Повелитель земного предела
Снова тот же странный взгляд.
– Пусть будет так. Я предупредил вас. Если вы предпочитаете остаться, мы должным образом оценим вашу помощь. Что бы ни случилось, этот день сделал нас истинными братьями. В будущем я всегда помогу тебе, чем смогу. Но помни: твоя свобода зависит не от меня, но от Кукулькана!
Итак, я отобрал два десятка воинов, и они стояли на страже у дымящихся руин, пока остальные облачались в полное военное снаряжение. Потом мы сменили часовых, и те, в свою очередь, надели доспехи.
Затем все мы рассыпались вдоль стен, держа наготове луки и колчаны со стрелами.
Теперь крепость целиком находилась в нашем распоряжении – самый странный поворот судьбы, какой только можно вообразить. Если бы мы могли извлечь из него выгоду!
Сразу после восхода солнца из крепости вышли гонцы и рассыпались по лесу. А к полудню из ближайшего к нам укрепления, крепости Виатоза, подоспело подразделение, в два раза превосходящее силы нашего гарнизона – тяжело вооруженные воины в сопровождении нагруженных военным снаряжением рабов, которые плелись из последних сил, задыхаясь от усталости.
Видел бы ты, как эти меднокожие воины расхватали свои атлатлы с дротиками, копья и костяные, кремневые и выточенные из ракушек ножи и важно вошли в крепость, чувствуя себя героями. По мере того, как поднималось их настроение, наше падало.
Подошедшие часовые сменили нас на земляном валу и у бруствера. Мы построились на плацу – и ждали.
Скоро появился Хайонвата в сопровождении старших офицеров. Мы напряженно следили за их приближением. Какие приказы последуют? Воины за моей спиной взволнованно перешептывались. Неужели снова тюрьма? Насколько я знал, они скорей предпочли бы принять сражение.
Мерлин и Никанор выбежали из здания тюрьмы – посмотреть, что сейчас произойдет. Я сделал пять шагов вперед, отстегнул от пояса меч и ножны и протянул их Хайонвате. Тот поднял руку жестом величественного отказа.
– Оставь свое оружие при себе, Атохаро! Сегодня ты завоевал себе место среди нас. Давайте же будем не пленниками и хозяевами, но единым народом – до тех пор, пока я не получу указания с гонцами, отосланными по вашем прибытии в крепость. И прими также сей символ нашей дружбы.
Офицер вручил ему ожерелье, подобное тому, какое носил и сам вождь: из нескольких рядов сверкающих жемчужин, оленьих и медвежьих зубов, кусочков золота и слюды. Я снял шлем, и Хайонвата надел роскошное украшение мне на шею. Я отсалютовал вождю. Мерлин вернулся в госпиталь, незаметно улыбаясь в бороду, и мои воины разошлись.
То был радостный вечер, ибо для любого мужчины – будь то тлапаллик или британец – нет больше радости, нежели чувствовать тяжесть оружия у бедра. И если наши бывшие хозяева расхаживали по крепости с важным и довольным видом, то подумай о нас, так долго лишенных удовольствия взять в руки добрый клинок и верный лук!
И представь себе, как мы, словно сошедшие на землю боги, вышагивали среди бивачных костров – желанные гости возле каждого из них, герои дня!
А Мерлин – человек, которому мы всем этим были обязаны – скромно сидел поодаль в своих красивых одеяниях, спокойно наблюдая, размышляя над будущим, гадая по звездам.
Не буду подробно описывать тебе, как в последующие дни мы удивляли местных воинов меткостью своих луков, невиданной ими доселе. Я заранее велел своим людям ослабить тетивы, желая сохранить втайне подлинную мощь нашего оружия, и категорически запретил пускать стрелы на расстояние, превышающее дальность полета атлатла, чтобы таким образом не обнаружить превосходство нашего вооружения и скрыть имеющиеся в запасе силы.
Кроме того, когда местные воины выразили желание смастерить себе луки и посостязаться с нами в стрельбе, мы старательно выбрали для них не вполне пригодные породы дерева и без особой точности объяснили, как держать лук и отпускать палец.
Спустя некоторое время они вернулись к своим атлатлам, удовлетворенные тем, что не уступают нам, если не в меткости, то по крайней мере, в дальности выстрела. Именно этого мы и добивались.
