Практическое демоноводство

Минут через пять придя в себя, Роберт отыскал телефон. Попасть по нужным кнопкам казалось нечеловеческой задачей. Почему они расползаются из-под пальцев? Наконец, соединилось, трубку сняли после первого гудка.
– Дженни, милая, прости меня. Можно, я...
– Спасибо, что дозвонились до “Пиццы на Колесиках”. Мы открываемся в одиннадцать утра, доставка начинается в четыре часа дня. Зачем готовить самим, когда можно...
Роберт повесил трубку. Он набрал тот, что написан на липучке Сквозняка с экстренными номерами. После новой погони за кнопками удалось придавить их одну за другой. Это как по тарелочкам стрелять – поймать в прицел, проследить путь и бабахнуть.
– Алло? – Голос Дженни звучал очень сонно.
– Милая, прости меня. Я никогда так больше не буду. Можно, я вернусь домой?
– Роберт? Который час?
Он немного подумал и ответил наугад:
– Полдень?
– Сейчас пять утра, Роберт. Я спала всего час, Роберт. У соседей всю ночь лаяли собаки. Я еще не готова разговаривать с тобой. До свиданья, Роберт.
– Но, Дженни, как ты могла? Тебе ведь пустыни совсем не нравятся. И ты знаешь, что я терпеть не могу соленые крекеры.
– Ты пьян, Роберт.
– Кто этот парень, Дженни? Что есть у него и чего нет у меня?
– Нет никакого другого парня, Роберт. Я тебе уже вчера говорила. Я просто больше не могу с тобой жить. Мне кажется, я больше тебя не люблю.
– А кого ты любишь? Кого?
– Себя, Роберт. Я делаю это все ради себя. И теперь ради себя я положу трубку. Скажи мне “До свиданья”, чтобы не выглядело, будто я тебе нахамила.
– Но, Дженни...
– Все кончено. Живи как знаешь, Роберт. Я кладу трубку. До свидания.
– Но... – Она повесила трубку. – Так никто не живет, – сообщил Роберт коротким гудкам.
Живи как знаешь. Ладно, хоть какой-то план. Он вычистит эту конюшню и вычистит всю свою жизнь. Больше никогда не притронется к бутылке. Все изменится. Скоро она начнет вспоминать, какой он замечательный. Но сначала скорей в уборную – ему опять звонит Рыгина.
* * *
Детектор дыма визжал, как ягненок в “испанском сапоге”. Роберт, снова лежавший на тахте, натянул на голову подушку: интересно, почему Сквозняк не оснастит эту дурацкую штуку выключателем? Потом раздался грохот: звонили в дверь, а не с потолка.
– Сквозняк, к тебе пришли! – заорал Роберт из-под подушки.
Грохот не смолкал. Он сполз с тахты и по мусору добрел до двери.
– Потише, а? Иду уже, иду.
Роберт распахнул дверь: человек на крыльце занес кулак, чтобы садануть еще раз. Остролицый латинос в костюме из мятого шелка. Волосы зализаны назад, хвост перевязан черной шелковой ленточкой. На дорожке Роберт заметил “БМВ” последней модели.
– Черт. Свидетели Иеговы, должно быть, неплохо зарабатывают.
Но латиноса его юмор не позабавил.
– Мне нужно поговорить со Сквозняком.
В этот момент Роберт понял, что стоит голышом, и подобрал с пола пустую бутылку из-под вина прикрыть причинное место.
– Заходите, – сказал он, отступая назад. – Сейчас гляну, проснулся он или нет.
Латинос вошел. Роберт проковылял по узкой прихожей к комнате Сквозняка и постучал в дверь.
– Сквозняк, тут к тебе какой-то папик.
Ответа не последовало. Роберт открыл дверь, вошел и стал рыться в кучах одеял, простыней, подушек, пивных банок и винных бутылок, но Сквозняка не отыскал.
На пути в гостиную Роберт сдернул с крючка заплесневелое полотенце и обернул его вокруг бедер. Латинос стоял на чистом пятачке посреди комнаты и сосредоточенно, с отвращением оглядывал трейлер. У него был такой вид, точно он усилием мысли хочет взмыть в воздух, лишь бы его итальянские туфли не касались загаженного пола.
– Его тут нет, – сказал Роберт.
– Как же ты здесь живешь? – спросил латинос безо всякого акцента. – Это недостойно человека.
– Вас что – моя мать прислала?
Латинос проигнорировал вопрос.
