Мир Птаввов

Кзанол медленно и осторожно сел, используя рефлексы Гринберга в той мере, на какую осмеливался — сам он использовать незнакомые мышцы не мог. Двойное зрение смущало его, но он увидел, что находится в какой-то ограде из металлической сетки. Снаружи… Кзанол испытал жесточайшее потрясение и вновь сошёл с ума.
За оградой находились рабы такой же странной породы, как и его нынешнее тело. Двое из них подходило к нему. Он не чувствовал их, не чувствовал вообще — он все ещё не был способен на это.
Бессилие!
Тринтане не рождаются с Силой. Обычно требуется около двух тринтанских лет, чтобы чувство Силы развилось, и ещё один год, прежде чем юный тринтанин мог навязывать рабу последовательные приказы, В некоторых случаях Сила вообще не приходила. Если тринтанин становился взрослым без Силы, его называли птаввом, Его татуировали розовой краской и продавали как раба, если только его тайно не убивали члены семьи” Очень тайно. Ибо не было лучшего повода для вымогательства, чем знание о том, что богатая семья породила птавва.
Судьба взрослого тринтанина, потерявшего Силу, была менее предсказуема. Если он не становился кататоником, то мог покончить жизнь самоубийством или начать смертельный загул, убивая каждого раба или каждого тринтанина, попавшегося на его пути; или же он принудительно забывал даже о самом существовании Силы. Потеря Силы считалась ещё большим убожеством, чем слепота или глухота, она была унизительнее кастрации. Если человек терял свой разум, у него оставалась память о том, что он потерял, и тогда он чувствовал то, что чувствовал Кзанол — ибо только Сила отделяла тринтанина от животного.
Цепляясь за свою надежду, Кзанол взглянул на приближающихся чужаков и приказал им ОСТАНОВИТЬСЯ! Чувство не работало, но может быть… Рабы продолжали приближаться.
Они смотрели на него! Он беспомощно выискивал какой-нибудь способ остановить их взгляды. Рабы были свидетелями его позора — эти низкорослые, волосатые белковые твари, считавшие его теперь равным себе! Он вдруг увидел дезинтегратор, лежавший около вытянутой руки Кзанола-тринтанина.
Он привёл в порядок ноги, но, пытаясь вскочить, едва не упал лицом вниз. Ему удалось отступить назад, но он выглядел как напуганный новичок, пытавшийся двигаться в потоке слабой гравитации. Ближайший раб достиг клетки. Кзанол сгибал свои странные колени, пока не поднял дезинтегратор, используя обе руки вместо нескольких пальцев, так как теперь они выглядели хрупкими, тонкими и беспомощными. С рычанием, которое застряло в его горле, он навёл инструмент для раскопок на чужаков. И когда все они съёжились на полу и у стен, он закружился по клетке, отскочил назад и, проделав дезинтегратором дыру в проволоке, побежал к двери. Ему пришлось позволить возникнуть Гринбергу, чтобы открыть дверь для себя.
Долгое время он думал только о бегстве.
* * *
Ниже виднелись зелёные огни, разбросанные в пространстве между городами. Надо было лететь очень высоко, чтобы увидеть два огонька сразу. Между городами большинство машин летало довольно высоко, особенно если водитель был осторожным. Огоньки были станциями обслуживания. Обычно машина не нуждается в обслуживании чаще двух раз в год, но приятно видеть тех, кто может тебе помочь, когда ты на открытой местности. Одиночество для горожанина — лютая вещь, а большинство людей были городскими.
Приятно знать и то, что ты можешь спуститься к зелёному огоньку и не оказаться на макушке дерева или отвесном склоне.
Кзанол заранее объезжал города стороной и избегал зелёных огней. Он не может сталкиваться с рабами в своём теперешнем состоянии. Покинув уровень физического факультета, он двинулся прямо к парковке на крыше, где стоял его “фольксваген”, и повёл его прямо вверх. Затем встал вопрос о месте назначения. На самом деле он никуда не хотел уезжать. Набрав высоту, Кзанол направил машину в Нью-Йорк, заранее зная, что повернёт назад в Калифорнию ещё до того, как попадёт туда. Он поставил машину на автопилот и вмешивался в управление только тогда, когда облетал очередной город.
