Практическое демоноводство
– И тогда ты подаришь гармонию сердцам всех женщин нашего шабаша?
– Что ты мелешь, мать твою за ноги? – громыхнул голос.
– Именно для этого мы призывали тебя, о Дух – чтобы ты принес нам гармонию.
– Я еще вернусь к тебе, ведьма, после рекламной паузы. Если я обрету то, чего ищу, мне потребуется, чтобы ты отвергла Творца и выполнила ритуал. А взамен тебе будет вручена власть, которой ты сможешь править всей Землей. Ты сделаешь это?
Рэчел не верила своим ушам. Признать, что ее магия действует, – уже огромный шаг вперед. Но когда предлагают править всем миром? Она не была уверена, что карьера тренера по аэробике подготовила ее к такому повороту.
– Говори, женщина! Или ты предпочтешь всю жизнь выуживать комки волос из душевых стоков и обрезки ногтей из пепельниц?
– Откуда ты знаешь?
– Я уничтожал язычников, когда еще был жив Карл Великий. А теперь отвечай, ибо во мне просыпается голод, и я должен идти.
– Уничтожал язычников? Я думала, духи Земли – добрые.
– Всякое бывает. Ну – ты отрекаешься от Творца?
– Отречься от Богини? Даже не знаю...
– Да при чем тут Богиня? От Творца!
– Но Богиня...
– Неправильный ответ. От Творца Всемогущего. Помоги мне, малышка, – мне не дозволено вслух произносить это имя.
– Ты имеешь в виду – от христианского Бога?
– Бинго! Отрекаешься?
– Я давным-давно это сделала.
– Хорошо. Подожди здесь. Я сейчас вернусь.
Рэчел хотела сказать еще что-то на прощанье, но слова не шли в голову. Она услышала, как снаружи зашуршали листья, и подбежала к двери. Под ровным лунным светом на ближайшем пастбище бродил крупный рогатый скот, и между силуэтами что-то передвигалось. И чем дальше к городу оно уходило, тем больше становилось.
19
Дом Дженни
Дженни поставила “тойоту” за “шевроле” Трэвиса и погасила фары.
– Ну? – спросил Трэвис.
– Вам не хотелось бы зайти ко мне?
– Зайти? – Трэвис сделал вид, что ему нужно подумать. – Да, очень хотелось бы.
– Дайте мне только одну минутку – я расчищу нам дорогу, хорошо?
– Запросто. Мне все равно в машине нужно кое-что проверить.
– Спасибо. – Дженни с облегчением улыбнулась.
Они вылезли из машины. Дженни вошла в дом, а Трэвис привалился к “шевроле” и подождал, пока она скроется внутри. Затем рванул на себя дверцу и заглянул внутрь.
Цап сидел на пассажирском месте, уткнувшись носом в комиксы. Оторвавшись от книжки, он ухмыльнулся:
– О, уже вернулся?
– Радио включал?
– Что ты!
– Молодец. Оно подключено прямо к аккумулятору. Сядет сразу.
– Даже не трогал.
Трэвис бросил взгляд на чемодан на заднем сиденье.
– Присматривай за ним.
– Будет сделано.
Трэвис не двигался с места.
– Что-то не так?
– Ты какой-то ужасно покладистый.
– Я же тебе сказал: мне просто нравится, что ты хорошо проводишь время.
– Тебе, наверное, всю ночь в машине просидеть придется. Не проголодался, я надеюсь?
– Очнись, Трэвис. Я вчера ночью поужинал.
Трэвис кивнул:
– Чуть позже еще проверю, так что сиди смирно. – И он захлопнул дверцу.
Цап вскочил на ноги и выглянул из-за приборной доски. Трэвис заходил в дом. Забавно – оба думали об одном и том же: скоро все это закончится.
Цап кашлянул. Изо пасти вылетел острый красный каблук и ударился в ветровое стекло, забрызгав его адской слюной.
* * *Роберт оставил свой грузовик в квартале от бывшего дома и дальше поплелся пешком, с ужасом надеясь, что застанет Дженни с мужчиной. Подходя, он увидел перед ее “тойотой” чей-то старый “шевроле”.
В уме он пробегал эту сцену сотни раз. Он выходит из тьмы, застает ее с этим парнем и кричит: “Ага!” На этом картинка обрывалась.
