Мир-Кольцо

Когда они садились, оно было покрыто тучами и теперь нисколько не прояснилось. Они взлетели.
Луис включил интерком и вернулся к разговору о Нессе.
— Ведь это было так давно!
— Чувство достоинства не слабеет со временем, но ты, конечно, не можешь об этом знать. Больше того, на нас до сих пор сказываются последствия их эксперимента. Почему Несс решил выбрать для этого путешествия именно кзина?
— Он уже объяснил это.
— А зачем ему Тила Браун? Он получил от Лучше-Всех-Спрятанного задание проверить, унаследовала ли она этот «счастливый» ген. Он хотел также убедиться, что кзины стали более кроткими. Он выбрал именно меня, поскольку посол на планете, жители которой известны своей дерзостью, должен обладать той кротостью, которая его интересовала.
— Я тоже думал об этом, — признал Луис. Он пошел дальше. — Может, Нессу поручили упомянуть о звездных семенах именно для того, чтобы проверить реакцию кзина?
— Это не имеет значения. Я утверждаю, что не стал более кротким.
— Тебе не надоело без конца повторять это слово?
— Почему ты так защищаешь кукольника, Луис? Зачем он тебе нужен?
«Хороший вопрос, — подумал Луис. — Нессу полезно немного поволноваться».
Или дело было только в том, что Луис Ву любил чужаков? А может, истина гораздо сложнее? Кукольник был ИНЫМ, и его отличие имело свое немалое значение. Человеку в возрасте Луиса Ву вполне могла наскучить жизнь, и общество чужих было для него просто необходимо.
Скутеры набрали высоту, следуя за рельефом местности.
— Меня интересует его точка зрения, — сказал Луис. — Мы находимся в чужом, необычном месте и чтобы понять, что здесь вообще происходит, нужно как можно больше различных мнений.
Тила согласно кивнула: хорошо сказано! Луис подмигнул ей в ответ. Говорящий наверняка не заметил обмена этими знаками, свойственными только людям.
— Мне не нужен кукольник, чтобы объяснить то, что происходит вокруг. Мои глаза, мой нос и мои уши вполне меня устраивают.
— Возможно. Но тебе нужен «Счастливый Случай». Он всем нам нужен.
— Это — выгода, а честь главнее выгоды.
— Ненис! Но ведь «Счастливый Случай» нужен не тебе или мне, он нужен всем людям и кзинам.
— Даже если прибыль принадлежит не только тебе, ее нельзя ставить выше чести.
— Моей чести ничто не грозит.
— Я в этом не уверен, — сказал кзин и выключил интерком.
— Очень полезная вещь этот выключатель, — язвительно заметила Тила. — Я так и знала, что он отключится.
— Я тоже. Трудно же его убедить!
За горами расстилалось бескрайнее море туч. Скутеры летели над матово-серой поверхностью, а над ними на светло-голубом небе чуть вырисовывалась дуга Кольца.
Горы остались позади, а вместе с ними — окруженное лесом озерко с водопадом. Больше они его никогда не увидят.
Внизу, на клубящемся ковре туч, было хорошо видно, как вслед за ними движется ударная волна. Впереди только одна деталь нарушала бесконечную, спокойную серость. Луис решил, что это либо гора, либо огромная, невероятно удаленная от них воздушная аномалия. Это «что-то» было размером с булавочную головку, если держать ее в вытянутой руке.
— Луис, справа перед нами просвет среди туч, — сказал кзин.
— Я вижу.
— Он очень светлый, как будто солнечный свет отражается от земли.
— Действительно, — края просвета сияли ярким блеском. — Гмм… Может, мы снова летим над обнаженной конструкцией Кольца? Если так, то это самая большая плешь.
— Я хотел бы взглянуть на это поближе.
— Хорошо, — согласился Луис. Серебристая точка резко повернула и помчалась вперед и вправо, по направлению вращения Кольца. При скорости, в два раза превосходящей скорость звука, Говорящий едва успел кинуть взгляд на открытый участок.
Перед Луисом встала непростая проблема: на что, собственно, смотреть? На серебряную точку или на маленькую оранжевую головку над пультом управления? Если первое было реальным, то второе — более четким. Из обоих источников можно было получить информацию, правда, несколько различную.
