Дети из камеры хранения

На острове Караги это самое опасное и самое красивое место для подводного плавания. Господин Арацуки вместе со своими друзьями-дайверами занимался исследованием морских течений. Он составил атлас течений вокруг острова Уванэ. Нырять разрешалось лишь ветеранам подводного плавания, то есть тем, кто прошел обучение, строго соблюдал инструкции и не имел склонности к необдуманным поступкам.
В сентябре 1986 года остров Караги посетил известный подводный фотограф Ж. И. Клодель, следующим образом описавший красоту кораллового рифа Уванэ: «Прозрачность воды здесь в десять раз превосходит Мальдивы, разнообразие рыб в сотню раз — остров Рангироа на Таити, красоту кораллов не сравнить ни с чем. Чувство, охватившее меня при погружении, было, убежден, не менее волнующим и восхитительным, чем у изобретателя акваланга Кусто, впервые вступившего в неизведанный мир».
Фотографии, которые Клодель сделал на острове, как нельзя лучше подтверждают его слова и сейчас являются одним из немногих документальных источников о коралловых рифах Уванэ.
4 ноября 1987 года в двадцати километрах к югу от острова Карата произошло извержение подводного вулкана. Остров Караги пережил несколько десятков землетрясений, которые резко изменили характер течений вокруг острова Уванэ. Арицуки начал повторное исследование течений и обнаружил на дне моря огромную пещеру, возникшую, по его предположению, в результате землетрясения. Вход в пещеру представлял собой длинную расщелину, ширина которой позволяла проникнуть туда человеку. По мере продвижения пещера становилась все шире, ходы разветвлялись, в стенах появлялись ниши, в которых гнездились креветки. Ара-цуки и его коллеги не стали продвигаться дальше этих ниш, решив, что это опасно. Приборы зафиксировали глубину 29 метров, давление соответствовало глубине. Даже при условии, что ныряльщик сразу же после погружения направится в пещеру, путь до ниш в стенах займет около восьми минут. С двойным двенадцатилитровым баллоном дальше этих ниш они идти не могли. Чтобы попасть дальше, необходимо было специальное оборудование. Арацуки высказал предположение, что у этой пещеры должен быть еще один выход. Первый несчастный случай произошел 19 января 1988 года. Подводные пловцы из Германии — госпожа Франциска Майер с подругой — совершали погружение в пещеру в сопровождении Арацуки. Они передвигались, держась за тонкий трос, который вел к нишам. Естественно, внутри было темно. Фонарики в руках всех троих образовали общий луч. Добравшись до середины пещеры, Арацуки услышал странный звук: «Кюн, кюн». Звук напоминал приглушенные удары по металлу. Арацуки решил, что это дельфин, однако его насторожило то, что он на очень большой скорости приближается к ним. Дельфины на людей не нападают, в очень редких случаях только беременные дельфинихи ведут себя агрессивно. Арацуки жестом велел женщинам прижаться к стене пещеры. Решив, что дельфина привлек свет, Арацуки выключил фонарик и стал ждать, пока тот проплывет над ними. Дельфин был уже совсем близко. На устрашающей скорости он пронесся мимо, резко развернулся и вдруг напал на госпожу Майер. Услышав ее крик, Арацуки включил фонарик. Дельфин был в крови, он, словно безумный, таранил мордой Майер и ее подругу.
"Никогда мне не приходилось встречать такого безумного дельфина. Вероятно, он отстал от стаи. Когда я его увидел, он был весь в ранах, что само по себе очень необычно, какая-то аномалия, по-другому не могу сказать. Он был невероятно возбужден. Госпожа Майер от удара выпустила изо рта регулятор — это стоило ей жизни. Я попытался отвлечь дельфина на себя, однако вода в пещере стала такой мутной, что ничего было не разглядеть. Было непонятно, стоит ли ожидать еще одного нападения. Я попытался показать женщинам, что нужно покидать пещеру, но обе были уже неподвижны. Я изо всех сил поплыл вперед и наконец выбрался из пещеры. Всплывать вверх необходимо медленно, чтобы давление снижалось постепенно. Я ухватился за якорный канат, и тут появился дельфин, который, вероятно, преследовал меня. Однако нападать на меня он не стал. Увидев меня, дельфин подплыл поближе, выпустил из пасти фонтан крови, перевернулся на спину и начал всплывать. Он был мертв.
