивнул Флойд, — но не мог тогда найти разумного объяснения этому.
— Вот и я не мог, пока не увидел, как «призраки» лакают протоплазму прямо из озера. Когда вы остановились на ночлег, я оказался недалеко от вашей стоянки. Теперь я был уверен, что ты — единственный человек среди этих исчадий ада. «Стюарт» вновь покинул лагерь, отправившись, как я понял, на охоту.
— Он охотился за тобой, — заметил Флойд.
— Вот как? Спасибо за предупреждение, малыш, хотя и несколько запоздавшее. Так или иначе, но он вернулся ни с чем. Это-то и послужило причиной их ночного паломничества к протоплазменному озеру — ведь этим тварям нужно было питаться, а протоплазма, из которой «они» и сами были сотворены, была для них лучшей пищей. Убедившись, что ты спишь, «они» покинули тебя. Но, на их беду, ты не спал. Странное их поведение толкнуло тебя на отчаянный шаг — ты решил выследить их. И выследил, малыш. Тут-то я и настиг тебя, и, по-моему, вовремя. Но даже тогда еще у меня и в мыслях не было, что может существовать какая-то связь между твоими дружками и Мраком.
— Выходит, «они» целиком состояли из протоплазмы, включая одежду?
— Выходит так, Флойд, целиком и полностью. За исключением лазерного пистолета и ножа, которые «они» наверняка позаимствовали у тебя, когда ты был без сознания. Уверен, оружие так и лежит в той луже протоплазмы, которая осталась от твоих приятелей, когда Мрак покинул их.
Некоторое время оба Охотника молчали.
— Одного я не пойму, — сказал наконец Флойд, — зачем я понадобился Мраку? Ведь этот… «Стюарт» чуть ли не силой запихнул в меня два куска сырого мяса и заставил пить медвежью кровь, только бы я смог передвигать ноги.
— Воздай же должное этому типу, старина. Или тебе пришлась не по вкусу местная медвежатина?
— Кроме шуток, Марк. За всем этим кроется что-то очень серьезное.
— Слишком серьезное, Флойд. «Они» вели тебя на корабль, и ты им нужен был живым. К сожалению, мы пока не в состоянии разрешить эту загадку, но придет время…
Внезапно Флойд подался вперед.
— Смотри, Марк! Что это?.. Свет!
Тьма теперь не была абсолютной, неясные очертания стен и неровных скалистых выступов смутно проступали сквозь нее — причиной тому было слабое свечение, исходившее из дальней оконечности пещеры. Флойд и Марк поспешили туда. Свечение пробивалось сквозь завал, образованный нагромождением рухнувших сверху камней. По-видимому, до землетрясения в этом месте был сплошной монолит, но в результате катаклизма стена рухнула, открыв проход в недра скалы. Очередной подземный толчок вновь завалил проход, но сквозь неплотно легшие камни таинственный свет все же нашел себе путь в каменный мешок, ставший прибежищем двум Охотникам.
Коротышка Марк принялся освобождать проход, разбирая завал и оттаскивая камни в сторону. Флойд помогал ему в меру своих сил. Наконец проход был очищен настолько, что в него мог протиснуться человек.
Перед людьми открылся слабо освещенный природный тоннель. Источник света терялся где-то впереди.
 
Глава тринадцатая
СХВАТКА С ЛЮЦИФЕРОМ
— Рискнем? — Коротышка Марк кивнул в сторону прохода.
— Нам больше ничего не остается, — отозвался Флойд. — Наружный вход в пещеру завален, и выбраться через него, по-моему, невозможно.
Марк заглянул в отверстие.
— Тоннель идет вниз с уклоном не менее пятнадцати градусов. Вряд ли он выведет нас наружу.
— По крайней мере, у нас будет хоть один шанс из десяти тысяч. Оставаясь же здесь, мы теряем и этот единственный шанс. Нужно идти, Марк.
Марк кивнул.
— Отлично, малыш. Не будем терять времени.
Они протиснулись сквозь завал и очутились в тоннеле. Их внимание привлек необычный материал, из которого природа сотворила этот подземный коридор. Свод и стены тоннеля не светились, как показалось им вначале, а лишь отражали свет, источник которого был скрыт где-то глубоко под землей. Удивительный эффект свечения достигался сильной отражательной способностью необычного материала, вся поверхность которого представляла собой хаотическую комбинацию из тысяч и десятков тысяч естественных зеркал. Луч света, попадавший в такое скопище зеркальных поверхностей, расположенных под разными углами друг к другу, множился, плодился, многократно отражался, заставляя стены и свод искриться слабым мерцающим огнем. Неровности и выступы подземелья лишь усиливали эффект свечения, придавая ему таинственный и сказочный вид.