Кончилось тем, что Луис стал смотреть и на то, и на другое.
Серебряное пятнышко влетело в просвет… и в интеркоме раздался испуганный рык кзина. Скутер Говорящего засветился интенсивными вспышками, похожими по цвету на его оранжевое лицо. Он отчаянно зажмурил глаза, широко открыл рот и кричал, кричал…
Затем образ обрел прежнюю четкость — скутер кзина вновь оказался над слоем туч. Говорящий закрывал лицо руками, а мех, когда-то оранжевый, был опален до самой кожи.
Внизу, на серо-бурой поверхности виднелся яркий круг, словно следом за скутером перемещался сноп света от огромного прожектора.
— Говорящий! — крикнула Тила. — Ты видишь?
Кзин открыл лицо. Единственным местом, где мех остался нетронутым, были широкие круги вокруг глаз. От всего остального меха осталось только воспоминание и обугленные остатки; Кзин открыл глаза, закрыл, снова открыл.
— Я ослеп, — сказал он.
— Да, но хоть что-то ты видишь?
Потрясенный и испуганный, Луис не заметил ничего странного в этом настойчивом вопросе. Однако какая-то часть его мозга отметила тон Тилы: беспокойство, а кроме того — убежденность, что Говорящий ответил как-то не так, и что нужно спросить еще раз.
Сейчас на это не было времени.
— Говорящий, переключи управление на мой скутер! Нам нужно где-то укрыться.
— Сделано, — отозвался кзин через минуту. По его голосу было ясно, что он испытывает страшную боль. — О каком укрытии ты говоришь?
— В горах.
— Нет, так мы потеряем слишком много времени. Я знаю, что меня атаковало. Если я прав, то мы в безопасности до тех пор, пока находимся над тучами.
— Да?
— Ты сам убедился в этом.
— Тебя нужно полечить.
— Верно, но сначала нужно найти безопасное место, где можно приземлиться. Опускайся там, где облака погуще.
Под толстым слоем туч было довольно темно, однако немного света доходило даже сюда.
Они летели над бесконечной равниной, поросшей редкими растениями. Одиночными растениями, расположенными на равных расстояниях друг от друга. У каждого из них был один цветок, и каждый цветок поворачивался следом за Луисом Ву. Необычайно молчаливая и внимательная публика.
Луис приземлился возле одного из растений и вылез из скутера. Цветок был величиной с человеческое лицо, с наружной стороны он имел целую массу жилистых выпуклостей, похожих на сухожилия или мышцы, а внутренняя поверхность была гладкая и полированная — являя слегка вогнутое зеркало. В центре был короткий столбик с зеленым наростом на конце.
Все цветы смотрели прямо на Луиса, купая его в своем блеске. Он знал, что они пытаются его убить и беспокойно взглянул вверх: к счастью, тучи были на своем месте.
— Ты был прав, — сказал он в свой коммуникатор. — Это солнечники Славера. Если бы не тучи, мы были бы мертвы в тот момент, когда оказались над этой низменностью.
— Не думаю. Местность здесь ровная, солнечники не могут как следует сконцентрировать свои лучи, но все равно, светят убийственно.
— О, лапы финагла, что с вами? — забеспокоилась Тила. — Луис, нужно быстрее садиться! Говорящий ранен и страдает.
— Это правда, Луис.
— Значит, придется рискнуть. Ладно, вылезайте. Будем надеяться, что ветер не разгонит тучи.
С минуту Луис прохаживался между цветами. Все было так, как он и предполагал: в королевстве солнечников не было никого, кроме них. Ничто не росло, ничто не летало, ничто не рылось в испепеленной почве. На самих солнечниках не было паразитов и болезней: если один из них заболевал, остальные тут же его сжигали.
Зеркальный цветок был оружием страшной силы. Его основной задачей была концентрация солнечных лучей на том самом наросте в центре, где шел процесс фотосинтеза. Однако он мог концентрировать эти лучи и на животном или насекомом, мгновенно сжигая их. Все живое было врагом растения, существующего благодаря фотосинтезу, и потому все живое превращалось в удобрения для солнечников.