Полиция и немецкая страховая компания, вероятно, подозревали меня в причастности к убийству госпожи Майер и ее подруги; мне не верили, что это был дельфин. Я их понимаю: если бы я не видел все собственными глазами, тоже, наверное, не поверил бы. Это был первый несчастный случай". Второй случился 2 февраля 1988 года, на этот раз Арацуки не был его свидетелем. Местный рыбак Ова Тэцудзи и два его сына спустились за креветками в подводную пещеру, где и были обнаружены мертвыми. Его жена Кацуко подняла тревогу, когда все трое не вернулись, связалась с профсоюзом рыбаков, и тогда на поиски отправились Арацуки и его коллеги, которые и обнаружили тела рыбака и его сыновей под сводом одной из ниш пещеры. Причиной смерти установили острую сердечную недостаточность, хотя при жизни все трое обладали отменным здоровьем и на сердце никогда не жаловались. Ниша в пещере, где их обнаружили, была большой и высокой, площадью около десяти татами, одной из возможных причин называли слишком быстрый подъем, который и привел к закупорке воздушного клапана. Но самым подозрительным оказалось то, что в ногу одного из сыновей был воткнут гарпун, а плечо другого было в ножевых ранах. Все трое и после смерти плотно сжимали трубки во рту. Единственный вывод, который можно было сделать: они убили друг друга.
Чтобы пролить свет на это загадочное происшествие, в марте 1988 года к Арацуки приехали оператор одной из студий документального кино и четыре его помощника. Тогда-то и произошел третий несчастный случай.
"Я пытался их отговорить. Из центра подводного плавания в Токио я получил распоряжение, запрещавшее погружения в пещере. Да у меня и самого были дурные предчувствия, однако оператор, господин Одзаки, сказал, что, если я откажусь их сопровождать, они спустятся самостоятельно, и ни о каких запретах слышать не хотел. Мне ничего не оставалось, как отправиться с ними. А что я должен был делать? Чтобы предотвратить очередную беду и в случае чего связаться друг с другом, я настоял на том, чтобы каждый из них взял по рации, которая могла работать на такой глубине. Для подстраховки привязал к якорной веревке десять запасных баллонов. Одного из помощников оператора мы оставили у входа в пещеру, а сами обвязались веревками, концы которых оставили ему, чтобы в экстренном случае он мог по сигналу нас вытащить. Фонарь для подводной съемки был такой яркий, что я смог увидеть разнообразные живые организмы, населявшие пещеру, которых прежде не видел, и среди прочего — очень редких креветок и гнезда мурены.
До ниш мы добрались без проблем, но когда приблизились к щели, которая вела вглубь пещеры, тут все и случилось. Оператор Одзаки-сан внезапно уронил кинокамеру, задергал руками и ногами, схватился за грудь и больше не шевелился. Помню, что Одзаки-сан, подплыв совсем близко к расщелине, приставил камеру к лицу и вынул изо рта регулятор. После этого прошло не больше десяти секунд, и у него начался приступ. Я сообразил, что ситуация опасная, и сообщил по рации, чтобы помощник вытаскивал веревку. Три остальных помощника, находившиеся вместе с нами, несмотря на мои протесты, подплыли к Одзаки-сан, и один из них вынул изо рта регулятор, чтобы отдать его Одзаки. Они решили, что его регулятор неисправен. Через несколько мгновений тот, что вынул регулятор и находился ближе всех к Одзаки, издал жуткий крик. Вы, наверное, думаете, что под водой звуки не слышны. Слов, конечно, не разобрать, но звук слышен. Это был жуткий крик. Затем он выстрелил из сигнального пистолета в помощника, державшего в руках фонарь. Убитый выпустил из рук фонарь, который стал медленно опускаться в мутной воде на дно, продолжая гореть, поворачиваясь из стороны в сторону и освещая разные уголки пещеры. На какую-то долю секунды я сумел заглянуть в глубь расщелины. Возможно, все это было обманом зрения, но мне показалось, что внутри трещины есть гладкий серый камень, похожий на бетонную плиту. Такого, конечно же, не может быть, скорее всего, обман зрения.