Зануда

— Если в дверь сейчас кто-нибудь войдет…
— Понимаю, понимаю…
Он начал писать. Я тем временем принялся осматривать штуковину, которую вытащил из трупа марсианина. Она была сделана из белого блестящего металла, сложной конфигурации. Прежде мне ничего похожего видеть не доводилось. Словно пластмассовые внутренности игрушечного пистолета, наполовину расплавленные, а потом охлажденные, так что все детали смешались и оплыли. Для чего эта штуковина служит, я понятия не имел. В любом случае, не мне ею пользоваться. Я различал прорези, в которых располагались кнопочки или спусковые крючки, но они были слишком малы для моих пальцев. К ним можно было добраться только булавкой или пинцетом.
Адлер протянул мне лист бумаги, на котором писал. Признание было коротким и конкретным: мотив, средства, точное время. Большая часть этих подробностей была мне уже известна.
— Ты не написал, что случилось с телом!
— То же, что и с телом Доминго.
— Доминго?
— Конечно. Когда полицейские явились на то место, где была твоя квартира, он исчез. Даже следы крови пропали. Чудеса, верно? — Адлер мерзко ухмыльнулся. Когда я на это не отреагировал, он был озадачен.
— Каким образом? — наконец поинтересовался я.
Адлер недоуменно пожал плечами.
— Ты ведь и сам знаешь, верно? Я потому и не написал об этом. Это бы могло впутать сюда Синка. Придется тебе удовольствоваться тем, ради чего ты сюда явился.
— Ладно. А теперь я тебя свяжу и отправлюсь восвояси.
Адлер был ошеломлен. И не мог этого скрыть.
— Сейчас? Сразу?
— Конечно! Ты же убил моего клиента, а не Синк.
Он ухмыльнулся, не веря мне и все еще считая, будто что-то должно вот-вот произойти.
Я воспользовался полотенцем, чтобы связать ему руки, а носовой платок применил в качестве кляпа. В ванной и гардеробе нашлось довольно других вещей, чтобы докончить начатое. Он все никак не мог поверить в происходящее. Я уже собрался уходить, а он еще ждал какого-то события. Я оставил его на кровати в темной спальне.
Потом я погасил свет в комнате, где он раньше сидел и подошел к окну. Лужайка перед домом, залитая ярким светом, кишела людьми и собаками.
Шкура Адлера была у меня в кармане. Адлера, который убил моего клиента. Стоит ли продолжать гоняться за Синком? Или лучше попытаться убраться отсюда с этим листком бумаги?
Конечно же, лучше побыстрее убраться.
Я стоял у окна, подняв портьеру. Внизу все было залито светом, но тени кустов и деревьев зияли чернотой. Я различил контуры забора, с этой стороны освещенного. Но можно попытаться пробраться к нему с другой стороны. Или пройти по ближней стороне теннисного корта, потом в несколько прыжков пересечь полосу света до какой-то страшненького вида статуи…
Дверь вдруг отворилась и я резко повернулся.
Дуло моего пистолета оказалось направлено на мужчину в черных широких брюках и смокинге. Он не спеша прошел в дверь и прикрыл ее за собой.
Это был Синк. Лестер Данхавен Синклер был мужчина превосходного сложения, с мускулами атлета. Ни одного лишнего или недостающего килограмма веса. На мой взгляд, ему было года так тридцать четыре. Один раз я уже видел его в толпе, но не настолько близко, чтобы заметить то, что заметил сейчас: его пышные светлые волосы были париком.
— Чисборо, не так ли? — с улыбкой произнес он.
— Да.
— Что вы сделали с моим… заместителем? — он с головы до ног осмотрел меня. — Насколько я могу судить, он еще с нами.
— В спальне. Связанный.
Я двинулся вдоль стены, чтобы запереть дверь в коридор. Теперь я понимал, почему люди Синка сделали из него что-то вроде феодального владыки. Он отвечал таким требованиям. Он излучал уверенность в себе, абсолютную уверенность. Глядя на него, я почти верил, будто ничто не в силах ему противостоять.
— Полагаю, у вас хватило ума не притрагиваться к кофе? Жаль, — произнес Синк, услыхав мой ответ. Он вроде бы высматривал, что за пистолет у меня в руке, однако не проявлял ни малейшего признака страха. Я силился убедить себя, что это только блеф, но не мог. Никто в мире не смог бы так искусно блефовать — какой-нибудь дрогнувший мускул все равно выдал бы обман. Я начинал опасаться Синка.