– Где Сквозняк? У нас сегодня утром встреча. – Слово “встреча” он произнес с нажимом. Роберт все понял. Сквозняк намекал, что у него выгорает какое-то крупное дело. Крендель этот, должно быть, покупатель. Шелковые костюмы и машины “БМВ” не популярны у обычной клиентуры Сквозняка.
– Он уехал вчера вечером. Понятия не имею, куда. Можете спросить в “Пене”.
– В “Пене”?
– Салун “Пена дна” на Кипарисовой. Он иногда там тусуется.
Латинос на цыпочках дошел до двери и остановился на ступеньке.
– Передай, что я его ищу. Он должен мне позвонить. Скажи ему, что я так бизнес не веду.
Роберту не понравились командные нотки в голосе латиноса. Подобострастным тоном вышколенного английского дворецкого он осведомился:
– А как мне передать – кто его спрашивал, сэр?
– Ты мне мозги не парь, cabron [1]. Это бизнес.
Роберт набрал в грудь побольше воздуха и шумно выпустил его:
– Слушай, Панчо. У меня похмелье, жена только что вышвырнула меня из дома, а жизнь моя не стоит и кучки говна. Поэтому если ты хочешь, чтобы я что-то кому-то передавал, можешь, черт возьми, и сообщить мне, кто ты такой, к чертовой матери. Или мне сказать Сквозняку, что его искал мекс, у которого ботинки от Гуччи разве что из задницы не торчат? Comprendre, Pachuco? [2]
Латинос развернулся и полез в карман костюма. Роберт ощутил, как тело вдруг затопило адреналином, и покрепче вцепился в полотенце. Давай, подумал он, доставай пушку – а я тебя полотенцем по глазам. Он вдруг ощутил полную беспомощность.
Но латинос не стал доставать руку из кармана.
– А ты кто такой?
– Декоратор Сквозняка. Переделываем тут ему весь интерьер в духе абстрактного экспрессионизма. – Неужели он действительно нарывается на пулю?
– Так вот, умник, как только Сквозняк объявится, передай ему, чтобы позвонил Ривере. И еще можешь передать, что когда вы тут закончите, декоратор понадобится мне. Ты меня понял?
Роберт вяло кивнул.
– Adios [3], собачатина. – Ривера зашагал к “БМВ”.
Роберт закрыл дверь и навалился на нее, переводя дух. Ох, и разозлится Сквозняк, когда узнает. Страх сменился ненавистью к самому себе. Похоже, Дженни права. Похоже, он действительно не умеет разговаривать с людьми. Роберт чувствовал себя никчемным, слабым и обезвоженным.
Он поискал глазами, чего бы выпить, и смутно припомнил, что это уже происходило. Дежа вю?
“Так никто не живет”. Все изменится, черт бы его побрал. Нужно только разыскать одежду – и он все изменит.
Ривера
Сержант сыскной полиции Альфонсо Ривера из Управления округа Сан-Хуниперо сидел во взятом напрокат “БМВ” и матерился.
– …, … и трижды … – Тут он вспомнил о передатчике, до сих пор приклеенном пластырем к груди. – Ладно, ковбои, его нет дома. Я мог бы и раньше догадаться. Фургон уехал неделю назад. Закругляемся.
Он услышал, как вдалеке взревели моторы. Секунду спустя мимо проехали два бежевых “плимута”. Их водители подчеркнуто не смотрели на “БМВ”, тем самым уже вызывая подозрения.
Что же могло случиться? Он расставлял сети три месяца. Он крупно подставился, убеждая капитана, что Чарлз Л. Белью, он же Сквозняк, – их пропуск к наркоплантаторам Биг-Сура.
– Он уже дважды залетал за кокаин. Если мы привлечем его за торговлю наркотиками, он сдаст нам все, кроме любимого рецепта своей бабушки, чтобы только не загреметь в Соледад снова.
– Сквозняк твой – мелочь пузатая, – возражал капитан.
– Да, но он всех знает. И он оголодал. Кроме того, Сквозняк и сам отлично знает, что он мелочь пузатая, а потому думает, что нам на него наплевать.
Наконец капитан уступил, и операция началась.
А теперь Ривера почти слышал его голос:
– Ривера, тебя сделала даже такая заширенная шкварка, как Белью. Может, стоит снова нарядить тебя в форму, чтобы издалека видно было? Может, тебе стоит заняться связями с общественностью или вербовкой нового состава?