Магия лавандовой зелени

У мамы уже был билет, и автобус должен был скоро подойти. Холли ужасно не хотелось ждать. Нельзя бесконечно говорить «до свиданья» и «не забудь то и это». Слова кончаются, и начинает жечь в горле, и хочется изо всех сил закричать, чтобы мама осталась, что тебе хочется домой и чтобы все было, как раньше… Она даже не могла смотреть на маму.
Хорошо, что не пришлось долго ждать. Подошел и остановился автобус. Дедушка и Крок занесли мамины чемоданы. Мама поцеловала Холли и Джуди, ступила на дорогу и быстро поднялась по ступенькам, как будто тоже не знала, что еще сказать. Автобус фыркнул и пошел. Холли помахала рукой, хотя была уверена, что мама ее не видит. Потом опустила руку.
— Холодает. — Дедушка повел детей назад к грузовику. — Можете теперь садиться вперед. Не хочу, чтобы вы превратились в ледышки до возвращения.
Крок втиснулся рядом с дедушкой, Джуди сидела у Холли на коленях. Теперь она закрывала ей весь внешний мир, и Холли была рада этому. Она не плакала, но ей это давалось с трудом.
Грузовик покачивался, сворачивая с одной улицы на другую, потом свернул на подъездную дорогу и остановился за большим темным домом. Дедушка заглушил мотор, и они выбрались. Это была конюшня, но не такая большая, как в Димсдейле. Двери ее были закрыты, а окна забраны ставнями. Но у большой двери лежала груда ящиков и бочек, а с ними несколько старых очень больших чемоданов со сломанными петлями и многочисленными вмятинами.
— Приехали, — весело сказал дедушка. — К счастью, ничего тяжелого не придется грузить.
Крок готов был помогать, но Холли и Джуди стояли в стороне. Холли откровенно не хотелось прикасаться к грязным дурно пахнущим вещам, и Джуди, наверно, чувствовала то же самое. Но когда дедушка взглянул на них, словно ожидая помощи, девочки подошли.
Именно Холли нашла маленький чемодан за большим, и он сломался у нее в руках (его было так неловко нести), и на землю выпала подушка. Маленькая (скорее подушка для ребенка или, может, для большой куклы), и наволочка вся в линиях, которые даже не образовывали рисунок, а бежали разорванными кругами. Холли торопливо подняла ее и почувствовала сильный странный запах, который… Нет, Холли не могла бы сказать, о чем заставил ее подумать этот запах. Она спрятала подушку под плащ, и при каждом движении к ней поднималась волна запаха. Такая странная вещь… но, может, важная. Но почему, Холли не могла бы сказать.
 
3. Томкит и подушка снов
Ящики и два чемодана сложили под навесом — дедушка сказал, что содержимое их можно будет разобрать позже. Судя по тому, что она видела, Холли думала, что там не найдется ничего пригодного к использованию. Но Крок и Джуди, которым по пути назад дедушка рассказывал о том, что он находит время от времени, казалось, верили, что в этой груде мусора таится сокровище.
— Люди иногда сами не знают, что у них есть, — говорил дедушка. — Они хотят побыстрее очистить чердак или погреб и выбрасывают все не глядя: говорят, что все равно ничего хорошего сюда не положат. Вот, к примеру, этот чемодан…
— Он весь поломан, — сказала Холли. Сейчас, когда к ней прижималась сидевшая у нее на коленях Джуди, запах от подушки казался еще сильней. Холли попрежнему не могла бы сказать, нравится он ей или нет. И начала жалеть, что не бросила подушку назад в один из ящиков, прежде чем они уехали.
— Да, конечно. — Дедушку, казалось, ее вмешательство нисколько не рассердило. — Но его можно починить. А сегодня кое-кто платит хорошие деньги за старые чемоданы — красит их заново — мистер Корри продал три таких чемодана, которые я нашел, и два их них выглядели еще хуже, чем этот. Элкинсы — старинная семья, они здесь с основания города, они и Димсдейлы. Поэтому мы внимательно смотрим мусор — кто знает, что там может отыскаться?
— А мы сможем помочь, дедушка? — спросил Крок.
— Конечно. Мне не помешает молодое острое зрение. Даже Холли ощутила легкое любопытство.
