Дырявый

Прошу вас понять правильно: Шильдер понимал все, о чем говорил астрофизик. Он отнюдь не был таким придурком, какого перед ним разыгрывал, просто-напросто он считал Лира чудаком. Остальные члены экипажа не могли себе позволить издеваться над ним, не отдавая себе отчета в том, чем он занимается.
Тем временем работа подвигалась вперед.
Поблизости от базы были обнаружены озера марсианской пыли, этого похожего на жидкость вещества, липкого, как масло, глубиной по колено. Бродить по этим озерцам было безопасно, но тяжело и мы избегали этого. В один из дней Брас бродил по ближайшему озерцу и вдруг начал шарить в пыли руками, пытаясь что-то схватить. Как он потом рассказывал, ему показалось, будто его что-то коснулось. Через минуту он вышел на берег с каким-то предметом, похожим на пластиковый мешок.
Пришельцы устроили там нечто вроде помойной ямы.
Анализ найденных материалов не дал ничего. Они были практически неуничтожаемы. Мы, правда, узнали немного об организме инопланетников, обнаружив остатки их пищи. В этих мешках находилось немало химических составляющих протоплазмы, но наш биохимик Аровей не обнаружил там следов ДНК.
— Ничего удивительного, — заметил он. — Должны существовать и другие гигантские органические молекулы, служащие для генетического кодирования.
Пришельцы оставили после себя тонны записей. Мы не могли расшифровать их азбуку, но со всем вниманием относились к фотографиям и рисункам.
Многое на них было нам знакомо.
Пришельцы исследовали Землю во время первого ледникового периода. Как жаль, что ни один из нас не был антропологом. Мы даже не знали, что самое ценное из всех материалов по нашей планете. Все, что смогли, мы пересняли и отправили на борт корабля.
Одно стало ясно: пришельцы покинули базу очень давно, оставив ее на ходу, со включенным коммуникатором, рассылающим гравитационные волны во все стороны.
Для кого? Для нас? Или для кого-то другого?
Имелась альтернатива: что база была выключена лет так тысяч шестьдесят, а потом включилась, как только заметила наш корабль, приближающийся к Марсу. Но Лир в это не верил.
— Если бы коммуникатор был выключен, то в нем бы не было этой точечной массы, — говорил он. — Чтобы ее удержать, электромагнитное поле должно действовать непрерывно. Эта масса меньше атома, она бы упала, пронизав всю планету насквозь.
Значит, все системы базы вот уже неисчислимые годы работают безотказно! Что же это могло значить? Мы проследили ход кабелей и убедились, что блок питания находится под базой, под несколькими ярдами марсианской поверхности. Дальше этих исследований дело не пошло. Нам очень не хотелось перерезать хотя бы один силовой кабель.
Источник энергии, вероятнее всего, был геотермального типа — глубокая шахта, достигающая ядра планеты. Может быть, пришельцы пробили ее для извлечения проб? А потом использовали, как генератор энергии, работающий на разнице температур между ядром и поверхностью.
Лир некоторое время занимался исследованием путей, по которым двигалась энергия внутри коммуникатора. Он раскрыл способ образования несущей волны. Сейчас масса, если только там была какая-то масса, находилась в покое. Детектор вместо синусоиды с острыми вершинами чертил ровную линию.
Мы не готовы были пользоваться этим богатством. Наше снаряжение было рассчитано на исследование Марса, а не цивилизации из иной звездной системы. Но Лир был исключением. Он плавал в своей стихии и лишь одно отравляло ему счастье.
Я услышал голоса, а через миг увидал их.
Кричал Лир.
Шильдер молчал. Через некоторое время он заговорил, заговорил достаточно громко, но не закричал. В его голосе сквозила неприкрытая насмешка. Он стоял, уперев руки в бедра и, задрав вверх голову, глядел на Лира, оскалив белые зубы.
Они как раз закончили разговор. Мгновение оба не двигались. Потом Лир что-то буркнул, обернувшись к коммуникатору и нажал одну из клавиш на том, что могло быть пишущей машинкой пришельцев.
На лице Шильдера появилось удивление. Он провел рукой по правому бедру и поднес к лицу окровавленную ладонь. Несколько секунд он ее с недоумением разглядывал, потом посмотрел вверх, на Лира, хотел, видимо, его о чем-то спросить, но вместо этого медленно осел на пол. Я подбежал к нему, опустил на нем брюки и перевязал платком кровоточащую рану. Она была небольшая, но тело над ней выглядело как бы разрезанным. Я наклонился к нему, так как Шильдер пытался что-то сказать. Глаза его были широко открыты. Он закашлялся и на губах у него выступила кровавая пена.
Как мы могли ему помочь, понятия не имея, что случилось? На правом плече пострадавшего проступила кровь и, разорвав рубашку, мы обнаружили там крохотную дырочку.
Прибежал врач, но было уже поздно. Шильдер умер. Вскрытие показало, что раны на бедре и плече соединены тонким сквозным каналом, проходящим сквозь легкое, желудок и кишечник, а также берцовую кость. Я бросился к коммуникатору и, ползая под ним по полу, нашел то, что искал — маленькое отверстие, забившееся пылью.
— Я совершил ошибку, — ответил на наши вопросы Лир. — Мне не следовало даже трогать ту машинку. Это пульт управления электромагнитным полем, удерживавшем на месте эту массу. Как только поле исчезло, она просто-напросто упала. А капитан случайно оказался на ее пути. Она прошла сквозь него навылет, не задержавшись ни на мгновение. Допустим, что ее масса была 10 в четырнадцатой степени грамм, отсюда следует, что ее диаметр может быть равен одной миллионной ангстрема, что немного меньше диаметра атома. Сама по себе квантованная черная дырочка не могла причинить много неприятностей. Все дело в силах тяготения, вызванных ее движением.
Ничего удивительного нет в том, что убийца нашел жертву!
— Убийство? — Лир пожал плечами. — Шильдер, да и вы все не верили, что там черная дыра. — Он засмеялся. — Можете вы себе представить, что это был бы за процесс? Представьте себе прокурора, пытающегося объяснить присяжным, что такое квантованная черная дыра. Потом он должен будет объяснить, для чего она, и что она свободно может пронзить всю толщу Марса! И потом, наконец, ему придется растолковать, как это что-то, меньшее, чем атом, могло причинить этакие неприятности!