Вторая жизнь

— Ладно, говори, — велел он. — Что там у тебя, чем ты можешь помочь моему сыну?
— Снимай шубу, быстро, — велел один из грабителей, тыча пистолет в лицо Ирине.
— Но я замёрзну, — возмутилась она.
— Давай-давай, не разговаривай, — приказал второй, и ткнул её пистолетом в висок.
Ире было больно и неприятно.
— Я беременна, вы что, не видите? — сделала она ещё одну попытку договориться с преступниками. — Оставьте мне одежду, ребёнок замёрзнет!
— И кольца снимай, поживей.
Двое мужчин были одеты, как близнецы, в чёрные куртки, джинсы и шапочки, скрывающие лицо. Блестели только глаза, видневшиеся в прорезях шапок.
Ира внезапно почувствовала приступ неконтролируемого гнева. Почему это она должна отдавать им норковую шубу, которая совсем новая, и кольцо, то самое, с малахитом? Кроме того, на её руке ещё блестело обручальное колечко. Что, его они тоже заберут?
— Да быстрее ты, сучка, — рявкнул один из грабителей, и стал срывать шубу с Иры.
Она неожиданно для себя резко повернулась в сторону, затем взмахнула рукой, и один из мужчин вдруг упал. Ира подошла к опешившему второму негодяю, и ребром ладони ловко ударила его по шее. Тот охнул и неуклюже повалился в снег.
Ира отряхнулась и быстро зашагала по направлению к дому. Уже захлопнув за собой ворота, она успокоилась, привалилась к железным дверцам, и закрыла глаза. Сердце бешено стучало.
Что произошло? Почему она не испугалась, почему не сняла шубу и украшения? И что такого она сделала, что взрослые, крепкие мужчины полетели в снег? По всему выходило, что она умеет постоять за себя. Что это были за приёмчики, которыми она владеет, как оказалось?
Она точно умеет драться, иначе ей бы не справиться с двумя мужиками. Сегодняшний день преподнёс ей интересные открытия: оказывается, она владеет какими-то единоборствами, и отлично разбирается в компьютере. Знает, как взломать чужие сайты…
А ведь она и не подозревала, что даже знает такое слово — сайт, и была уверена, что не умеет включать компьютер. А уж то, что она дерётся, как Джеки Чан, ей и в голову не могло прийти. Что происходит?
Ребёнок заворочался в животе, Ира ухватила живот обеими руками и стала уговаривать малыша:
— Тише, солнышко моё, тише. Всё хорошо. Мамочка не будет так волноваться, и ты не переживай, ладно? Всё хорошо, маленький мой…
Минут через пять она двинулась по расчищенной дорожке к дому. Света в окнах не было, муж ещё не вернулся.
Ира открыла дверь, и вдохнула такой милый, родной, домашний запах. Утром домработница пекла булочки, и в доме до сих пор пахло ванилью и корицей. Но теперь этот запах, казалось, таил в себе опасность. Или нет, не опасность, а тревогу. Муж скрыл от неё некоторые навыки и умения, которыми Ира владела в прошлой жизни. Почему?
Она постаралась успокоиться и даже смягчилась: может быть, он не хотел травмировать её? Или она была не очень хорошим человеком? Что-то натворила? Но в любом случае он не должен был скрывать, кем она была и что делала. Она ведь просила мужа рассказать всё, ничего не скрывать. Может быть, это ей помогло бы вспомнить прошлое…
Когда появился муж, Ирина крепко ухватилась за подлокотники кресла. Ей стоило труда сдержаться и не наброситься на него с порога. Она в который раз поразилась тому несоответствию, которое представляла собой внешне и внутренне. Саша говорил, что она всегда была нежной, милой, ласковой и доброй. Именно поэтому он в неё и влюбился. Но Ире уже сложно было поверить в то, что он говорил. Может быть, так ему просто удобнее? Может быть, он воспользовался её амнезией в своих целях?
Потому что уж слишком часто она пыталась ломать себя, делать вид, что она осталась той же нежной и ласковой, чтобы не разочаровывать мужа. Но на самом деле, если говорить откровенно, периодически Ира ощущала неконтролируемые приступы гнева и злобы, мгновенно вспыхивала по любому поводу, и частенько ей хотелось надерзить мужу или сказать ему какую-нибудь гадость.
