Цветущий бизнес

— Ну что же ты, Соня, — сердилась Тата. — Иди скорей сюда, пока никто не приехал.
Ей не терпелось похвастать дачей. Знала бы она, что я излазила здесь все углы и досыта насиделась в одном из шкафов.
— Пока никто не приехал? — выразила удивление я. — Здесь что, постоялый двор?
— В каком-то смысле да. Я же говорила, что Мазик поселил сюда братца.
У меня отлегло от сердца. Во всяком случае появилась надежда, что славный парень Владимир не имеет к подвалу никакого отношения и даже не подозревает о его существовании. О краже знать он тоже не мог, поскольку наверняка ограничивается холлом и ванной. В таком случае о краже не знает и Мазик. Что ж, ему это еще предстоит узнать, но не мне его жалеть.
Я прошла в холл, внутренне отметила, что здесь без изменений и по привычке направилась к зеркалу. Тата с кем-то шепталась по телефону. Мне очень хотелось подслушать, но она попросила:
— Приготовь коктейль на свой вкус. Шейкер в баре.
“Нет, милочка, шейкер не в баре, — злорадно подумала я. — Он за креслом. Лежит там, засунутый мною в проказливой пьяности. Вряд ли Владимир нашел его, уж я постаралась.”
Такие всплески памяти утешили меня, и я довольная полезла за кресло. Власова, не спускавшая с меня глаз, потеряла дар речи. Когда же я достала оттуда шейкер, она близка была к безумию. Даже прервала свой важный разговор.
— Кто его туда запихнул? — спросила она, прикрывая трубку рукой.
— Понятия не имею, — ответила я, прекрасно зная кто.
— А как ты его нашла?
— Интуитивно.
Власова была нетрезва, и такой ответ ее устроил. Она вернулась к своему разговору, а я взялась за коктейль, стараясь держаться к ней поближе. К несчастью из ее шипения я не смогла сложить ни одного путного слова, кроме “да” и “нет”, но сами по себе (в отрыве от текста) они не несут информации. Когда же, повинуясь ее знакам, я поднесла бокал с коктейлем, она и вовсе замолчала. Я пробовала в видимой забывчивости остаться рядом, но она воспротивилась, сказала:
— Дай поговорить.
Пришлось удалиться на приличное расстояние. Я уселась на диван и предалась воспоминаниям о проведенном здесь времени с Владимиром.
— Порядок, — вскоре сказала Власова, кладя трубку. — Жить можно.
Теперь она была значительно веселей. Впрочем, возможно на ее настроение повлиял мой коктейль.
— У тебя прелестный дом и в непосредственной близости от любимого тобой клуба, — решила я завести светскую беседу. — Просто удивительно, что ты живешь не здесь, а в квартире.
— Я бы жила, да Мазик против. Может теперь, когда нет его Верки…
— И не надейся. Теперь он обзаведется новой. Часто ты здесь бываешь?
— Практически никогда. Говорю же, Мазик запретил мне сюда приезжать, даже ключи отобрал, но я умудрилась сделать дубликат. Зато он почти не бывает в квартире.
— Значит ночует он здесь?
— Теперь я думаю, у него много таких домов. А правду я рассчитывала узнать, благодаря тебе, но ты уезжаешь. В этом городе мне не на кого положиться, все опасны, даже Сюрдик.
Я поблагодарила Власову за доверие, но она моей благодарности не приняла.
— Не в этом дело. Просто ты поможешь и уедешь в Москву со всеми ростовскими секретами, а местные подруги начнут мною пользоваться, — пояснила она.
Пришлось хвалить за трезвость мысли. Это было особенно удивительно после моего коктейля: я смешала коньяк, виски и ром.
“Значит рано приступать к неприличным вопросам о тайниках,” — подумала я, в этом смысле сильно рассчитывая на вторую порцию коктейля.
Власова от второй порции не отказалась и, наконец-то, начала возвращаться в состояние, так раздражавшее меня в клубе. Теперь же это состояние казалось мне уместным.
— Таник, — ответила она, на мой вопрос о тайнике. — Моэет и есь кой таник. Мо мадик насё спообен.
Вариантов было много, конечно, но я это перевела как “может и есть какой тайник, мой Мазик на все способен.”
