Король

— Я шучу, — улыбнулся Корелий.
Она вздрогнула, плотнее завернувшись в платок.
— Обычно на кораблях держат рабынь, предназначенных для экипажа и офицеров.
— А мы?
— Странно, но вы — частная собственность.
— Да, мы особые рабыни. Нас не заклеймили, — важно произнесла она.
— Вы предназначены для старших офицеров, капитана и его помощников, — добавил он.
Она вскрикнула.
— Как и все остальные, — закончил фразу Корелий.
— Но вы не сказали, что меня сюда позвали для вас, — дерзко отозвалась женщина.
— Всему свое время, — усмехнулся он.
Она отшатнулась, видя его усмешку. Женщина с беспокойством начинала понимать уязвимость рабыни. Но как она могла объяснить, что она вовсе не рабыня?
— Так кто просил привести меня, — спросила она, — капитан?
Она подозревала, что агентом вполне мог оказаться капитан. Наверняка он воспользовался такой возможностью, чтобы обнаружить себя, подтвердить ее инструкции или даже передать ей кинжал.
— Нет, — покачал головой Корелий.
— Тогда Лисис, старший офицер? Наверняка это он, тот, кто отвечает за перевозку рабынь!
— Ты слишком высокого мнения о себе, — возразил офицер.
Она сердито фыркнула и прижала к телу платок.
— Конечно, твое тело, если за ним как следует ухаживать и немного поупражняться, может вызвать интерес.
Она молчала.
— Сейчас оно похоже на тело свободной женщины.
— Понятно, — кивнула она.
— В твоих движениях, — продолжал Корелий, — нет естественной, притягательной и трогательной грации прелестной, беспомощной и полной женственности рабыни. Они слишком напряжены, слишком неуклюжи и суматошны, слишком неловки. Это движения свободной женщины.
— Понятно, — повторила она.
— Разумеется, и твое тело, и твои движения значительно улучшатся даже за самое короткое время, которое ты пробудешь с нами.
— Да? — воскликнула она, и тут же испугалась, не зная, что могут означать его слова.
Вероятно, он подразумевал подчинение мужчине, умение принимать перед ним различные позы?
Она не осмелилась строить догадки, что значит действительно быть рабыней. За последние несколько дней она часто даже не пыталась бороться с чувствами, которые поднимались в ней неожиданно и стремительно, в самые неподходящие моменты.
— Несомненно, тебе интересно узнать, кто позвал тебя, — сказал он.
— Да, господин! — воскликнула она и тут же изумилась тому, как легко и естественно сорвалось с ее губ слово «господин». Я настоящая актриса, попыталась убедить она себя, но беспокойство осталось: слово вылетело так же просто и легко, как дыхание.
— Наш гость, пассажир — тот самый варвар, — произнес Корелий.
Она вздрогнула.
Неужели придется сделать это уже сейчас, на «Нарконе»?
— Разумеется, сегодня твое дежурство, — продолжал офицер, — дежурство, во время которого рабынь используют для удовольствия экипажа и пассажиров, но, странное дело, до сих пор варвар не нуждался в таких услугах. Кажется, он только и делает, что упражняется с примитивным оружием, да еще целые часы проводит на наблюдательной палубе, погруженный в свои мысли. Кажется, он стремится сохранить свою силу, чтобы достичь цели.
— Но он позвал меня, а не других, — сказала женщина.
— Да, — кивнул Корелий.
Она вновь запахнулась в платок. Внезапно ей показалось, что каждая частица ее тела вспыхнула жарким пламенем. Она не пыталась анализировать свои ощущения. Неужели могло случиться, что госпожа Пабления из Лисля поддалась таким примитивным чувствам, почти как настоящая рабыня?
— Похоже, ты заинтересовала его.
— Как рабыня?
— Вряд ли, — покачал головой Корелий. — Тут что-то другое. Думаю, он что-то почувствовал по твоему поведению и насторожился.
Она подавила вздох.
— Его это занимает или тревожит.
— Мне приходилось тревожить многих мужчин, — усмехнулась она.
— Сбрось платок! — приказал Корелий.
— Да, господин.
— Я полагаю, что дело тут совсем не в твоих прелестях, — и он добавил с усмешкой, разглядывая женщину, — какими бы соблазнительными они ни были.
— Тогда в чем же? — с трепетом спросила она.
— Я даже не уверен, что он считает тебя рабыней… — продолжал он. — Что это? Ты выглядишь испуганной.
— Но он послал за мной, — возразила женщина.
— Верно, — кивнул Корелий. — Слишком часто и дерзко ты крутилась перед ним.
— Господин! — запротестовала она.
— Неужели ты думаешь, что ни мы, ни твои сестры по рабству ничего не заметили?
Она надменно вскинула голову.
— Ты настоящая рабыня, — заявил он.
Женщина отвернулась.
— И мы, и твои сестры по рабству можем твердо заявить об этом, даже если варвар не может.
— Понятно, — сухо откликнулась женщина.
Откуда он мог знать ее утонченность, ее натуру, ее замыслы?
— Когда меня отошлют к нему?
— Сейчас. Накройся платком и встань. Подними платок повыше, так, чтобы были видны бедра. А теперь повернись.
Женщина встала лицом к нему.
— Я должна остаться с варваром наедине? — спросила она.
— Разумеется, — усмехнулся офицер.
— Неужели вы больше ничего мне не скажете? — встревоженно спросила она. — Неужели больше ничего не дадите — никаких советов, ничего… другого?
— Не понимаю, — пожал плечами офицер.
— Нет, ничего, — шепнула она.
— Я могу сказать тебе только одно…
— Да, господин! — радостно вскричала она.
— Помни, что ты рабыня и что тебя послали к господину.
— Да, господин, — понурилась она.
— Можешь идти, — разрешил Корелий. — У двери ждет матрос. Он проводит тебя в каюту пассажира.
— Да, господин, — еле слышно ответила женщина.
— И никто даже не догадывается, куда мог уехать варвар? — спросила одна из рабынь, привставая во всю длину цепи на тяжелой, металлической, привинченной к полу койке.
— Таких догадок не меньше тысячи, — возразила хрупкая брюнетка, та самая, которая принесла в барак новость об исчезновении варвара, — но никто не знает, правильна ли хоть одна из них.
— Но какое дело до этого нам? — пожала плечами одна из рабынь.
— Разумеется, мы тут ни при чем, — добавила другая.