Ему приходилось делать это все чаще. Зелёное пространство больше походило на острова в море городов. Раз за разом он находил перешейки между городами, линии зданий которых в половину мили шириной следовали старым супертрассам шоссе. Он пересекал их на максимальной скорости и летел дальше.
Через час его машина приземлилась. Полет оказался изнуряющим. Лишь безумное желание лететь поддерживало его, но он уже начинал понимать, что лететь ему некуда. Болела голова, он чувствовал боли, которые едва не мучили его, хотя Гринберг игнорировал их по привычке. Его пальцы были судорожно напряжены и чувствительны, они казались ещё тоньше, чем на самом деле. И он не ошибался. Память Гринберга рассказала ему, почему мизинец левой руки постоянно болел — то была плохо залеченная бейсбольная травма. И Гринберг мог мириться с этим ослабляющим увечием! Кзанол почти боялся использовать его руки. Но были и другие боли. Напряжённые мышцы болели от пятичасового сидения в одной позе. Правую ногу сводило от постоянного давления на регулирующий дроссель во время силовых манёвров. Все тело зудело там, где его касалась одежда.
Кзанол посадил машину посреди чахлой рощи в Аризоне, Он торопливо вылез и сорвал с себя одежду. Стало гораздо лучше! Кзанол швырнул одежду на правое сиденье — она ещё может пригодиться. Потом залез в кабину и включил отопление. Теперь зудело там, где тело касалось сидения, но это было терпимо.
Кзанол позволил рефлексам раба управлять машиной, используя для этого присутствие Гринберга в своём уме. Он уже мог вытягивать цепочки воспоминаний без страха, хотя и с небольшим неудобством. Но он не хотел использовать чужое тело, которое имел сейчас, у него не было ни малейшего намерения приспосабливаться к потере Силы. Кзанол хотел вернуть своё тело.
И он знал, где оно находится: он видел его, когда подбирал дезинтегратор. Воспоминания Гринберга снабдили его мозг подробностями. Очевидна, он бросил дезинтегратор, когда вытянул руки вперёд, защищаясь. Тело продержится, пока он не найдёт какой-нибудь способ вернуться в него.
Для этого ему придётся воздействовать на человека, который будет управлять контактной машиной. Ему необходима огромная технологическая помощь, чтобы вырвать тело Кзанола из стазиса; он видел глазами Гринберга ржавое пятно на его спине. И чтобы получить эту помощь, ему необходима Сила. А как её вернуть? Его человеческий мозг не имел в себе Силы.
Но был один шанс. Люди имели космический транспорт, и это Кзанол-Гринберг помнил. Ничтожный космический транспорт: корабли, которым требовались десятилетия для перелёта на обитаемые миры и дни на облёт планет солнечной системы. Но космический транспорт существовал. Если он отыщет систему Ф124, и если она достаточно близка, он может получить назад шлем-усилитель. К тому же Гринберг обладал зачаточной телепатией.
Шлем мог повысить его крошечный талант до подобия тринтанской Силы.
Где Кзанол теперь находится? Наверное, он проскочил Ф124, и вошёл в случайное столкновение с планетой Земля. Где и когда он приземлился? Удастся ли достичь пропущенной планеты в течение жизни Гринберга?
Время подошло к часу двадцати, и тело Гринберга хотело обедать, оно хотело воды и сигарет. Кзанол без проблем игнорировал голод и жажду; тринтанин убил бы себя, если бы попытался удовлетворить свой голод, и разорвал бы свою накопительную сумку, если бы пил до потери чувства жажды. Битва за пищу среди бессловесных предков тринтан всегда отличалась свирепостью. Но у него были сигареты. Он закурил и обнаружил, что это нравится ему, но он подавлял желание жевать фильтр.
Где он находится? Кзанол-Гринберг позволил памяти Лэрри выйти на поверхность. Средняя школа. Класс истории с низкими отметками, Участие в отборе космонавтов; лунные базы; марсианские базы. Пояс. Колонизация Пояса. Экономические соглашения за пределами Пояса. Родильный астероид, Перенаселение Земли. Законы о рождаемости; коллегия по контролю за рождаемостью; восстание суперменов. Санкции против Пояса, аргументом которых было прекращение использования спутников Юпитера. Появлялось много постороннего материала, но Кзанол получил хорошее представление о солнечной системе. Он находился на третьей планете, и она была двойной. Ему очень повезло, что он столкнулся с ней.