Но в чем же смысл? На самом деле, Роберту вовсе не хотелось заставать ее врасплох. Напротив, он мечтал, чтобы она кинулась к дверям, а по щекам ее струились слезы. Чтобы она обхватила его руками и взмолилась: вернись домой, милый. Он хотел успокоить ее: все будет хорошо, я прощаю тебя за то, что ты меня вышвырнула из дому. Такую сцену он тоже пробегал в уме сотни раз. И картинка обрывалась после того, как они предавались любви в третий раз.
Но “шевроле” в его сценариях не фигурировал. Точно рекламный трейлер из кино, дразнилка. “Шевроле” означал, что Дженни не одна. Кого-то, в отличие от Роберта, она пригласила. В мозгу замелькали новые сцены: вот он стучится в дверь, Дженни с неохотой открывает, он смотрит через ее плечо и видит на диване чужого мужика. Его посылают прочь. Этого Роберт вынести не мог. Слишком реально.
Может быть, там вообще не парень. Может, какая-нибудь тетка из ее шабаша – заехала утешить Дженни в трудную минуту. И тут к нему снова вернулся прежний сон. Он привязан к стулу посреди пустыни и смотрит, как Дженни занимается любовью с другим мужчиной. А маленький монстр сует ему в рот соленые печенюшки.
Роберт понял, что уже несколько минут неподвижно стоит посреди улицы и глазеет на свой дом. Терзает себя. Да будь же ты взрослым. Подойди и постучи в дверь. Если она не одна, извинись и скажи, что зайдешь попозже. В груди от этой мысли резануло.
Нет, лучше просто уйти. Вернуться в трейлер к Сквозняку и позвонить ей завтра. Еще одна ночь с такой сердечной болью – непереносимо. В груди закололо еще сильнее.
Нерешительность Роберта всегда раздражала Дженни. Теперь же его просто парализовало. “Просто выбери направление и иди, Роберт, – сказала бы она. – Хуже, чем сейчас, когда ты стоишь тут и жалеешь себя, уже не будет”.
Но это – единственное, что у меня получается хорошо, подумал он.
Из-за угла вывернул грузовик и медленно покатился по улице. Роберта будто ошпарило – он кинулся к “шевроле” и пригнулся за ним. Прячусь перед своим собственным домом. Это же глупо. Но все равно – если кто-то его заметит, то поймет, насколько жалок он и слаб. А Роберту не хотелось, чтобы это видели.
Грузовик притормозил перед домом, почти остановился, потом водитель поддал газу, и машина рванулась дальше. Роберт еще несколько минут просидел на корточках за “шевроле”.
Он должен убедиться.
“Просто выбери направление и иди”. Ладно, он сначала заглянет в окно. На улицу из гостиной выходило два – до них футов шесть. Старые, с отодвигающимися рамами. Прямо под окнами – ящики с геранью. Если крепкие, то он подтянется и заглянет в щель между штор.
Шпионить за собственной женой – мерзко. Грязно. Это извращение. Роберт помедлил, но потом пересек двор. Мерзость, грязь и извращение гораздо лучше его нынешней жизни.
Он схватился за край ящика с цветами и проверил его на прочность. Выдержит. Подтянулся, уперся подбородком в край и заглянул в щелочку.
Они сидели на тахте спиной к нему – Дженни и какой-то мужчина. На миг ему показалось, что Дженни – голая, но потом он заметил тонкие бретельки черного платья. Она давно уже не надевала это платье. Не тот подтекст, говорила она. В смысле – слишком откровенное.
Зачарованный, Роберт смотрел на них, попав в ловушку собственных страхов, точно олень в перекрестье фар. Мужчина повернул голову, чтобы сказать что-то Дженни, и Роберт разглядел его в профиль. То был парень из его кошмара – парень, которого он видел сегодня в “Пене дна”.
Дальше выдержать он уже не мог. Роберт сполз на землю. Внутри бился узел отчаянных вопросов. Кто этот тип? Что в нем такого замечательного? Что есть у него и чего нет у меня? И хуже всего – сколько уже это тянется?
Роберт заковылял от дома к дороге. Они сидят в его доме, на его тахте – той самой, на которую они с Дженни так долго копили деньги. Как она могла? Неужели в доме больше ничто не напоминает ей об их союзе? Как может она сидеть на его тахте с другим мужчиной? А трахаться они будут на его постели? При этой мысли боль в груди вспыхнула снова – так сильно, что его чуть не согнуло пополам.
Расколошматить вдребезги его машину? Но от нее и так мало что осталось. Проткнуть шины? Разбить ветровое стекло? Нассать в бензобак? Нет, это равносильно признанию в том, что он за нею шпионил. Но сделать что-то надо.