Узурпатор

Бэзил облокотился о перила, делая вид, что любуется открывающейся на востоке панорамой.
— Должен признать, это место идеально подходит для тебя, Элизабет! — Голос его звучал излишне бодро. — Уединенность, безопасность, изумительная природа. А наши друзья из Дараска совсем рядом и смогут обеспечить тебя всем необходимым. Леди Эстелла-Сирон была права: охотничий домик — прекрасное место для отшельника. Это трон Одина! Восседая на нем, ты будешь обозревать мир!
Ментальный образ, который Бэзил спроецировал вовне, вызвал смех у всех присутствующих, кроме не носившей торквеса Амери, проворчавшей:
— Опять эти дьявольские телепатические штучки.
— Смешная картинка. — Элизабет взяла монахиню за руку. — Представь себе третьеразрядную постановку вагнеровской оперы. Алебастровая гора, множество стробоскопических молний и жестяной гром. И на вершине этой бутафории сижу я в облике нордической богини в крылатом шлеме и с чрезвычайно напыщенным видом озираю под собой Срединную Землю. Если я замечаю среди смертных какое-нибудь непотребство, то на этот случай под рукой у меня полная кошелка громов и молний, которыми я караю грешников.
— Только на самом деле ты никого не караешь, — сказала Амери.
— Нет, не караю.
— Вот в этом и заключается вся ирония. — Пеопео Моксмокс Бурке говорил горячо, даже запальчиво, все время пытаясь закрепить подпорки безыскусного ментального экрана, целомудренно скрывающего от Элизабет его чувства. Проклятый золотой торквес! Не будь в нем такой нужды…
Старина Бэзил почувствовал смятение Бурке, мучившую его тревогу, грозящую вылиться слезами, от которых и самой Элизабет, и всем остальным стало бы лишь еще хуже. И со всем своим профессорским тактом Бэзил обратился к Крейну по приватному каналу:
«Помоги ему. Помоги нам всем справиться со своими чувствами».
Тану не подал никаких признаков того, что призыв Бэзила услышан. Но в тот же миг двое люди почувствовали себя способными обуздать свои дурные предчувствия, поняли, что лицо цивилизованного человека можно сохранить не только внешне, но и в своей ментальной ауре, в том ее слое, который обращен к другим. Бэзил стал олицетворением практичного здравого смысла. Бывший судья Бурке обрел исконные качества краснокожего — стоицизм и непреклонность.
Если Элизабет и распознала метапсихическое вмешательство, то никто из присутствующих этого не почувствовал. Она прогуливалась но балкону, оценивая затейливый деревянный декор и восхищаясь захватывающим дух видом. На юго-западе ослепительно-белая полоса пиренейских вершин, словно проведенная по геральдическому полю, отделяла синеву неба от темной зелени низин. Воздух был неестественно прозрачен, что в горах часто предвещает бурю, а его паяная недвижимость действовала немного гнетуще.
— Моему трансментальному зрению открывается страна Минанана, — сказала Элизабет. — Долина, словно Шангри-Ла, окруженная со всех сторон снежными пиками.
— Рядом с Минананом и Дионкетом тебе было бы безопаснее, — сказала Амери. — И даже с нами, в Скрытых Ручьях. Этому чудовищу Селадейру доверять нельзя. Ты же знаешь, он способен летать, да к тому же еще и нести одного человека с собой. Что помешает ему явиться сюда и похитить тебя? Ведь ты — очень удобная заложница. Точно такие же виды на твой счет могут быть и у нашего маленького плутоватого приятеля Эйкена Драма.
Элизабет развернулась лицом к трем людям, к трем своим друзьям, объяв их мощной волной утешения. Крейн неуверенно топтался сзади.
— Я уже пыталась объяснить, почему не могу жить у Минанана или в Вогезах с вольными людьми. Я не имею права демонстрировать приверженность кому бы то ни было. Если я хочу, чтобы моя новая роль увенчалась успехом, то должна оставаться доступной для всех политических сил Многоцветной Земли. И особенно это касается Эйкена Драма и Селадейра Афалийского.
Бэзил обвел пальцем контур гротескного резного изображения на балюстраде — лицо гоблина.
