Выбор оружия

Глава третья. КРУГ РАССЛЕДОВАНИЯ
– Алло, Нью-Йорк? Могу я попросить к телефону мисс Кэт Вильсон?
– Кэт Вильсон слушает.
– Хай, Кэт! Это Александр Турецкий.
– Алекс? Ты в Нью-Йорке?
– Нет, в Москве.
– Почему же так хорошо слышно? Говорили, что у вас проще докричаться, чем дозвониться по телефону!
– Это в прошлом.
– Хай, ковбой! Я рада тебя слышать. Как поживаешь?
– Почему ковбой?
– Нет? Рейнджер? Мы о тебе вспоминаем. Джеймс Бонд без лицензии на убийство! Нарушитель спокойствия. Говорят у тебя проблемы?
– О Господи! А ты-то откуда знаешь? Это что, по Си-Эн-Эн передавали?
– У нас свое радио. Какие дела, Алекс?
– Тут у нас выросло несколько сот баксов. Не хочешь наклониться и сорвать их? Чему ты смеешься?
– Ты смешно сказал. Бакс – это уже много. Один бакс – это все равно что сказать один ножницы.
– Как же у вас говорят «один доллар»?
– Так и говорят. А если наличные – «кэш». Ты хочешь дать мне работу?
– Вроде того. Примерно на неделю.
– Но у меня есть работа.
– А немного лишних «кэш» – помешают?
– Это никому еще не мешало. Ты стал такой богатый, что можешь нанять лейтенанта нью-йоркской полиции?
– Сколько ты зарабатываешь?
– Фи, Алекс! У нас в Штатах спрашивать об этом считается неприличным.
– Но я живу не в Штатах. В России.
– Тебе скажу: пять тысяч в месяц. А ты?
– Можно я промолчу?
– Ага, значит, и у вас этот вопрос считается неприличным?
– Вопрос? Нет. Боюсь, что неприличным тебе покажется ответ.
– И все-таки?
– Чуть больше двухсот.
– В день?
– В месяц.
– Ты шутишь?
– Если бы! Но тебе мы будем платить по триста в день. Плюс расходы.
– Ты разоришься.
– Платит мой клиент. Его это не разорит.
– Двести в месяц. Ты меня огорчил. А расплачивался за меня в барах в Гармише как внук Генри Форда. Почему бы тебе самому не сделать эту работу и не получить по триста в день?
– У меня нет времени. Дела тут у нас разворачиваются слишком быстро.
– Тебе важно, чтобы я за это взялась?
– Очень, Кэт. Мне больше не к кому обратиться. Может, и я когда-нибудь смогу оказать тебе услугу.
– Надеюсь, у меня не возникнет необходимости в ней.
– Как знать. Связи между нашими странами расширяются не по дням, а по часам.
– Мафиозные?
– Я об этом и говорю.
– Что за работа?
– Возьми ручку, пиши.
– Я включила запись. Диктуй.
– Гарри К. Никитин. Игорь Константинович. Натурализованный гражданин США. Адрес: Южно-Африканская Республика, Претория, Парк-лейн, двести двадцать четыре. Шеф-менеджер Северной геологоразведочной экспедиции. Пятьдесят лет. Вопросы. Семейное положение: есть ли жена, дети. Кто жена, сколько детей, возраст. Отношение к жене и детям. Пристрастия: алкоголь, наркотики, женщины, азартные игры. Этапы карьеры. Положение на работе сейчас, отношения с коллегами. Прошла информация об открытии в ЮАР крупного месторождения медно-никелевых руд. В каком состоянии работы по доразведке и подсчету запасов. В начале июля Никитин вылетел в Нью-Йорк, оттуда во Франкфурт-на-Майне, сейчас в России. Делился ли перед отъездом своими планами. Материальное положение. На его счет в московский Народный банк поступило сто двадцать четыре миллиона долларов…
– Сто двадцать четыре миллиона?!
– Вот именно. Объяснил: много лет играл на бирже. Его маклер на Нью-Йоркской фондовой бирже Рэй Мафферти. Вопросы. Клиентура Мафферти. Нет ли связей с русской мафией. В частности – с окружением Иванова-Корейца. Насколько удачной была биржевая игра Никитина.
– Это трудно. Коммерческая тайна. Тебе нужны документированные данные?
– Нет. Просто информация.
– Это легче.
– И последнее. С семьдесят восьмого года по конец восемьдесят третьего Никитин жил в Нью-Йорке. Он автор книги «Карательная психиатрия». Возможно, сотрудничал с «Голосом Америки» или радио «Свобода». После этого пять лет работал в геологоразведке в Канаде.
– Где? Канада большая.
– Неизвестно. Об этом ты сможешь узнать в Претории. Вопросы те же: что делал, связи, образ жизни, карьера. Нагрузил я тебя?
– По ватерлинию. Когда тебе нужна информация?
– Вчера. Аванс мы тебе высылаем сейчас же. Диктуй реквизиты твоего банка.
– Заплатишь все сразу, когда получишь отчет. Передам по факсу. У меня есть твой домашний телефон.
– Но у меня нет факса.
– Тогда по «Интернет».
– У меня нет компьютера.
– Как же ты живешь?
– Так и живу. Как все. У нас говорят: как в сказке – чем дальше, тем страшней.
– Я всегда говорила: русские – великий народ.
– Приятно слышать. Но почему ты так решила?
– Ну как – почему? Нет факса, нет компьютера, нет денег. А вы смеетесь.
– Нам больше ничего не остается. Даю факс агентства «Глория», я сейчас работаю на них. Удачи, Кэт. Будь осторожна.
– Встретимся в Гармише?
– Не очень уверен. Встретимся, когда встретимся. Пока.
– Бай, мистер Бонд!
Турецкий выключил громкую связь и передал трубку Денису Грязнову:
– Звони во Франкфурт Хансу Юнге.
– И что сказать? Попросить поработать для нас за такие же бабки?
Турецкий пожал плечами.
– С ним, пожалуй, не пройдет.
– С Кэт Вильсон прошло.
– Американцы – народ авантюрный. А немцы – это немцы. Для них порядок – превыше всего.
– Орднунг ист орднунг.
– Вот именно…
Без стука открылась дверь кабинета директора агентства «Глория», на пороге появился толстяк в красной футболке, юный компьютерный бог Максим.
– Ну это… Ну вошел я сегодня в Народный банк – глянуть, нет ли чего нового. И это… В общем, вся информация по «Трейдинг интернэшнл» из компьютеров вынута.
– Как – вынута? – не понял Турецкий.
– Да так. Стерта.
– Это становится интересным, – прокомментировал Грязнов-младший.
– Нет, опасным, – возразил Турецкий. – Очень опасным. Послушай, Макс, ты не смог бы выяснить, входил ли кто-нибудь, кроме тебя, в компьютеры Народного банка? Кто-то из посторонних?
– Шарился там какой-то придурок. Я два раза на него натыкался.
– Как ты это вычислил?
– Вы имеете представление о том, что такое «юнирейс» или «анделайт»?