А дедушка продолжал:
— Но сегодня мы этим не сможем заняться. Миссис Дейл сегодня днем приведет каб-скаутов.* [2] Хотят посмотреть игрушки, починить то, что смогут продать на ярмарке в следующем месяце. На ярмарке все всегда хорошо продается; они берут игрушки, которые можно починить, и люди их раскупают для своих малышей.
Поэтому мусор, или сокровища, из дома Элкинсов был сложен под навесом, и все пошли в амбар, где бабушка уже ставила на стол обед. Бабушка открыла боковую дверцу огромного камина и с помощью лопаты с длинной ручкой достала большой коричневый горшок.
— Понюхаешь здесь — и такой аппетит появится, Мерси. — Дедушка разматывал длинный красный шарф, который несколько раз обвивал его шею, а концы скрывались под пальто.
— Бобы со свининой, — ответила бабушка. — Очень питательно. Все забрали за раз?
— Да. Мне ведь хорошо помогли. — Дедушка кивнул в сторону детей.
— Вода и мыло ждут там. — Бабушка в очередной раз усадила очки на место и кивком указала на скамью сбоку. Там стояли три тазика и лежал кусок странного мыла. А в конце скамьи — большая канистра с водой.
Дедушка разлил воду по тазикам и поманил.
— Умойтесь, прежде чем садиться за стол, Мерси.
Крок сразу пошел. Джуди поглядела с сомнением, но послушно направилась к скамье. Это так непохоже на то, как они по просьбе мамы бежали мыться в ванную. Холли снова ощутила потребность оказаться дома, где все упорядоченное — и правильное! Она расстегнула змейку своей куртки и медленно сняла ее. При этом маленькая подушка выпала на пол перед самой бабушкой, которая как раз шла к столу с тарелкой нарезанного хлеба.
Холли подняла подушку. Теперь ее запах ощущался слишком сильно. И она казалась не обычной подушкой, а была как будто набита листьями или травой.
— Она выпала из маленького чемодана, когда мы грузили, — быстро объяснила Холли. — Это подушка… мне кажется… — Теперь, видя ее при свете, она почти усомнилась в своем первом впечатлении. Для постели подушка слишком маленькая, а для дивана — слишком некрасивая.
Сделана она была из жесткой желтой ткани. С обеих сторон поверхность покрывали вышитые линии, которые шли кругами, время от времени прерываясь, как будто кто-то распустил здесь вышивку. Но даже если бы линии были целыми, рисунок все равно получался некрасивый, совсем не похожий на подушки с вышитыми листами папоротника и цветами, которые в прошлом году делала мама.
Делала мама… Холли крепче сжала уродливую маленькую подушку. Горло у нее снова сжалось. Мама… она ушла, и с ней ушла вся прошлая жизнь, такая счастливая и безопасная.
Бабушка поставила тарелку с хлебом на стол. Потом протянула руку, и Холли отдала ей подушку. Она была рада избавиться от этой старой грязной тряпки. Бабушка переворачивала подушку, внимательно разглядывая рисунок из кругов с обеих сторон, провела ногтем по одному из мест, где круги прерывались. Потом поднесла к лицу и глубоко вдохнула.
— Лимонная мелисса, пижма. — Она снова вдохнула. — Лепестки розы, мята… и клевер… и что-то еще, что я не могу назвать. — Она еще три раза глубоко вдохнула. — Нет, последнее не могу назвать. Но все остальное — да ведь это травяная подушка, Холли, их делали, чтобы лучше спать по ночам. Мисс Элвери, она всегда пользовалась такой, когда у нее болела голова, она мне показывала. Туда кладут мяту, и монарду, и немного фиалкового корня. Но рисунок тут очень интересный. Очень старый и, судя по виду, вышито вручную. Но хорош, как в тот день, когда был сделан. — Она энергично сжала подушку. — Внутри все, наверно, превратилось в порошок. Но это, — она провела по рисунку пальцем, — это мне кое-что напоминает. Сейчас не могу точно сказать, что именно. Бобы остывают! Положи ее в стойло с фарфором, который нужно чинить, Холли. Хочу потом немного подумать. Никак не могу понять, что мне это напоминает.
Холли положила подушку на свободное место на одной из полок с разбитым фарфором и умылась из тазика. Мыло, несмотря на свой необычный вид, пахло хорошо — приятно и остро. А когда она подошла к столу, Джуди указывала на необычный предмет из металлических трубок, срезанных с одного конца и закрепленных с другого, так что открытые концы торчали вверх.