— А как насчет фирвулагов? Сейчас их численность превышает нашу примерно вдесятеро, а Шарн с Айфой принадлежат к совершенно другому типу, нежели бедный старый король Йочи. Как говорил мне Кеннеди, слуга леди Эстеллы, с помощью трансментального видения обнаружено, что из Гельветид маленький народ стекается в район Барделаска. Барделаск — это совсем небольшая крепость на берегу Роны, примерно в восьмидесяти-девяноста километрах к северу от Провансальского озера. Лорд Дарелл и большинство его лучших рыцарей утонули вовремя Потопа, поэтому городок остался совершенно беззащитным. Кеннеди считает, что фирвулаги, невзирая на наше хрупкое мирное соглашение, планируют один за другим покорить наиболее ослабленные города. Шарн с Айфой всегда могут свалить вину за нападения на ревунов.
— Если бы ты отправилась с нами в Скрытые Ручьи, — сказал Бурке, — мы бы защитили тебя с помощью железа.
Элизабет положила свою миниатюрную ладонь на мощное, покрытое шрамами предплечье краснокожего американца.
— Теперь у меня есть свой способ защиты. Фирвулаги не причинят мне вреда. Равно как и никто другой.
Бурке помрачнел и ритуальные жестом прикоснулся к своему новому золотому торквесу.
— Если возникнет малейшая угроза с любой стороны, ты должна призвать нас на помощь. Мы не должны забывать того, что сказала о тебе Бреда.
— Бреда! — рассмеялась Элизабет. — Старушка всегда была склонна к мелодраматическим преувеличениям. Она прекрасно знает, как заставить других плясать под свою дудку! — Великий Магистр раскинула руки, словно охватывая огромными крыльями души всех троих. — Но принуждение — не мой метод. Я хочу привлекать, а не заставлять.
Амери обратилась за помощью к психокорректору-тану:
— Если мы ей понадобимся, ты позовешь нас, Крейн?
— Позову, сестра. — Крейн помялся, затем с сожалением добавил: — Если вы хотите продолжить путешествие с сегодняшним караваном, то вам пора идти. Я буду ждать внизу, чтобы попрощаться. — Отвесив великосветский поклон, он удалился.
В глазах Амери блеснули слезы. Неизбежный момент разлуки трех друзей с Элизабет наступил для них слишком быстро.
— Не тревожьтесь. — Элизабет улыбнулась. — Со мной все будет в порядке. У каждого из нас есть дело, и это нам поможет.
Бэзил первым разрушил чары. Шагнул вперед и взял Элизабет за руку.
— Крейн… отличный малый. Он самый настоящий человек, без всяких скидок. Он и его люди будут хорошо заботиться о тебе. Я в нем уверен.
— Милый Бэзил. — Элизабет поцеловала его в обветренную щеку. Он отступил назад, но у балконной двери задержался.
— Ты можешь рассчитывать на меня в деле с Суголлом. Я сделаю все от меня зависящее. А когда с этим будет покончено и страсти поулягутся, мы с тобой, как я и обещал, совершим восхождение в горы.
Элизабет сделала вид, что сомневается:
— Ты все-таки хочешь доказать мне, что где-то в Альпах существует плиоценовый Эверест! Но почему-то я ментальным зрением не могу различить ничего подобного.
— И все-таки он есть! — Бэзил укоризненно помахал указательным пальцем. — Видишь ли, новичку бывает очень трудно оценить истинную высоту горы. Тем более мысленным взглядом. — Сделав прощальный жест, он скрылся внутри шале.
Настала очередь Бурке. Сохраняя каменное лицо, он навис над женщиной в черном и сбивчиво мысленно заговорил, используя непривычный для него золотой торквес.
«Я научусь трансментальной речи. Буду разговаривать с тобой через сотни километров».
«Мой дорогой… Я до сих пор не уверена, что вы с Бэзилом поступили мудро, надев золотые торквесы».
«Крейн проверял нас. Нам можно. Он подтвердил. За нас не волнуйся. Только отвечай, когда нам потребуется совет».
— Ты же знаешь, что я всегда готова помочь советом, — вслух произнесла Элизабет. — Таково мое предназначение. Но возглавлять человечество и экзотиков доброй воли должны сильные, такие, как ты и Бэзил, а не я. Эвакуация из Мюрии — всего лишь первый шаг, но это хорошее начало, и благодарить за него нужно главным образом тебя. Даже сбежавшие фирвулаги поняли, что дружба между людьми и экзотиками не только возможна, но и необходима.