— Жаль, — повторил он. — Каждый вечер весь последний год Адлер ложится спать, выпив кофейник кофе с коньяком. И Хэндел тоже.
О чем это он? Кофе никак на меня не подействовал.
— Ты проиграл, Синк, — сказал я.
— Серьезно? — улыбаясь так, словно одержал победу, Синк принялся издавать булькающие звуки. Оно было жутко знакомым, это бульканье. Я почувствовал, что правила снова меняются, причем слишком быстро, чтобы их придерживаться. Улыбаясь и равномерно побулькивая, Синк сунул руку в брючной карман и вытащил пистолет. Пистолет был небольшой, но оружие есть оружие. Как только это до меня дошло, я выстрелил.
Реактивные пули сжигают твердое топливо за первые семь-восемь метров полета и дальше летят уже по инерции. Синк как раз находился на расстоянии метров восьми от меня. Пламя полоснуло его по плечу, но он только снисходительно улыбнулся. Дуло его пистолета уставилось мне в переносицу.
Я выстрелил ему в сердце. Никакого действия. Третий выстрел пробил дырку у него между глаз. Я увидел, как дырка тут же стала затягиваться и сразу все понял. Синк мошенничал.
Наступила его очередь стрелять. Я зажмурился. Холодная жидкость тонкой струйкой потекла по моему лбу. В глазах начало жечь, на губах появился резкий вкус спирта.
— Ты тоже марсианин, — сказал я.
— К чему эти оскорбления? — спокойно произнес Синк и выстрелил еще раз. У него в руках был водяной пистолет, детская игрушка, хоть и напоминавшая с виду настоящее оружие. Я отер спирт с лица и посмотрел на него.
— Ладно, — сказал Синк, — ладно. — Он поднял руку, стащил с головы волосы и бросил на пол. Потом сделал то же самое с ресницами и бровями.
— Так где же он? — спросил Синк.
— Он что, соврал мне, сказав, что он антрополог?
— Конечно. Он был представителем Закона и выследил меня даже на таком невообразимом расстоянии. — Синк оперся спиной о стену. — Тебе не понять, как мои соотечественники называют мое преступление. И заступаться за него тебе нет причин. Он же пользовался тобой, и когда останавливал предназначенную тебе пулю, то делал это только затем, чтобы заставить меня думать, будто ты — это он. Вот почему он тебе помог плавно спуститься из окна квартиры, вот почему устранил тело Доминго. Ты для него был подставной лошадью. Он полагал, что пока я тебя не убью, он сможет за мной спокойно шпионить, и готов был поэтому тобой пожертвовать без малейших угрызений совести. А теперь говори — где он?
— Мертв. Он не знал о существовании электрических изгородей.
Из коридора раздался зычный голос Хэндела:
— Мистер Синклер! У вас там все в порядке?
— У меня гость! — отозвался Синк. — С пистолетом.
— Что нам делать?
— Ничего, — засмеялся Синк. Постепенно он начал терять человеческие очертания, «расслабляясь», поскольку я уже понял, кто он на самом деле.
— Никогда бы не поверил, — смеялся Синк. — Выслеживать меня так долго только для того, чтобы погибнуть на электрической изгороди!
Смех у него был рваный, как на ленте с перебивающейся записью, что заставляло задуматься, точно ли это хохот и о трудностях, сопряженных с его имитацией из-за его, бесспорно, загадочной системы дыхания.
— Ток его, конечно, не мог убить. Он, должно быть, замкнул его генератор воздуха и взорвал батареи.
— Кофе с коньяком предназначался ему, — предположил я. — Постойте-ка, он однажды сказал, что его могут убить органические яды. Имелся в виду спирт?
— Очевидно. И все, что я сделал — это дал тебе возможность бесплатно выпить! — засмеялся Синк.
— Я был очень доверчив, — покачал я головой. — И поверил всему, что про тебя рассказывали твои женщины.
— Они ничего не знали, — голос его посерьезнел. — Вот что, Чисборо… Я делал какие-нибудь оскорбительные намеки о вашем сексуальном поведении?