До сих пор она списывала это на гормональные изменения в связи с беременностью. Но сейчас задумалась: гормоны ли бушуют в её организме, или это связано с чем-то другим? Например, с её жизнью до потери памяти?
— Привет, милая, — улыбнулся муж, войдя в гостиную. — Чего это ты в темноте?
— Привет, — хмуро откликнулась жена. — Присядь, пожалуйста. Нам надо поговорить…
— Я знаю, где они держат Павлика, — выпалила Настя. — То есть, я не уверена, что Павлик — именно там. Но в том доме они держат людей, которых берут в заложники.
Резник внимательно слушал девушку. И эта дрянь ещё клялась, что не сообщала о нём информацию азербайджанцам!
Словно в ответ на его молчаливый вопрос Настя продолжила:
— Моя вина только в том, что я встречалась с одним из них. И была у него в гостях. Конечно, он мне не рассказывал, что их община занимается киднеппингом, я случайно узнала. Может быть, они как-то провоцировали меня, чтобы я рассказала им о вас и вашей работе. Но, Анатолий Максимович, — девушка прижала руки к объёмной груди, — поверьте, я ни за что не согласилась бы участвовать в их мерзких делишках и похищать Павлика. Он же мой брат, хоть и двоюродный!
— Ладно, оставим разговоры на потом, — резко собрался с мыслями Резник, оправдывая свою фамилию. — Где этот дом?
Через пятнадцать минут пятнадцать бойцов из охраны «Терра — нефть» отправились в дом Шахида, в подвале которого держали заложников.
— Там всё специально оборудовано, даже туалет есть, — рассказывала Настя. — И двери такие тяжёлые, железные, наверное, или бетонные… И окошечко зарешёченное, чтобы было видно пленника. Прямо как в фильмах показывают!
Резник остался в кабинете. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что, если Настя ошиблась, и в подвале дома Павлика не окажется, Шахид может сильно разозлиться. И тогда неизвестно, что он сделает с Павлом. Может, будет, как в фильмах, присылать ему видеокассету, на которой его люди будут мучить Павла. Или даже к дому Резника будут привозить коробочку, в которой лежат отрубленные пальцы сына — по одному каждый день…
Резник вздрогнул, убеждая себя, что эта мразь не посмеет так поступить. В конце концов, он — вонючий выродок, уродующий мнение россиян о всех кавказцах. Он не станет портить отношения с имеющим силу и власть нефтяным магнатом Резником. Но память услужливо подсказала Анатолию Максимовичу, что этот отморозок уже испортил отношения с ним. Он не побоялся взять его сына в заложники, не побоялся сжигать его бензоколонки и заниматься откровенным вредительством.
Подумать только, насколько оборзели исламисты! Они преспокойно взрывают дома, совершают теракты, отправляют своих террористок — шахидок в людные места. Летом случился теракт на фестивале «Крылья», который проходил на Тушинском аэродроме. Пострадавших — порядка ста человек, и это только официальные сведения. А ведь все знают, что официальные сведения всегда уменьшают потери в несколько раз.
Удивительно, почему до сих пор весь мир не поднялся на борьбу с этими выродками, для которых важна только их точка зрения. А ведь они слепы, как кроты. Слепые, тупые ублюдки, возложившие на себя миссию бога, решающие, кто должен жить, а кто — умереть! Если государство наше молчит, если до сих пор не предпринимает никаких ответных мер, то нечему удивляться, что теракты продолжаются и будут продолжаться. Дошло до того, что в праздничные дни народ предпочитает сидеть дома, чтобы не попасть в больницу с оторванной при взрыве рукой — и это в лучшем случае! Потому что может ведь оторвать и голову… Жить стало опасно, ходить на работу, после неё заходить в кафе… Поэтому нет ничего странного в том, что скинхедов, забивших до смерти нескольких мусульман, оправдали. В таких условиях борется только народ, раз правительство не берёт на себя такую ответственность. Родственникам жертв терактов исправно выделяют деньги. Интересно, как несчастных убитых расценивают, по какому признаку начисляются суммы? Кто может сказать, сколько стоит человеческая жизнь?!