В лесу во время охоты на мелкого зверя пращи римлян соревновались с пращами тлапалликов – и снова мы проиграли по всем статьям.
Мы посетили крепость Виатоза, похожую на нашу как две капли воды. Отправившись на рыбалку, мы вновь увидели остов «Придвена» с кормой, лежащей на глубине десяти футов, – по-прежнему сверкающий и прекрасный, хоть и внушающий видом своим скорбь о былом великолепии.
Чичамеки с опозданием узнали о постигшем нашу крепость несчастье – но все же много позже ее восстановления. Совершенно не обращая внимания на звенящие стрелы и дротики, они бросились на приступ и ворвались в ворота, чтобы принять смерть от стали и камня. Оставшиеся же в живых отступили в лес: так пятятся раненые медведи, угрожающе ворча и зализывая раны – но не побежденные и не устрашенные.
Однажды утром приблизительно через два месяца после нашего прибытия бдительный дозорный на вышке заметил в лесу какое-то движение и дал нам знать об этом. Скоро на поляну вышел отряд из сотни воинов, они построились в шеренги по четыре и приветствовали гарнизон крепости.
Ворота мгновенно открылись, воины строем промаршировали на плац, и их офицер в виде удостоверения личности предъявил Хайонвате расшитый бисером пояс. Предъявитель пояса был объявлен новым начальником крепости, и согласно его приказу двум третям бывшего гарнизона под командованием Хайонваты вменялось в обязанность сопровождать нас к столице Тлапаллана.
Я всего этого не знал и был удивлен, найдя Хайонвату мрачным и раздраженным, ибо для меня он не являлся тем суровым жестоким командиром, каким его привыкли видеть рядовые солдаты. Но мне мало чего удалось у него выпытать. Поведение вождя ясно показывало, что полученный им тайный приказ изменил наши отношения.
– Но по крайней мере, – сказал я, несколько раздосадованный, – если ты не можешь сказать, какая судьба ожидает нас, то можешь открыть нам, куда мы идем.
– Мы выступаем на рассвете. Идем к Кукулькану. Вы должны предстать перед судом.
– Но кто или что такое Кукулькан?
Хайонвата, казалось, не слышал меня. Он сидел на скамье, обхватив голову руками, и голосом, исполненным глубокого отчаяния, повторял:
– Кукулькан! Кукулькан!
Итак, я покинул его, сосредоточенно размышляя над тем, означает ли слово «Кукулькан» название страны, города или имя правителя. Об этом я не имел ни малейшего представления.
ГОРОД ЗМЕИ
На следующее утро по легкому морозцу мы тронулись в путь. По мере продвижения на северо-запад по хорошо заметным хоженым тропам, лежащим приблизительно на фут ниже уровня земли в лесу, мы начали мерзнуть и каждый день с нетерпением ожидали теплого ночлега.
Пристанище на ночь давали нам крепости. Вставало и заходило солнце, но ежедневно с наступлением сумерек мы выходили к новой крепости, являющейся очередным звеном в колоссальной системе укреплений, которая защищала протяженные границы Тлапаллана от посягательств врага. Хотя крепости эти не соединялись между собой никаким подобием Стены Адриана, в то время система эта была столь же эффективна, как и британская, ибо широко организованное нападение майя не грозило. Расколотые на множество племен чичамеки вечно воевали друг с другом. Все племена говорили на разных языках и диалектах, хотя их представители и могли довольно легко объясняться с помощью жестов.
Мы следовали от одной крепости к другой, везде нас снабжали продовольствием и нагружали товарами: каменотесы – кувшинами, охотники – шкурами, рыболовы – драгоценными камнями и жемчугом. А когда мы проходили мимо горной гряды со слюдяными рудниками, к нашей процессии присоединились люди, которые на устланных травой носилках несли тщательно завернутые пластины и плиты великолепно обработанной и отполированной слюды.
Некоторые куски слюды достигали трех футов в поперечнике – из них изготавливали зеркала для украшения дома какого-нибудь знатного господина. На шее простолюдинов здесь сидели три различных аристократических касты, потомки древних майя, не пригодных ни к чему, кроме как притеснять и преследовать.