Мелькнула шальная мысль: “А что если, пользуясь случаем, бросить пьяную Власову здесь и отправиться на поиски той двери?”
Так я и поступила. Наболтала новую порцию коктейля и, сунув его в руку Власовой, отправилась на второй этаж. Поскольку свет можно было включать смело, я не стеснялась и с комфортом разгуливала по дому, дивясь глупости Мазика. Ну зачем человеку столько кресел и диванов? Если только он не собирается открывать здесь мебельный магазин.
Должна сказать, что роскошь в доме была такая, что сажать за решетку можно уже за одну нее. Не может нормальный человек честным путем заработать такую роскошь. Впрочем, с нашими законами, зачастую может, но Ростов не Тюмень, и нефтью здесь пахнет только у бензоколонки.
Впрочем, я не об этом. Комнату с книжной полкой я узнала и остановилась, соображая как добраться до той двери, которая ведет туннель. Одну за другой я доставала книги и возвращала назад, стена не двигалась. Тогда я достала все книги сразу и тщательно обследовала стенки полки. Никаких кнопок там не было. Провела рукой по той части, где стояли два тома, которые я заталкивала в прошлый раз, и нащупала место, отличающееся от прочей поверхности. В этом месте полировка была податливой и казалась мягкой. Я собралась изо всех сил надавить туда пальцем и…
— Что ты здесь делаешь? — раздалось у меня за спиной.
От неожиданности я взвизгнула и отскочила. Как слабы стали мои нервы. Передо мной стояла вполне трезвая Власова и сверлила меня своими бесцветными глазами.
— Что ты здесь рыскаешь? — прогремела она.
— Хотела почитать что-нибудь, пока ты спишь, — залепетала я.
— Не ври, я не спала.
— Значит мне показалось.
— Ты бросила меня и пошла наверх. Зачем?
— В туалет, — поспешно ответила я, радуясь своей находчивости.
— Откуда ты знаешь, где здесь туалет?
— Понятия не имела, но подумала, что наверху.
Власова несколько успокоилась, невидящим взглядом посмотрела на вываленные на пол книги и громко икнула. Я тоже успокоилась, подумала, что она достаточно пьяна, а у страха глаза велики.
— Надо ехать, — сказала она. — Ты тут прибери, а я позвоню.
Я выглянула в коридор и удостоверилась, что она действительно ушла. Один вопрос мучил меня, и я хотела его прояснить, быстро нащупала интересующее меня место, нажала…
Полка медленно поехала от меня вместе со стеной и перед глазами выросла вторая стена, а в ней дверь. Только на этот раз я увидела выключатель. Открыв дверь, я включила свет и с удивлением обнаружила, что туннель и не туннель вовсе, а вполне короткий коридор, заканчивающийся еще одной дверью. Что за ней я знала, поэтому не стала даром терять время, а выключила свет, но дверь в тайник оставила открытой и застыла в ожидании, прислушиваясь нет ли шагов приближающейся Власовой.
Слава богу, Власова не вернулась, зато несколько минут спустя стена с полкой медленно поползла на свое место, закрыв распахнутую дверь тайника. Мне стало ясно, что при выключенном свете тайник закрывается автоматически. Из этого следует, что мое первое посещение осталось незамеченным, если, конечно, не подняли шум работники, пришедшие в подвал. Что-то подсказывало мне, что они шум не подняли. Вряд ли те тетки догадались каким путем я проникла в подвал. Ведь там столько дверей.
Успокоившись, я вернула книги на место и отправилась к Власовой.
— Софи, так мы еем или не еем? — радуя мое сердце, поинтересовалась она.
— Едем-едем, — успокоила я ее.
Не буду рассказывать каких трудов стоило мне дотащить ее до машины. Еще больших трудов стоило мне ее оттуда вытащить. Путешествие же до дверей ее квартиры напомнило мне странствие Одиссея. Я думала, мы никогда не туда не дойдем. Вместе с Власовой я полежала на каждой ступени, потерлась о все стены, но все же героически дотащила ее до квартиры и заботливо уложила на диван.
“Учитывая ее состояние, сегодня разговора не получится, да я и не совсем готова к нему. Вот провожу Иванову, кое-что выясню и прижму Власову к стенке,” — думала я, возвращаясь на дачу.